«Если „трасса“ не меньше десяти километров, то это должны быть либо большие кольца, либо она идет вокруг города с заходом на Хорос, – думал спецназовец. – Ладно, главное – ввязаться, а там посмотрим».

– В забеге участвуют все агелы, – объявил наконец Леотихид, закончив жеребьевку.

После его слов стражники раскрыли ворота, отогнав толпу подальше от места старта.

– Ну сейчас начнется, – пробормотал Тарас, переступая с ноги на ногу, разминая икры.

Но не тут-то было. Вместо того чтобы выпустить бегунов на старт со стадиона, сквозь ворота пропустили группу молодых спартанок, человек сто, которые бодрым шагом прошествовали к царским трибунам и, встав на некотором отдалении от них, лицом к эфебам, вдруг запели гимн в честь Аполлона. Похоже, так требовалось начинать соревнования.

Но Тарас был даже рад задержке. Дело в том, что молодые спартанки были такие же голые, как и все эфебы. Ни одна из них не надела на праздник гиматия или хотя бы хитончика. «Вот это номер, – вдохнул Тарас, опуская руки на причинное место, – гимнастки пришли».

Голые девчонки с воодушевлением пели минут пять, перечисляя множество спартанских героев, сложивших головы в честь Лакедемона и во славу Аполлона. Их звонкие голоса разносились над Хоросом, а Тарас заставлял себя не слишком возбудиться от такого пения, но это с трудом получалось. Не каждый день тебя прославляют сто голых девчонок с отменными спортивными фигурами и, надо сказать, с довольно красивыми лицами. Пели они, нисколько не стесняясь своей наготы, так, словно были одеты и все, что они делали, было вполне приличным.

«Хорошая группа поддержки, – решил Тарас, когда пение было окончено и спартанки, повернувшись к царям, поклонились, а потом таким же бодрым шагом покинули стадион, виляя упругими ягодицами, – может, они будут бежать впереди нас? Тогда я приду первым».

Он осторожно посмотрел на своих соседей по шеренге. Судя по выражениям лиц, все они разделяли его мысли.

– Поблагодарим же этих прекрасных дев, которые пришли прославить Аполлона и наших достойных эфебов, – вдруг громогласно заявила царица Горго, встав со своего места и тряхнув длинными, завитыми в локоны волосами.

Это была невысокая молодая женщина, также со спортивной фигурой, приятные выпуклости которой совсем не скрывал гиматий. Царь Леонид и бровью не повел, словно находившаяся рядом с ним женщина могла делать и говорить что угодно, не стесняясь собравшихся гостей и старейшин.

И весь стадион взорвался аплодисментами, провожая голых спартанок. «Гляди-ка, – удивился еще больше Тарас, увидев эту сцену, – да здесь и женщинам позволено говорить. Интересная страна».

Однако как ни долго длилась вступительная часть, а вскоре прозвучал приказ быть готовым к старту. Надзиратели отошли от своих агел, они собрались у трибун и предоставили воспитанникам защищать честь лагерей.

– Мы начинаем забег в честь Аполлона! – объявил царь Леотихид, встав со своего места. – Судьей в этом состязании назначен Акрисий.

Один из надзирателей, назначенный главным судьей, поднял вверх руку, и тотчас все стихло. Молодые спартанцы слегка выгнули строй, встав полукругом. Тарас находился во второй шеренге, однако за ним выстроилось еще с десяток рядов. И тем, кто находился в задних рядах, изначально труднее было захватить лидерство. Но в том, что они обязательно попытаются это сделать, Тарас не сомневался: достаточно было лишь взглянуть на их лица. И у выхода со стадиона могла возникнуть грандиозная свалка.

Но вот судья махнул рукой, и все посторонние мысли оставили Тараса. Он бросился бежать вслед за Архелоном, Деметрием и Механидом, оказавшимися в числе первых у выхода со стадиона. Единственное, чего он хотел больше всего, так это вырваться отсюда перед тем, как основная толпа окажется в воротах. Расталкивая голых соплеменников руками, спецназовец успел выскользнуть на простор вслед за группой лидеров, в это время позади кто-то упал, послышались крики, и действительно возникла свалка. Зрители радостно засвистели, приветствуя первых жертв соревнований.

Оказавшись снаружи, Тарас, не рассуждая, бросился догонять лидеров по одной причине – они знали дорогу. А кроме того, сзади наседала толпа: все жаждали быть первыми. Проигрывать никто не хотел.

Вырвавшись с площади, Тарас пронесся мимо храма Зевса и Афродиты Олимпийских вдоль галереи, где обычно заседали старейшины, и, оставив за спиной грандиозные статуи Аполлона-Пифея, Артемиды и Латоны, припустил за лидерами. Вдоль всей дороги, на которой проходил забег молодых спартанцев, выстроились люди, свистевшие и улюлюкавшие так, словно мимо них проносились разъяренные быки. Прыгая по камням мостовой, которая быстро закончилась, едва бегуны, обогнув очередной храм, свернули на другую улицу, Тарас быстро забыл, что он голый, втянувшись в ритм гонки. Рядом с ним бежали еще трое спартанцев, один из которых Эгор, и еще четверо позади. Бежать предстояло не так уж мало, потому следовало экономить силы, следить за дыханием и не отвлекаться на молодых женщин, с интересом разглядывавших проносившихся мимо эфебов. А кроме них на дороге неожиданно часто попадались и другие препятствия.

Когда дорога, пройдя между десятком домов, вдруг вывела его на большой холмистый пустырь, по краю которого бежали лидеры, Тарас решил, что это и есть дромос. Как выяснилось позже, он не ошибся. Если сделать по дромосу полный круг, то выходило километра три. На краю пустыря были выстроены два прямоугольных здания с колоннами, между которыми виднелась статуя какого-то античного героя. Дальше за этим полигоном, как окрестил его Тарас за большую схожесть с природным ландшафтом, начинались могилы и склепы кладбища. А еще дальше вновь стояли дома столичных жителей, соседствующие с многочисленными храмами. Их действительно было огромное количество, ибо ни один олимпийский бог или герой не остался без внимания.

Едва зайдя на круг, Тарас чуть не упал – ему под ноги из травы вдруг бросилась свинья. Еле успев с разбега перескочить через нее, Тарас устремился дальше. А вот тем, кто бежал за ним, повезло меньше. Один парень из соседней агелы споткнулся о свинью и упал, а на него сзади налетел другой. Потом третий. Они упали, скатившись в канаву, и пока выбирались оттуда, их уже обогнало человек десять.

Оглянувшись назад, Тарас заметил, как тот, который упал вторым, не раздумывая, заехал кулаком в челюсть парню, споткнувшемуся о свинью, и еще добавил ногой в пах. А третий участник свалки угостил его ударом в грудь, после чего попытался возобновить гонку, но не получилось. Обиженный спартанец в ярости ухватился за его ногу и повалил того на землю. В общем, началась драка, к которой тотчас присоединились по несколько человек с каждой стороны из догнавшего их отряда. Знакомых среди них Тарас не заметил.

«Да это просто закал-бег какой-то, – пронеслось в мозгу у Тараса, – и препятствия есть, и мордобой присутствует. Надо быть осторожнее, а то можно и до финиша не добраться».

Добежав до конца стадиона, он увидел, что основная масса бегунов сворачивает с дромоса на другую дорогу, которая шла мимо кладбища на север, и устремился за ними. Хотя обратный путь по другой стороне дромоса, свободной от зданий, тоже был. «Наверное, „трасса“ делает круг и опять сюда возвращается, – думал Тарас, ритмично работая ногами, – знакомая система».

Местность была холмистая. То поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, Тарас прикинул, что бежал он примерно во второй десятке спартанцев. Это было совсем неплохо, если учесть, сколько народа неслось за ним сзади, мечтая догнать группу лидеров, среди которых были Деметрий и Механид. Архелона он недавно обошел, Эгор сам немного отстал и теперь держался позади. Тарас поднажал и еще увеличил расстояние между собой и группой преследования из тридцати спартанцев, наступавших ему на пятки. Сейчас между ними было метров пятьдесят, но это было небольшое преимущество.

«Держись, парень, – подбадривал себя голый спецназовец, пробегая мимо кладбища и стараясь выровнять дыхание, – в десантуре и не такое бывало. Там на себе столько приходилось таскать во время марш-броска, ни один спартанец не выдержит. А здесь хоть голышом, но без поклажи. Дотянем».