Она медленно обернулась, одарив ни чем не выражающим взглядом. Ее белое лицо выделялось из темноты. Рукав бирюзового свитера был порван, а на том месте, ее хрупкую руку рассекала большая царапина, из которой сочилась кровь.

- Ты ранена?! - раздался мой вопрос продолжительным эхом.

Лора не спеша посмотрела на свою рану и закрыла ее другой рукой, чтобы я не видел. Она что, сражалась с той псиной?! Так и промолчав, Лориана продолжила смотреть вниз.

Переставляя ноги, словно восьмидесятилетний старик, подошел к ней. С любопытством взглянул вниз и увидел, что мы с ней где-то на третьем этаже. На мокром асфальте выделялось черное пятно. Мне даже показалось, что в том пятне горели оранжевым светом угольки.

- Что теперь с той собакой?

- Уже неважно, - отрешенно ответила она и стала уходить.

- Ты куда?

- Я свое дело сделала, - уставшим тоном выразилась Лора и продолжила идти.

- Стой! Подожди!

Лориана остановилась, но не повернулась.

- Прости меня. Извини, что выгнал тебя тогда. Я поступил, как дурак, - распинался перед ней, чтобы она не уходила, и чувствовал, как на ноге подсыхает кровь.

На мое раскаяние, Лориана полностью повернулась, удостоив своим вниманием. на и продолжила идти.ересовался я. оторое выделялось на асфальте.

- Объясни мне. Что происходит? Что за чертовщина твориться вокруг меня? - вопрос за вопросом лился, заполняя тишину.

Лориана чуть натянула улыбку и тут же загрустила, обсматривая мой побитый вид.

- Я тебе все расскажу, но не здесь...

13

В метро я собрал все взгляды прохожих и перешептывания насчет нашего с Лорианой, вида. Лоре было наплевать на всех, будто это нормально ходить в крови и в порванной одежде. Таким ущербным себя еще никогда не чувствовал.

Поглядывая на Лориану, не понимал, то ли сижу с мертвецом, то ли с живой. Тот же запах от нее, растворял всю тревогу и успокаивал нервы. Всю дорогу она молчала. Поскорее бы уже добраться до дома и смыть с себя всю грязь.

Когда дошла наша очередь, выходить, мы с Лорианой направились к дверям. Перед самым выходом из вагона я столкнулся с мужчиной. Тот резко повернулся, перекрыв мне кислород. Глаза мужчины были янтарными, а губы расплылись в страшной ухмылке.

- Пошли, - тихо сказала Лора, потянув меня за рукав куртки и сурового смотря на этого уродливого типа.

Тот провожал нас взглядом, не отрывая от Лорианы страшных глаз.

- Кто это был? - в испуге спросил ее, когда мы уже шли по тоннелю.

- Паразит,

- Что? Паразит? Это метафорическое сравнение?

- Какой же ты глупый, Маркус, - остановилась Лориана, нахмурившись, и после продолжила идти. Она так посмотрела на меня, словно я ей наскучил.

- С чего ты взяла? Я не глупый, а очень даже умный,

- Да, я не про это говорю, - повернулась девушка и постучала пальцами по голове.

- А про это, - тихонько стукнула Лора мне в грудь, там, где находиться сердце, и пошла вперед.

Последовав за ней, снова вырвался вопрос:

- Ты имеешь в виду, что я бессердечный?

- Нет, - вырвался у нее смешок.

Крейт шла, скрестив руки на груди, чтобы согреться.

- Я имею в виду, что у тебя душевная безграмотность. Ты скорее поверишь в существование тьмы, нежели света. Вот, твоя проблема. Ты не видишь очевидного,

- И это… все? Меня преследуют неприятности от того, что я не верю в Рай и не вижу очевидных вещей? – скептика прозвучала в моих словах.

- Нет, - спокойно ответила Лора, зная, что я не верю во всю эту чепуху, а после замолчала. Видимо поняла, что бесполезно вести такие разговоры.

- Все, что хочу сказать… это то, что мне тебя жаль, Маркус. Ты добрый, но тебя окружает один мрак, - обдало меня, ее искренним сочувствуем.

- Ты не замечаешь многих вещей. Маленьких деталей, которые следует видеть. Ты как в куполе. Сидишь в нем, избегая ответственности,

- Ответственности? Ты издеваешься? – посмеялся над ее словами. Пусть она еще скажет, что чем больше сила, тем больше ответственности.

- Ты даже наш разговор в серьез не воспринимаешь, - была она недовольна моим поведением.

- А есть повод?

- И не понял, о какой ответственности говорю.

Нахмурив брови, Крейт не желала продолжать этот бессмысленный разговор и, скрючившись от холода, стала уходить…

Оставшийся путь я молча шел, пережевывая ее слова. Впервые почувствовал себя глупым рядом с девушкой. Возможно, она права. Я идиот…

Кровь на ноге уже вся высохла, оставив после себя темные разводы. Усталость и боль, делали каждое движение тяжелым. Лориана дрожала от холода и набивала ритм трясущейся челюстью…

Когда мы поднялись на лифте в квартиру, бросил рюкзак возле кровати и сел на кровать с приятным облегчением. Взглянув на полумокрую Крейт, которая скромно стояла возле дверей, предложил ей присесть, а сам отправился в душ.

Зайдя в теплую квартиру, стало распирать на сон. Лора села на край кровати и стала внимательно разглядывать свою царапину на руке.

- Тебе бы тоже не помешало промыть рану, - любезничал я, испытывая к ней жалость.

Хрупкая девушка сражалась с псиной, спасая жизнь кретину, который ее из дома выпер и обозвал сумасшедшей. Она посмотрела на меня уставшим взглядом и снова принялась рассматривать рану.

- Слушай, извини, что нагрубил. Не знаю, что со мной, - мучила совесть, подталкивая на исправление глупых ошибок.

Лориана ничего не ответила. Возможно, не хотела разговаривать. Ну что ж, сам виноват. Оставив ее одну, стал снимать с себя порванную куртку и другие окровавленные вещи.

Протирая, покрытое паром, зеркало, засмотрелся на синяк возле виска. Как же я ужасно выгляжу. Синяк, царапины и щетина. Будто на улице живу, а не дома. Но это не самое страшное. Сейчас в комнате сидит мертвец…

Переодевшись в домашнюю одежду, поправил свои черные растрепанные волосы и зашел в комнату. Лориана, так же сидела на краю кровати, смотря в окно, как зачарованная. Не заметив меня, она продолжала наблюдать за потемневшим небом.

- Все нормально? - своим вопросом привлек ее внимание.

- Да,

Наконец заговорила со мной Крейт. Хороший знак.

- Надо промыть царапину,

Взяв с кухни глубокую тарелку, налил в нее горячей воды. Нашел аптечку в ванной комнате, которой меня одарила мать, прежде чем я поехал учиться в Бостон. Придвинув к кровати кресло и сев в него, начал лечение.

- Давай руку, – вежливо попросил ее.

Девушка неуверенно протянула больную руку и сжалась от моих прикосновений. Шелковистая, теплая кожа Лорианы, обливали тело сладкой подливой. Так и хотелось дотронуться до ее лица. Прогнав подальше такие мысли, достал из аптечки большой пучок ваты и окунул его в теплую воду. Мокрой ватой я стал протирать рану и услышал голос Лорианы:

- Обычно, приходиться промывать дождем и ждать пока заживет,

- Обычно? Ты часто попадаешь в передряги? - забыв все странности Крейт, стал ее расспрашивать.

- Живя на улице, постепенно познаешь всю ее суровость, - улыбнулась она, наблюдая, как моя рука аккуратно чистит ее рану.

- На улице?! Ты живешь на улице?! – был весьма удивлен.

Теперь, точно, чувствую себя кретином, за то, что выгнал ее на улицу тогда.

- Да,

- Но почему? А где твой дом?

- Далеко, - с тяжестью на сердце потянулась у нее слабая улыбка.

Лориана замолчала. Отчистив все от крови, я достал из аптечки антисептический раствор и полил им глубокие порезы. От боли, Лора дернулась и скривилась. Доставая марлю, чтобы перевязать ее руку, снова услышал приятный, слуху, голос:

- Когда ты родился, Маркус, случилась большая трагедия. В этот день, среди погибших, была девушка, - вдруг начала она.

Наматывая марлю, продолжал ее слушать:

- Она получила три пули, когда один из учеников забежал в их школу и стал расстреливать всех подряд,

Крейт неожиданно убрала руку, которую я не успел перевязать, и стала показывать: