– Пошел ты на …, лейтенант! Я вообще отказываюсь отвечать на дурацкие вопросы! И убери, наконец, этот чертов фонарь, я уже ослепла от его света!
Замолчав, Дэл прикурил очередную сигарету. В синем пламени его зажигалки Сара на мгновение разглядела обращенный на нее исподлобья взор стальных глаз. Что-то в этом взгляде чистильщика заставило девушку начать осознавать плачевность своего положения.
– Простите, лейтенант! Сара, Сара Бейкер. Монматр, Цветочный бульвар 8 – 5.
– Сработало, как всегда, с дамами – подумал про себя Даймон, а вслух продолжил
– Цель вашего здесь пребывания?
– До меня здесь, на такой глубине, не было никого из журналистов! Даже этот дилетант Флобер не спускался ниже 90-го уровня.
Дэлу, конечно, было знакомо это имя – Марк Флобер считался ведущим репортером центрального телеканала по проблемам Массива. Некоторые из его репортажей Даймону даже нравились – малый успешно балансировал на грани дозволенного цензурой, и многим власть предержащим от него здорово доставалось. Что-что, но дилетантом он никак не был. Хотя вступать в спор по этому поводу с Сарой Дэл не собирался, но не преминул уколоть ее
– О чем был ваш последний репортаж?
– О митинге студентов Итона… Правда это было два года назад – девушка явно смутилась – Но за прошедшее время я собирала материал о Массиве, репортаж должен был стать настоящей сенсацией. Оставалось только побывать здесь самой…
– Ниже 100-го уровня посещение Массива без особого разрешения, строжайше запрещено и карается смертной казнью. Вы отдавали себе отчет в противоправности ваших действий?
С этими словами Дэл развернул фонарь, так, что его свет теперь освещал лишь поверхность стола и, снова закурив, продолжил
– Сколько вам лет, Сара Бейкер?
– 27… – в глазах девушки, обращенных к лейтенанту, стояли слезы, а ее чувственные губы заметно подрагивали.
– Сара, вы понимаете, что сейчас от ваших слов зависят ваши с Мэтью судьбы? Вы должны быть со мной предельно искренни.
– Мне нечего скрывать, лейтенант, спрашивайте!
– Как вы прошли все посты на вашем пути?
– Это было просто… С моей-то внешностью?
– Понятно. Кто вам дал координаты вашей, так сказать, цели?
– Дэл, успокойтесь, пожалуйста, не было у меня определенной цели, кроме проникновения во чрево этого ужасного сооружения.
– С чего вы взяли, Сара, что я не спокоен? – Дэл был покороблен таким отношением к любимому им творению рода человеческого, однако, не показывая обиды, продолжал вести допрос:
– Хорошо, поставим вопрос иначе – Кто надоумил вас проникнуть в запретную зону?
– Ах, Дэл, милый, я сама решила сюда проникнуть, как ты сам только что сказал…
Похоже, девушка опять расслабилась – подумал Даймон – что ж, придется вернуть ее на место, спустить с небес на землю, точнее под землю и глубоко…
– Средства видеозаписи, вами используемые?
– Командир, спроси у Мэтью, он этим заведует…
– Я так понимаю, что идея вашей экспедиции сюда принадлежит целиком и полностью вам, Сара?
– Может ты и прав… Дэл, кто такой этот Мэтью? Мозгляк гребанный, а вот ты – настоящий мужик… Твои глаза, ты весь вообще такой… – мечта любой задроченной жизнью женщины!
– Вы не ответили на мой вопрос, Сара…! К тому же вы никак не соответствуете данному вами самой себе определению – мое мнение. Сара, вы оказались, скажем, в непростой ситуации и от ваших слов сейчас зависит ваша жизнь. Кто направил вас (Дэл чуть не сказал – ко мне в руки) сюда?
– Я не знаю точно, что-то слышала от отца краем уха и решила проверить как все на самом деле… Пожалуй, никто меня не направлял, я сама…
Даймон, все это время не прекращавший орудовать со своей электронной записной книжкой, представлявшей собой на самом деле многофункциональное устройство, и, видимо, получив на ее дисплее необходимую для себя информацию, наконец, поднял взгляд и посмотрел прямо в глаза сидящей напротив девушки.
– Это очень плохо, Сара, очень…
– Почему, Дэл? Неужели я не вызываю в тебе никаких чувств?
– К сожалению, мы не можем предоставить вам адвоката, и вынуждены расследовать и выносить приговор по этому делу сами (Дэл умышленно уклонялся от прямого общения с допрашиваемой им девушкой, что называется запанибрата – ему это было не нужно). И закон, который нами руководит не оставляет нам выбора… Мои соболезнования – Даймон совсем не обязан был произносить последнюю фразу. Даже, скорее, не должен был делать этого. Но он был не в силах сдержать торжество своей расправы над властьимущими, пускай в лице очаровательной Сары, но ведь она являлась до сегодняшнего дня одной из них? Стоит отметить, что лейтенант ни в коем случае не относился к подозреваемым предвзято, просто пользовался представившейся ситуацией…
Поскольку дальнейший допрос более не представлял для него смысла, Даймон коротко бросил в микрофон у собственной скулы – Курт, ко мне, живо!
– Командир, по-поводу парнишки …
– Секкер, команда понятна?
– Так точно, сэр, уже бегу…
Спустя пять минут на пороге ставшей вдруг мрачной и унылой для находившейся в ней блондинки комнаты возник рыжий сержант…
– Секкер займись, пожалуйста, Сарой Бейкер, но не забывай о ее неприкосновенности! Да, чуть не забыл, после обработки направь ее снова ко мне, хорошо?
– Как скажите, командир! Полапать то можно?
– Думать забудь!
– Есть, сэр!
Сара, слушая все это, вдруг опомнилась и буквально кинулась на грудь Дэлу со словами:
– Даймон, вы благородный человек, я о вас слышала на поверхности много, но в основном только положительное! Вы хороший человек и не заберете жизнь у молодой, симпатичной к тому же девушки? Дэл, я могу вам обеспечить ваше будущее, хотите?
– Извините, мне искренне вас жаль, но … – Дэлу, действительно было жаль эту молодую особу, но приговор, на определение которого он имел полное право, он уже почти вынес… (Если учесть дальнейшее развитие событий, то это «почти» будет здесь более чем уместным).
– Сержант, идентификацию можешь не проводить! Она та самая, за которую себя выдает! – только и успел добавить Дэл вслед удалявшимся Курту и, аккуратно последним же поддерживаемой под руку, Саре.
– Черт, рыжий, все равно ведь все сделает по полной программе! – чуть слышно сказал Даймон. И глядя вслед растворившимся во мраке дверного проема силуэтам, вдруг буквально физически ощутил свалившуюся на него усталость, накопившуюся за все последние дни. Поэтому, положив ставшую вдруг неимоверно тяжелой голову на руки и закрыв глаза, он попытался хоть ненадолго вздремнуть, сидя за старым, добротным канцелярским столом …
Минут через двадцать Дэл был разбужен голосом Секкера, перекрывавшим своим картавым немецким выговором легкое потрескивание в наушниках:
– Лейтенант, докладываю – парнишка чист, если не считать примитивного ДОМа (датчик определения местоположения объекта), вшитого под левой лопаткой. Хреновина перестала работать примерно в районе 70-го уровня. С камерой, которой он снимал, в принципе, порядок, правда, транслятор кем-то умышленно выведен из строя. Он бы и сам прекратил передачу ниже 100-го уровня (Курт профессионально хмыкнул при этих словах), но факт остается фактом – устройство сломано, а этот сопляк, Мэтью ничего об этом не знает.
– Понятно, сержант. Что с нашей леди?
– Еще не закончил… – интонация, с которой сержант произнес последние слова, заставила Даймона тут же одернуть своего подчиненного:
– Превысишь свои, заметь весьма скромные полномочия, сержант, пеняй на себя! Понятно?
– Так точно, сэр! Есть, сэр! Доложу, как закончу, сэр!
– Секкер, как слышишь?
– Отлично, сэр!
– Ты, рыжая сволочь, угомонись и работай!
– …
– И только еще раз произнеси «сэр», я тебя пристрелю!
Наступившая вслед за этим тишина внесла некоторое умиротворение в душу лейтенанта, заставив его голову снова склониться на сложенные, на столе руки. Но уже через минуту обманчиво спокойный голос сержанта заставил Дэла надолго позабыть об отдыхе:
