– А почему он без машины? Если бы ты не приютила его на ночь, как бы он до своего Жуковского добирался?

– У него друг на машине. Он и привёз его в клуб. Друг поехал к жене и детям. В общем, это была потрясающая ночь. Ранним утром он поехал по делам.

– Ну ведь сегодня же выходной день.

– У таких, как Виктор, нет выходных. Он уже без отпуска несколько лет, но ради меня он обязательно возьмёт отпуск и мы куда-нибудь улетим.

– За ним служебная машина пришла?

– Нет. Он пошёл ловить такси.

– Странно.

– Что тебе странно?

– За большим военным чином должна приехать служебная машина к подъезду. Они не ездят на такси. – Чем больше я спрашивала, тем более странные ответы получала от подруги.

– Его служебную машину могут подать только к его дому в Жуковском, а из Москвы он должен добираться на такси.

– Ерунда какая-то. Мне кажется, что за человеком с таким чином должна следовать служебная машина. Какая разница, где он находится – в Москве или в пригороде… И непонятно, почему он пошёл ловить такси, если разумнее его заказать. Такси не так просто поймать ранним субботним утром.

– Ну чтобы заказать, нужно ждать, а он очень торопился.

– А ты видела, как он ловил такси? – Я пыталась разобраться в подробностях.

– Нет. Он за дом пошёл. Я из окна посмотрела.

– А зачем он пошёл за дом, если у тебя подъезд выходит прямо на дорогу? Какой смысл ловить за домом?

– Ну не знаю, наверное, так удобнее.

– Как может быть удобнее, если дорога одна… Просто за твоим домом находится метро. Тебе не кажется, что он пошёл на метро? Как-то не очень вяжется… Шишки его уровня в метро не ездят.

Подруга заметно занервничала и тут же сказала:

– Я думала, ты за меня порадуешься. Всё-таки такого мужика зацепила. А у меня двое маленьких детей, и это его не испугало. Когда он увидел их фотографии на прикроватной тумбочке, то внимательно их рассмотрел и сказал, что поможет мне вырастить малышей, что мои дети – его дети. Знаешь, такие вещи просто так не говорят. Очевидно же, у него крайне серьёзные намерения. Не каждый мужик в наше время искренне скажет, что поможет вырастить чужих детей. Он даже взял фотографию и её поцеловал.

– Что сделал? – опешила я.

– Поцеловал. Показал, что они ему как родные.

– Оленька, он тебя зомбировал, что ли? Неужели ты не понимаешь, что мужик после одной ночи не будет целовать фотографии чужих детей и уж тем более обещать их вырастить?! Тут родной отец растить не хочет, а это какой-то посторонний дядька, который пришёл к тебе спьяну после ночного клуба.

Тогда подруга очень сильно на меня обиделась и бросила трубку. Правда, через несколько дней она позвонила мне опять, и в её голосе уже не было столько радости и романтичного настроя, как раньше.

– Знаешь, у меня как-то на душе неприятно.

– Что случилось?

– Просто этот Виктор странный какой-то. Он у меня ночует каждую ночь, но проблема не в этом… Дети пока у мамы. Мы же должны как-то лучше узнать друг друга. Сама понимаешь, маленькие дети не позволят нам этого сделать. Так вот, он после работы ко мне приезжает, я ему есть готовлю, на стол накрываю, а он с пустыми руками… Ну вообще ничего к столу не приносит, даже бутылку вина. Мне как-то это не очень нравится: и ужин, и завтрак – всё на мои деньги. Как же он собрался детей поднимать, если и меня накормить не может?! Я ему намекала: что мы дома сидим, можно в ресторан или кафе сходить, но он говорит, что уже находился по всем злачным местам и ему нужен домашний уют. Но разве кафе или рестораны – это злачные места? Бред какой-то. Может, он жадный? По утрам фотографии детей целует, ну хоть бы по игрушке им передал… Хоть по шоколадке…

– Печально, – только и смогла сказать я. – Он по-прежнему уезжает по утрам на такси за домом, а точнее – на метро? Ты хоть раз его служебную машину видела?

– Да ничего я не видела, – раздражённо ответила подруга. – Ни машину, ни мундира с погонами. Спросила, почему он с работы не в форме приезжает. Говорит, что у себя в Жуковском переодевается. Мол, машина с бойцом закреплена именно за той квартирой, и в Москву она его не повезёт, а на такси разъезжать в важном мундире не положено…

– А документы ты его видела?

– Да неудобно как-то спросить…

– Ни хрена себе неудобно. Ты его к себе в квартиру пустила, и тебе неудобно! Пусть покажет паспорт и другие документы. Он же ещё Герой России.

– Вчера ночью, пока он в душе был, я бросилась к его пиджаку и только достала паспорт, как он будто почувствовал. Выскочил из душа, схватил меня за руку и сказал, что не может строить со мной будущее, потому что я ему не доверяю.

Далее подруга рассказала мне, что даже несмотря на всё это, просила своего возлюбленного не уходить… Виктор стал судорожно собираться прямо в ночи и выговаривать ей, что она слишком подозрительна и он не может состоять в отношениях с женщиной, которая так к нему относится. Подруга стала плакать и просить его остаться. Тогда он что было сил прокричал:

– Смотри в мои честные глаза! Они и есть мои документы! Какие тебе ещё нужны?! Мне жаль, что ты, взрослая женщина, родившая двоих детей, не можешь отличить афериста от настоящего военного, уважаемого человека! Я пришёл в твой дом с чистыми намерениями. Хотел поднять твоих детей, помочь их вырастить. Но тебе это не нужно. Расти их сама, если такая умная! Как можно мне не доверять?! У меня на лице всё написано. Что тебе ещё нужно?! Я терпеть не могу баб, которые не умеют доверять своим чувствам, а доверяют только бумажкам! Нужно полагаться на свои ощущения и читать человека не по документам.

– Пожалуйста, не уходи, – хваталась за мужчину подруга и просила его остаться. – Я хочу, чтобы ты помог мне вырастить моих детей.

– Расти их сама. Я строю дом на Рублёвском шоссе. Я планировал как можно быстрее его построить, чтобы переселить тебя туда вместе с детьми, чтобы ты была в нём полноправной хозяйкой. Я думал повезти тебя туда на днях, и ты показала бы дизайнеру, в какие цвета покрасить стены. Детские комнаты – одним цветом, нашу спальню – другим. Чтобы в этом доме всё было так, как ты хочешь, чтобы в нём чувствовалась женская рука и я вновь ощутил тепло и уют. Я мечтал, чтобы это были не только твои дети, но и наши. Я хотел их усыновить, но ты моего порыва так и не оценила. Вместо этого ты шаришь по моим карманам в надежде найти хоть какие-то документы. Ты кто, следователь?

– Витя, прости, пожалуйста, я была не права, – слёзно просила подруга. – Я больше никогда так не буду. Обещаю. Никогда. Я действительно дура!

– Конечно, дура, ты отказалась жить на Рублёвке. Сама!

– Я была не права. Я очень хочу жить на Рублёвке. Хочу, чтобы мы были вместе, чтобы ты усыновил моих детей…

Военный остался. На самом деле он никуда и не собирался идти в ночь, ведь метро закрыто. Он просто хотел её проучить. Преподать ей хороший урок, чтобы с этой минуты она верила ему безоговорочно.

Некоторое время мы с Ольгой не виделись. Я была завалена делами, а она увлечена личным счастьем. Но когда встретились, то рассказанная подругой история меня потрясла.

– Зачем ты тогда за него так хваталась? – спросила я подругу, когда она мне рассказала, что её любовное счастье рухнуло.

– Просто сошла с ума, – честно призналась она. – Такое впечатление, что он гипнотизировал меня и подавлял мою волю. И дело совсем не в Рублёвке. Дело в том, что я просто боялась остаться одна. Какой-никакой, а мужик в доме.

– Вот в этом-то и есть наша женская проблема. Остаться без мужика… Страх вечного одиночества и взгляд даже на самого хренового мужика как на последний шанс. Ты же не дура и хорошо понимала, что с ним что-то не так. Если человек не показывает документы, значит, ему есть что скрывать.

– Знаешь, тогда я была полной дурой, каких нужно ещё поискать. Я действительно перестала думать про его документы и верила каждому слову. Господи, даже стыдно вспоминать всё это. Ведь он, как и раньше, приезжал по вечерам с пустыми руками, ел и даже ни разу не проявил желания увидеть детей. Только всё так же целовал фотографии на тумбочке. Ни одного чупа-чупса не купил, ни одной шоколадки. Всё бла-бла-бла… Он любил повторять, что когда мы поженимся, он будет отдавать мне всю зарплату до копеечки, но ни его мундира, ни машину с воином я так и не увидела. Это я сейчас понимаю, как же хорошо устроился мужик. Придёт к ночи, пожрёт за мой счёт, ляжет в койку и давай телик смотреть. Утром сядет в туалете с газетой, на полчаса в лучшем случае. Туалет маленький, вонища на всю квартиру, и сидит, справляет нужду. А из туалета выйдет, и ему уже нужно подать горячий завтрак. А в еде он привередливый, фыркает. То яичница подгорела, то омлет не пышный.