Как он убедил царя – неизвестно, но грамотой от 4 марта 1702 года Верхотурские и Невьянские заводы на Нейве и Тагиле с гигантскими территориями земель и лесов были отданы Никите Алтуфьеву.
С 1720 года Алтуфьевы – дворяне, и с тех пор они стали именоваться Демидовыми. Демидовы стали основателями многих уральских городов, открыли более 50 заводов и выплавляли почти 50 % металла в России. Они внесли неоценимый вклад в освоение и развитие уральской земли. В Нижнем Тагиле до сих пор работает старый демидовский завод. Ему более 260 лет, а он все работает.
С XVIII века тагильский металл под маркой «Старый соболь» стал экспортироваться в Европу, затем в Америку. Его покупала даже Англия – признанный многовековой монополист в области металлургии.
Вы не поверите, но «Статуя свободы», которая в Америке, сделана из нашего металла. Нет, она изготовлена во Франции и передана Америке, но металл наш, тагильский. Это исторически доказано, потому что металл имел клеймо заводов Демидовых «Старый соболь». Не утомил я вас?
– Нет, спасибо, прекрасный экскурс в историю.
– О-о-о, это ещё не всё. Где изобретён велосипед, первая в России паровая машина, токарные, сверлильные, строгальные и гвоздильные станки? Всё это изобретено российскими умельцами, а Демидовыми воплощено в жизнь, в производство. Вот что такое Урал для России.
– Спасибо вам большое, я так много узнал.
– А вы походите по городу, сходите в музей, на городскую выставку. Город не хранит в тайне своё прекрасное прошлое. Удачи вам.
– Спасибо, а вам здоровья.
Гуляя по городу, мы забрели на улицу Трудовую, где находился красивый Свято-Троицкий Кафедральный собор. Вошли, посмотрели прекрасное убранство храма, послушали службу, и на выходе я купил маленький молитвослов «Молитвы о детях». Мне очень понравилась молитва о сыне в стихотворной форме. Это как раз о Серёже, которого мы оставляем здесь.
Молю тебя, о милосердный Боже!
Прости мне прегрешения мои.
Нет ничего мне ближе и дороже
Твоей всепоглощающей любви.
Не за себя прошу – молю о сыне:
Пошли ему достаток и покой,
Пусть станет настоящим он мужчиной,
Когда войдёт в законный возраст свой.
Спаси его от зависти и злобы,
За неразумность строго не карай.
И в этом мире, грешном и суровом,
Заботою своей не покидай.
Показал Маше стихотворение-молитву. Она взяла молитвослов, полистала и через какое-то время сказала:
– Катков, на тебя это не похоже. Нашёл про сына, а вот вообще о детях – не дошёл. Слушай:
Господи, храни моих детей
От недобрых и от злых людей!
От болезней всяких сохрани,
Пусть растут здоровыми они!
Господи, любовь им дай познать,
Испытать, что значит слово «Мать»,
Счастья их отцовства не лиши,
Награди их простотой души.
Жизнь людская – далеко не рай,
Господи, терпения им дай!
Не споткнуться в жизни помоги,
Пусть не одолеют их враги!
Жизнь сложна порою, но мудра,
Ты не пожалей для них добра,
Их судьбы пусть длинной будет нить,
Господи, не дай их пережить.
Вот, кажется и решены все наши вопросы в этом замечательном городе. Серёжа поступил в техникум советской торговли на факультет «Технология общественного питания», это как раз то, куда мы и стремились. Лена сдала документы в нижнетагильский пединститут. На память сделали семейное фото, и, глядя на фотографию, я сочинил вот такие строки:
Спасибо, Господи, за каждый миг,
В который рядом мои дети!
И я прошу: Ты их храни,
Они дороже всех на свете.
Лишь рядом с ними жизнь важна,
Без них она не стоит и гроша.
Вот теперь можно и в дорогу, на историческую Родину отца, в станицу Рождественскую. Но вначале нам надо заехать в Крым. Там товарищ, который купил у меня машину, до настоящего времени не рассчитался со мной, только задаток 200 рублей дал – и всё.
Вот и Симферополь. Боже, как тут всё знакомо и мило, сколько раз меня любимая провожала в командировки, на учёбу в Одессу, Киев. Каждый уголок мне знаком, как собственная квартира, а теперь это всё чужое? Нет, хотелось кричать – НЕЕТ!!!!
Дорога до Белогорска также вызывала во мне боль – боль утраты чего-то большого, дорогого, родного, чего я больше никогда и нигде не найду. Рассказал Маше.
– Да, Толя, я тоже так переживаю. Причин этому много. Здесь родились наши дети, здесь они пошли в школу, да, считай, и выросли здесь. Здесь мы впервые стали обладателями собственного дома. Мы с тобой здесь состоялись. Окончили вечернюю школу, потом техникум, а ты ещё и институт. Прошёл путь от сержанта до начальника службы. Я на молокозаводе поднялась от мойщицы машин до мастера смены. Это же не просто отрезок времени, хотя и это важно, а наши труды, наши успехи. И вот теперь ни за что ни про что нас просто вышвырнули из нашего жизненного пространства. Помимо всего прочего, у нас здесь знакомые, друзья, кумовья, любимые места, короче, здесь всё то, что называют жизнью в самом широком смысле. Так что ты прав.
И снова мы у Бахматовых, слава Богу, что есть такие люди, к которым можно вот так, без спроса, приехать – и примут как родных.
Вечером после ужина пошли мы с Машей прогуляться. Вышли на улицу Шевченко, прошлись до детского сада, сели на скамейку у забора, Маша приобняла меня за талию. Склонила голову на моё плечо и тихо заплакала.
– Что за слёзы, девочка?
– Давай здесь останемся.
– Эх, если бы это было возможно. Я тебе прочту стихи, ты меня поймёшь, я знаю.
Благослови меня, благослови,
Перекрести на дальнюю дорогу,
Ведь впереди у нас так много
Дней нашей трудной и святой любви.
А я к твоим коленям припаду,
Прикосновеньем губ скажу о главном,
О пройденном, о будущем – подавно,
И за собой безмолвно поведу.
Нам будут не нужны уже слова,
Ведь мы сказали всё за эти годы,
И звуки их, порой таких бесплодных,
Прошелестят, как павшая листва.
И поздней осени задумчивая грусть,
В которой сохранилась человечность,
Из жизни изгнанная так беспечно,
Махнёт рукой и тихо скажет: «Пусть!»
И нашей трудной и святой любви
Ночей и дней пусть нам дано немного –
Благослови меня, благослови,
А я тебя перекрещу в дорогу.
