– Да ты хороша, старушка! – сделал он мне комплимент, поставив ровно, и хлопнул пониже спины. – Иным юницам такая гибкость и не снилась!

– Я еще не забыла танец змеи, – заверила я, одернув платье, подняла руки и изобразила несколько волнообразных движений, от которых серебристая ткань пошла бликами – в самом деле, как чешуя извивающейся змеи.

– Спасибо, трусики надела, – буркнул Виаторр, оправившись от этого представления. – Хотя что так, что этак… разницы никакой.

– Ты бы мне еще прабабушкины панталоны с рюшами предложил, – сказала я. – И вообще, хватит обсуждать мое нижнее белье, не то я опоздаю к началу представления!

– И часто ты посещаешь подобные… танцы? – не слушая, продолжал брат.

– Случается, – обтекаемо ответила я, забавляясь от души. – Обычно там танцуют все-таки более… гм… пристойно. Это уж Лисс разошелся: с неподготовленными девицами так лучше не поступать, покалечить ведь можно. Или платье по шву лопнет, выйдет конфуз.

– Был у меня такой случай! – обрадовался Виалисс. – Значит, танцую я с одной жгучей красоткой и после одного особенно страстного пируэта чувствую – платье у нее на спине начинает расползаться. Я ее прижимаю к себе все крепче, ну просто потому, что если оно упадет… сами понимаете, а она думает, что я веду себя непристойно и отбивается! Еще и пощечину мне дала… Разумеется, я ее выпустил. А потом…

– Да нет, погоди, у меня смешнее было, – перебила я, но закончить не смогла.

Виаторр тихо зарычал, схватил стул, стоявший возле камина, картинным жестом отломил ему спинку и швырнул в сторону. Потом принялся за ножку, а я взяла блокнот и карандаш – такие лежали по всему дому, поскольку приступ вдохновения мог застичь меня в самом неожиданном месте, – и начала быстро-быстро строчить, то и дело взглядывая на беснующегося брата. Виалисс подскочил, посмотрел мне через плечо и с выражением прочитал (он тоже знал стенографию):

– Литые мускулы взбугрились под черной атласистой кожей на могучих обнаженных руках царя Эгэдэ, когда он единым слитным движением переломил ножку тяжелого кресла из драгоценного дерева, золотистого, как волосы его прекрасной пленницы. «Ты всё равно будешь моей!» – яростно прорычал он, отбросив обломки. Девушка вскрикнула и заслонилась руками, не в силах видеть столь варварское проявление страсти… Гм, Трикс, ты на месте этой девицы сказала бы «спасибо, что не ногу мне сломал»!

Виаторр швырнул останки стула на пол, плюнул и вышел, хлопнув дверью. Мы с Виалиссом переглянулись и захохотали.

– Нет, мне порой кажется, что мы-то с тобой родные, а этого зануду нам подбросили, – сказал он наконец и взглянул на часы. – В самом деле, тебе пора. Если я верно угадал, куда именно ты собралась, представление вот-вот начнется. И манто не забудь!

Я кивнула и выбежала на лестницу, успев услышать, как он зовет:

– Адита, душа моя! Прикажи склеить драматический стул, Тори опять его сломал!

Заведение, куда пригласил меня Идар нэсс Дирн, решивший, очевидно, шокировать приличную девушку, оказалось из разряда сомнительных, но весьма популярных. Во всяком случае, очередь на входе стояла преогромная, а швейцар впускал исключительно по приглашениям: сегодня давали гала-программу, и от желающих не было отбоя.

Идар заказал столик поближе к сцене, но, к счастью, подальше от оркестра: и без того сложно было разговаривать в таком шуме! Грохотали каблуки по сцене, ревела музыка, аплодировали, кричали и свистели зрители, словом, атмосфера была самой что ни на есть непринужденной.

По правде сказать, я согласилась пойти в этот, с позволения сказать, театр, чтобы набраться новых впечатлений. Не могут же мои персонажи действовать в одних и тех же декорациях? Еще бы пробраться за кулисы, посмотреть, как это всё устроено, какие тут гримерки, костюмерные, прочие подсобные помещения, узнать, где и как работают осветители…

Я увлеклась составлением списка вопросов (полагаю, за определенную мзду управляющий лично проведет для меня экскурсию по своим владениям), поэтому не сразу поняла, чего хочет от меня Идар.

– Простите, в таком шуме я не расслышала, – улыбнулась я, решив, что он хочет подлить мне еще игристого вина.

Первый бокал я удачно разлила, второй выплеснула на пол, когда Идар отвернулся, чтобы подозвать официанта, третий пока держала в руках, чтобы отставить, когда напиток выдохнется и нагреется. Не то чтобы мне не нравились игристые вина, но я привыкла к напиткам намного более высокого класса, это во-первых. Во-вторых, Виаторр не одобрял вождение в нетрезвом виде (а даже с одного бокала игристого может унести так, как не унесет со стакана уоттки без закуски), а в-третьих, мне не хотелось пить в таком месте и в такой компании. Идар не производил впечатления надежного человека, и хоть у меня имелся револьвер, я не желала пускать его в ход. Пристрелю еще, а Виаторру потом мучиться и выдумывать покушение на мою девичью честь и фамильные бриллианты…

Ну а поскольку Идар явно пытался меня напоить, я делала всё, чтобы не позволить ему этого сделать, хотя изображала, будто мне уже очень и очень весело. Смеяться глупым заливистым смехом я умею преотлично (Виалисс сам проверял, достаточно ли пьяно он звучит, и счел подходящим), так что мой кавалер был доволен.

– Не желаете взлетную полоску? – повторил он, интимно наклонившись к самому моему уху и щекоча тонкими усиками.

«Точно, у моего нового персонажа будут усики!» – решила я. Именно такие, ухоженные и аккуратные, элегантные, ни в коем случае не фатоватые и напомаженные, их прикосновение даже приятно… хотя обычно я избегаю интимного общения с усатыми и тем более бородатыми мужчинами – у меня очень нежная кожа.

Идар показал мне маленькую серебряную коробочку, приоткрыл – внутри сверкнуло зеркальце.

– Благодарю, – ответила я таким же интимным шепотом. – У меня своё пристрастие…

Открыв сумочку, я запустила туда руку. Так… расческа, пудреница, револьвер, запасные чулки, револьвер, помада, коробка патронов, флакон духов, носовой платок, револьвер, перочинный нож, еще один платок, игольница, катушка ниток, зажигалка, блокнот, несколько карандашей, револьвер… да что же это такое?! Ах вот он куда завалился…

Я вынула портсигар с бриллиантовым вензелем на крышке и с таинственным видом открыла его (забавно, оба мои брата курили, а отцовский портсигар присвоила я). Идар любопытно заглянул внутрь.

– Желаете испробовать? – таинственным голосом произнесла я, покатав в пальцах маленький коричневый шарик, потом бросила его в рот и замерла с выражением истинного блаженства на лице. – Это из Ифрикии, здесь такого не достать…

– Если позволите, Трикс, – он взял один. Я догадывалась, о чем он думает: примерно в такие шарики дзейлинцы скатывают дурманящую курительную смесь. – И что с этим нужно делать? Проглотить?

– Нет-нет! Тщательно разжевать, ни в коем случае не запивая водой, – очень серьезно пояснила я, – но предупреждаю, в первый раз ощущения могут быть даже слишком сильными.

– Ничего, я люблю новые впечатления! – улыбнулся он, залихватски кинул шарик в рот и принялся жевать. – Хм… а запах напоминает кишр…

– Да, его добавляют для того, чтобы отбить привкус самого снадобья, он не слишком приятен, – пояснила я, забавляясь про себя.

Вообще-то, это и был кишр, как его традиционно употребляют в пустынных областях Джамана: смешивая особым образом подготовленные молотые зерна с жевательной смолой и кое-какими специями. Судите сами: в пустыне вода на вес золота, да и кипятить ее ради чашечки бодрящего напитка – целая история, потому что топливо там тоже поди разобудь. А после одного такого шарика и вьючный джеммель взбодрится!

Я носила этот портсигар с собой именно ради таких вот случаев, позаимствовав горстку шариков у Адиты – она их порой жевала, как конфеты. А вот Идар изо всех сил крепился, силясь проглотить чудовищно горькое… хм… вещество. Впрочем, ему уже было хорошо: на человека неподготовленного такое действует быстро: глаза у Идара сошлись на переносице, он все чаще сглатывал слюну и начал подергиваться. Я на всякий случай проверила – пульс учащенный, но пока не критично. Скоро его отпустит…