Иногда заголовок помогает определить судьбу книги – быть ей успешной или скромно затеряться среди других. Вот и у меня напросился какой-то странный заголовок – «Человек с улицы», и тут же добавилось слово – «литературной».

Мой взгляд на современную литературу, несогласие с оппонентами этого сложного процесса, возможные ошибки и заблуждения отразились в опубликованных статьях, но одно осталось неизменным – моя позиция, неравнодушие и озабоченность состоянием отечественной словесности. Где-то я не меняюсь. Не знаю, плохо это или хорошо, но по-прежнему стараюсь по мере своих скромных сил служить литературе, отделять настоящее от фальшивого.

Литературный процесс, как и сама действительность, живой и переменчивый, часто скрытый. Порой свежее мнение участливого, не стороннего человека, писателя в частности, привносит новизну, некую яркость и оригинальность, тем более, если это касается такой сложной сферы, как литература. Возьму на себя смелость сказать, что писатель в наше время, когда утрачены многие ориентиры и ценности, также потерял былое величие и влияние в обществе, но это не означает, что он замолчал.

Сборник статей о современной литературе «Человек с улицы Литературной» ко многому обязывает.

Мечта любого писателя – чтобы его книги не устаревали и продолжали жить во времени, востребованные другими поколениями читателей, сохраняли в себе дыхание прошлого, узнаваемость, неповторимость. В каждой новой эпохе остается «маленький человек», как и свои маленькие трагедии, а в характерах литературных героев угадываются черты современников, ведь все мы – современники.

Не всем моя взыскательность и строгость по душе, но, по крайне мере, мне не стыдно за свою работу. Сегодня. И думаю, не будет стыдно в будущем.

На Литературной улице хорошо и комфортно, так как здесь я – человек неслучайный, не критик и литературовед в их научном понимании.

Надеюсь, честное слово писателя еще не утратило своего значения и долго еще будет оставаться верным делу созидания – служению отечественной словесности. Книга адресована не только профессионалу, но и любому читателю, интересующемуся проблемами современной литературы.

Когда читаешь всё, что написано Ириной Шатырёнок, то сразу понимаешь, что ты имеешь дело с человеком неспокойным, для которого не бывает мелочей и которому всё то, с чем он соприкасается, интересно и важно. В эпоху тотальной разъединенности и нечувствия друг к другу вдруг встречаешься с личностью, которая к окружающему миру относится с каким-то особым сердечным участием. Пожалуй, правильнее будет сказать, что Ирина Шатырёнок – человек неравнодушный.

Предмет ее особого пристрастия – литература. Это и понятно, ведь автор, будучи журналистом по образованию, отдала профессиональное предпочтение другому виду творчества, став писателем и литературным критиком. Когда читаешь ее статьи, посвященные самым разным проблемам, понимаешь, что они хоть и разные, но говорят об одном – об ответственности человека за сказанное (написанное) слово, за необходимость того, что за словом должен чувствоваться поступок, что «слово» и «нравственность» должны быть синонимами. Эта точка зрения является доминирующей, когда речь идет о поиске своего читателя, и о процессах коммерциализации литературы, и об академичности литературной критики, и когда даются советы начинающим авторам. Сквозь призму авторских, весьма конкретных рассуждений видится другой пласт, который более всего сопряжен с национальной культурой в целом, с проблемой национального достоинства, с сохранением лучших традиций, основанных на принципах высокой морали и настоящего искусства. В каждой статье Ирины Шатырёнок чувствуется приверженность этим традициям, ориентированность на устоявшиеся ценности (например, эссе «Максим Богданович»).

Поразительно, но она может лихо отреагировать, например, на чей-то отзыв на спектакль или на живописную работу. Кажется, что она, не раздумывая, бросается в полемику, отстаивая свои принципы, свое понимание. При этом, думается, ее не заботит, как это будет кем-то восприниматься, «что скажет Марья Алексевна». Она с задором готова отстаивать то, что ей кажется чрезвычайно важным.

В круг ее личностных и профессиональных пристрастий может попасть и научная литература. Так случилось с книгой известного гродненского историка Черепицы В.Н. «От Волковыска до Харбина. Торгово-промышленная династия Скидельских (конец XIX—середина XX в.) в документах и материалах» (Гродненский университет, 2009). Надо полагать, что Ирина не могла пройти равнодушно мимо книги, где раскрывается ранее не известная история семьи Скидельских, что родом из-под Гродно, – известных промышленников на Дальнем Востоке. Но с другой стороны, ее заинтересовал авторский подход историка («мне как раз интересен его личный взгляд, иногда любопытствующий, пристрастный, но всегда открытый для встречного обсуждения»). Именно такая позиция свойственна самой Ирине Шатырёнок. Каждая ее публикация и даже реплика, конечно же, не могут не вызвать того самого «встречного обсуждения», желания возразить или хотя бы вступить в полемику. Но именно этот подход и заложен и в публикациях Ирины, и, думается, в ее характере. Все ее творчество, вся ее суть направлены на диалог, на открытость и на соучастие. Это и есть качественная составляющая человеческого бытия, которое, как известно, всегда есть «бытие с другими». Качество человеческой жизни, надежды на счастье, успешность человека связаны с умением общаться. Ирине Шатырёнок этого точно не занимать.

В период активного наступления массовой культуры, культивирования всего искусственного редко можно встретить нечто, что имеет отношение к естественному, непоказному. Ирина Шатырёнок – тот человек, который «носит одежду» со своего, а не с чужого плеча, как и говорит только своим голосом, в котором слышатся интонации эмоционального, чувствующего, живо реагирующего человека. В этих интонациях ощущается радость, горечь, раздражение, неприятие. Но это лучше, чем унылая правильность, замешанная на равнодушии и безучастности.

В этой статье не назову ни одной фамилии поэта. Не потому, что нет имен в отечественной поэзии. Они есть и немало – ярких и талантливых. Подталкивают к обобщениям некоторые проблемные тенденции.

В последнее время в ОО СПБ идут и идут молодые поэты, в рядах их прибывает, они подобны напористым косякам рыб, неудержимо рвущихся на древние нерестилища.

Количество редко переходит в качество.

Появились примеры, когда разумную и доброжелательную критику опытных коллег молодая «поросль» воспринимает как морализаторство, «воинствующий перфекционизм», свирепый жандарм литпроформы и «паскудную зависть», путая литературное сообщество с пивной забегаловкой. Сужу по агрессивному тону и непоэтической лексике.

Думаю, между старшим и молодым литпоколениями происходит разрыв прошлых, почти священных традиций, размыкается связь времен и в эту опасную брешь грозит хлынуть поток случайных людей, маскирующих под маркой «новопоэзия» мертвую графоманию.

Как в этой бурлящей словесной дрожжевой массе не пропустить новорожденный талант и, наоборот, не раздать преждевременные авансы молодым дарованиям только потому, что они блестят, мелькают, поднятые на волну каналами ТВ и другими СМИ, а по сути своей – обычные пустоцветы – flos sterilis – бесплодные цветы поэзии?