Спасибо моим родителям, чье терпение и поддержка позволяют мне двигаться своей дорогой.

Проснулся я от стелющегося по полу ветерка. По всей видимости, кто-то попросту забыл закрыть окно, а если быть точнее, то истинным источником сквозняка являлась дверь балкона. Выкурил очередную сигарету, впустив в свои легкие новую порцию дыма, этого серого, разрушающего к чертям сознание, подсознание, – в общем, всё, что способно каким-либо образом вести человека по своей единственно верной дороге, вещества. Ко всему этому добавляется еще тот факт, что дым попадает не только в самого героя денежной сигаретной игры, приносящей баснословные прибыли участникам процесса (собственно, именно по этой причине курение и не запретят никогда), но также в чистый воздух, нанося прямой урон природе. Впрочем, когда я периодически задумываюсь о подобном именно в таком контексте, меня под конец размышлений посещает такая мысль, что я один во всем мире думаю об этом. Всем остальным наркозависимым наплевать на воздух окружающей их самих среды. Ну, это и понятно, какой там воздух, о чем ты, если мы убиваем самих себя, какое уж нам дело до какого-то там воздуха. По сути, так и есть на самом деле.

– Эй, алё, есть там кто в этой долбанной комнате, закройте эту чёртову дверь! На улице минус пятнадцать, какие проветривания?! – как-то так прервал мои малозначимые по части выводов размышления чей-то голос из второй комнаты.

Я снимал двухкомнатную квартиру в Москве. В этом не так давно великом городе. Хотя, по факту, город-то по-прежнему велик и могуч. А вот его жители неблагодарны вовсе и во всём. Это, кстати, тоже можно отнести к той теме, о которой я размышлял пару минут тому назад: о безразличии к окружающему. Свою двушку я снимал неподалёку от метро «Шоссе энтузиастов», в довольно близком к историческому центру районе, если не сказать больше. Многие так и говорят, что это именно «центр». И это легко объяснимо, поскольку выражения «я живу в центре» и «я живу недалеко от центра» имеют просто-таки колоссальную разницу по силе произносимого. Ведь невообразимо круто – жить в центре, особенно в Москве. В других городах это всё же не так почетно, как здесь, в столице. И, по идее, надо бы добавить «в столице России», но почему-то скорее на ум приходит «в столице пафоса и разврата». Думается мне, мало кто станет спорить, что некогда красивый город с великой историей ныне является очагом гламура и потери всевозможных человеческих и нечеловеческих ценностей. Знаете, многим бы просто душу грело осознание факта жития в двухкомнатной квартире, да еще и с евроремонтом, в самом центре. Вот уже и я чуть приукрасил, назвав свой «почтицентр» «самым».

Тот факт, что из соседней комнаты раздался чей-то всё ещё бухой после бурной ночи и хриплый голос, меня слегка удивил. Всё дело в том, что друг мой, с которым я снимаю этот тридцатидвухквадратный уголок Москвы, уехал в командировку, а моя местами уже пропитая и прокуренная память где-то упустила момент того, что в моей квартире есть кто-то, кроме меня. Через мгновение, пока я приводил к истокам воспоминания о вчерашнем, похоже, весьма веселом с точки зрения тусовки, дне, моё удивление возросло вдвое. Я увидел на своём любимом белом кожаном кресле, на котором мне как-то посчастливилось испытать плотское наслаждение с сестрой своей девушки, женское нижнее белье ярко-белого, но одновременно матового цвета. Такое странное восприятие цветов ввело меня в лёгкое недоумение, но этот поворот событий придал мне довольно тёплые ощущения, которые в итоге победили всё непонятное. Ощущения того, что, помимо тупого пьяного куража с полным отсутствием даже возможности для интимной близости, было и место случиться этому самому основному инстинкту. Но отчего-то вместе с приятными представлениями где-то глубоко внутри мне было как-то не по себе от возможности свершения этого деяния. Я не знал, к чему это.

Итак, выходит, в моей квартире уже как минимум двое, причем разных полов. Должно было случиться что-то ещё, чтобы дополнить утреннюю атмосферу неожиданных, но не случайных событий. Само собой, это случилось. Мне послышался тонкий скрежет ножки кровати об пол. Я не ошибся, это был звук очень не новой койки моего сожителя.

Он не хотел ее менять, считая, что у него есть другие, более важные для его существования целевые расходы денежных знаков, которых, стоит заметить, у него было достаточно. Но ведь это и должно подразумеваться, если человек готов отдавать тридцать пять тысяч рублей в месяц за комнату. Я, к слову, отдавал на десятку больше. Да, такая вот по цене неплохая квартирка была в нашем распоряжении. На мне была большая доля ввиду того, что и закреплена за мной была большая комната из двух возможных. Быть может, это оттого, что я больше любил гостей. Вернее сказать, чаще их приглашал, поскольку выстрел словом «любил» можно отнести далеко не ко всем бывавшим у меня персонам. Мой же партнер по снятию (квартиры, а вы чего подумали?) был весьма замкнут в плане новых знакомств. Своего рода «стесняющийся показывать себя новым людям чаще, чем считает нужным».

Стоит так же отметить, что отношения наши с ним вряд ли потянут на термин «хорошие». Когда-то они таковыми и являлись, если это не было обманом самих себя. Но потихоньку, с возрастом, что ли, это изменилось. Практически все наши общие интересы остались где-то в нашем родном городе. Городе, где проистекало наше детство, где мы знакомились с вредными привычками, где приобретали первые опыты высших наслаждений. Звать этот город – Саратов. Такое вот серое, на мой скромный взгляд, имя. На самом же деле образ тех мест соответствовал моим цветовым представлениям о самом названии. Там было по-обычному грязно и как-то хмуро, несмотря на вполне достаточное присутствие часов солнечного света. Может, здания были какими-то угрюмыми? Интересно было бы как-нибудь поразмышлять на эту тему.

В общем, мой сосед по недвижимости, помимо своего собственного нежелания часто приглашать гостей, мало радовался тому факту, что в моей комнате порой имело место присутствие пяти-восьми человек. В те дни он поздно засыпал, да и спал не самым крепким сном, а всё ввиду того, что за стеной играла dance-музыка и раздавались очень счастливые пьяные голоса моих приглашенных. С утра у нас иной раз доходило до того, что он нарочно ходил и гремел посудой, шкафами, дверьми, лишь бы как угодно не дать поспать нам. Благо, дверь я в один момент купил броненепробиваемую, точнее, звуконепроницаемую. Это был очень удачный ход. Любопытнее всего то, что ему я не сказал о наличии полной шумоизоляции в данной межстенной конструкции. Интересно, насколько далеко заходили его отчаянные попытки нас разбудить? Может, как-нибудь не закрыть дверь и проверить? Кажется, это могло бы стать весьма любопытным действом.

Пока моё сознание летало в состоянии утренней полудремы, периодически его покидая, скрипы кровати в соседней комнате прекратились. Я решил туда заглянуть. По пути задумался: что, неужели я стеснялся зайти туда несколькими минутами ранее, дабы не отвлечь развлекающихся в чужой постели друзей? Да нет же, этому нет места.

Открыв дверь, я ничуть не удивился, увидев два абсолютно неодетых тела. Позабавило меня другое: девушка почему-то была на полу. Хотя на кровати места достаточно для двоих. У моего соседа есть постоянная девушка. Он с ней уже, кажется, лет двадцать…Ну а если без преувеличений, то года четыре вроде или шесть, не суть. А суть в том, что я в первый раз видел этого парня, лежащего на спине на содранных простынях. Интересно, как бы отреагировал мой напарник по предоставленному жилью, увидев такую картину на своей кровати? Инфаркт? Или инсульт? Кстати, в чем разница? И есть ли она вообще? Пока у меня переплывали по мозговым каналам данные бесполезные и пустые мыслишки, я успел обратить внимание, что, несмотря на обнажённость своего тела, девушка лежит так, что для входящего в дверь все самые интимные женские места у нее оказывались прикрыты. Хм, она это просчитала на случай, если кто-то зайдет? Хотя, думаю, вряд ли. Просто так вот удобно, наверное, было лежать. Она лежала на боку, на левом, нога на ногу, руками прикрывая грудь так, что видно было лишь верхнюю часть. Её я знал. И грудь, и девушку. И это, кстати, меня несказанно радовало, поскольку означало, что я пока еще не начал водить в свою квартиру вообще незнакомых для меня людей, что, в свою очередь, говорило о пока еще не полной потере моей адекватности.