Злобная Стефания смотрела перед собой и хрустела нервно пальцами. Ее вчера вечером подстригли под мужчину, весьма коротко. В почтовом ведомстве дамы не служили. В мундире с золотыми пуговицами и в высокой фуражке, надвинутой на лоб она никак не походила на одно из «исчадий декабря», чье фото тиражировали уже две недели все газеты Лондон-Сити. Она сейчас была похожа сердитого мальчика, которого заставляли делать то, чего он не знал и не хотел…
— А если мы просто поедем до конца?
— Думаю для этого в вагоне есть человек. Он нам напомнит про дело.
— Ты убьешь его, и мы поедем дальше.
— Как далеко?
— Выйдем на ближайшей станции и пусть нас поищут!
— Я не думаю, что Лестер не озаботился мерами на такой случай.
— Надо что-то делать!
— Мы обо всем же договорились, Стеф.
— Я нервничаю! Трудно понять?!
Послышался удар колокола.
— Ну вот, отправление.
Лаки сжал в руке руку девушки.
— Все будет хорошо. Просто поверь в это.
Поезд дрогнул, и перрон с людьми плавно отъехал назад.
Лаки взглянул на карманные часы.
— Вовремя.
Через десять минут после отбытия, когда мимо тянулись унылые, серые пригороды, в дверь постучали.
Вошел Ник в мундире контролера, с черной большой сумкой через плечо. Для обреза? Ухмыльнулся.
— Ваши билеты, господа?
— Иди к черту! — огрызнулась Стефания.
— Неправильный ответ, господин. А вам кажется пора на крышу, сэр.
Ник сунул руку в сумку и подмигнул Лаки.
Двенадцатая глава
Таким порядком они прошли три пассажирских вагона. Впереди Лаки, следом Ник. Пассажиры на них внимания практически не обратили. Кто пил чай, кто листал газету. Чопорные дамы, офицеры флота, чиновники. Первый класс…
Чтобы перейти из одного вагона в другой, надо было выйти в узкий, открытый тамбур, потом на открытую площадку, и по шаткому мостику с узкими перилами перейти к двери следующего вагона. Оглушительный стук колес на стыках, сквозняк и качка.
Вот и третий вагон. В четвертом морские пехотинцы.
Они перешли на площадку четвертого вагона.
Ник, пыхтя от усердия, толстым стальным ключом аккуратно запер дверь без окна, ведущую в вагон. Передал ключ Лаки. Выудил из кармашка жилетки часы, щелкнул крышкой. Осклабился.
— Пора, сэр! Удачи!
Лаки, натянув перчатки, встал на перила ограждения и, подтянувшись, выбрался на крышу. Ветер рвал одежду и старался сорвать с головы форменную фуражку. Ветер нес редеющие, вонючие клубы дыма от паровоза.
Зато вид отсюда был что надо! Почти как на флайере!
Крыша вагона раскачивалась и все старалась дать подножку. Лаки шел вперед, отбросив всякие сторонние мысли. Дойти до конца, спуститься, закрыть дверь на ключь, расцепить сцепку ровно в шестнадцать часов двадцать две минуты. Хорошо, что он вчера обработал подошвы башмаков рашпилем!
Крыша не влажная, но все равно скользкая, как масло намазали!
Пока он добрался до края, пару раз поскользнулся…Холодом окатило живот…
«Давай, Лаки! Ты не можешь сдохнуть, ублюдок!»
Перехватившись удобнее за край крыши, Лаки перевалил вниз и спрыгнул на площадку вагона.
Два усатых солдата в красных мундирах, с дымящимися трубками в зубах, вытаращились на него как на привидение. На кожаных поясах в кобурах револьверы. Судя по нашивкам на рукавах-сержанты.
«Вот же гадство!»
Лаки поправил фуражку и хриплым голосом сказал:
— Инспекция дорог, господа, пройдите в вагон! Во избежание…
Сержанты беспрекословно повиновались.
Закрыв за ними дверь на ключ, Лаки перевел дух. Хорошо, что нет окон с торца вагона и в дверях! Торец почтового вагона вообще глухой. Клепаное железо, выкрашено в синий цвет.
Посмотрел на часы и полез вниз, под мостик.
Последнюю неделю на станции, за пакгаузами он многократно тренировался расцеплять вагоны. Только то было на земле и вагоны стояли!
Фуражку он сразу же потерял и набил шишку на макушке. Было больно до слез! Одной рукой винт крутить было очень неудобно. Рука соскальзывала… Глаза слезились от ветра…Проносились рядом стремительным потоком шпалы…
«Если я упаду, то меня перемелет в фарш! Что я здесь делаю?! Какого черта?!»
Он крутил винт даже после того как вагон отсоединился. Просто по инерции.
Потом подтянулся и сел верхом на буфер. Расстояние между почтовым вагоном и поездом медленно увеличивалось.
Метр. два…три…
Оставалось надеятся, что все пойдет по плану и Стефания не выкинет чего-то от себя…
«Не подведи меня, милая!»
Мимо пролетела станция Ирлвуд. Здесь экспресс не останавливался.
Промелькнуло изумленное лицо дежурного по станции. Обычно он встречает все поезда и отдает им честь, прикладывая руку к козырьку форменной фуражки. Мимо него сейчас прошел экспресс на Лангстон, за которым катился отцепленный почтовый вагон, тот самый, бронированный!
На буфере вагона верхом сидел мрачный молодой человек в форме почтового чиновника, но без фуражки.
Дежурный по станции, посмотрев вслед поезду, рванул в комнатку телеграфиста.
— Джек! Срочно, отбей телеграмму в город!
Но телеграфная связь не работала по непонятной причине.
Непонятной для дежурного. В миле от станции десятью минутами ранее рухнул подпиленный заранее столб и порвал провода…
Со стуком на стрелке, вагон переменил направление и двинулся на север.
«Стрелочник» махнул рукой Лаки и скатился вниз по насыпи. Там в кустах стояла привязанная лошадь.
Вагон замедлял ход. Слева впереди крутой склон завершается высокими деревьями. Справа уже виден красный паровик пожарной службы. На переднюю, часть его на цепи намотали связку из трех бревен, как таран.
Поперек пути навалена груда бревен. Вокруг с винтовками наготове люди Лестера.
Все шло по плану. Вагон ткнулся в бревна и встал.
Лаки спрыгнул на землю и подошел к Лестеру, который стоял возле паровика в длинном черном пальто нараспашку. Не может довольную ухмылку скрыть.
— Мистер Стюарт?
— Все сделано. Могу я идти?
— Куда? Надо же досмотреть конец пьесы! Сейчас мы вскроем устрицу и полюбуемся содержимым!
Парни с винтовками захохотали. «Пикник вам что ли?»
— Дежурный на станции заметил, что вагон отцепился. — сказал Лаки.
Лестер пренебрежительно сморщил нос.
— Это уже не имеет значения. Давай, Марвин!
Паровик выпустил клуб пара, лязгнула сталь…Распахнулась бронированная стальная дверь в центре вагона и наружу высунулась над бруствером из мешков с песком связка из шести блестящих стволов. Шестиствольный гатлинг!
— Это ловушка! — крикнул Лаки.
Стволы пришли в движения, выплевывая язычки пламени. Грохот выстрелов заглушил все звуки. Крики, стоны, визг картечи…
Резкий удар в грудь и небо перевернулось несколько раз…
… — Кто-то убежал?
— Нет, сэр!
— А ваш человек?
— Его здесь не было, он остался в поезде. Там было незакончено одно дело.
— Вы про миссис Стюарт?
— Да, сэр.
— Она нужна нам живой на суде.
— Полагаю с этим не будет проблемы, сэр.
Два человека негромко разговаривали неподалеку.
Лаки попытался открыть глаза и мало в том преуспел. Веки стали свинцовыми.
Трава жухлая, прошлогодняя… блестящая ступица колеса, груда тряпья… нет, это Лестер… мертвый, оскалившийся напоследок… Потомку эльфов не повезло…
«Они говорили про Стюарт… Это же я — Стюарт, или Стефания…»
Он не мог сделать глубокий вдох, потому что такая попытка всегда завершалась ослепительной болью и клекотом в горле…Дышать приходилось еле-еле…
«Меня ранили…только ранили в этот раз…»
В поле зрения появились начищенные сапоги. Две пары.
— А вот и неуловимый Стюарт!
— Он, кажется, еще дышит, сэр.
— Живучий сукин сын! Добейте его, лейтенант! Он все равно не жилец.
Лаки открыл рот, но издал только хрип.
— А если он знает что-то важное, сэр?
