Я огляделся, но прямо сейчас не смог обнаружить ни одного.

— Они исчезли, — сообщил он.

— Не может быть!

Но всё было именно так. Мы обыскали весь лагерь, и не нашли даже и следа от работорговцев.

— Хавальд! — позвала Зокора из чёрного шатра.

Варош и я поспешили к ней.

— Боги! — промолвил Варош. — Кто может творить подобное?

Клетка брата и сестры была уничтожена. Казалось, её расплющили, как будто по ней ударил огромный кулак. Прочные железные прутья были согнуты, частично даже сломаны.

— Лучше спросите, что, — заметил я.

Зокора втянула в нос воздух, как будто брала след.

— Кошка, — сообщила она. — Дикая кошка. Была здесь.

Она наклонилась. Между двух прутьев решётки висел пучок светло-коричневых волос.

— Какие дикие кошки ломают клетку, а всё остальное оставляют нетронутым? — удивился я.

— Что теперь? — захотел узнать Варош.

— У нас нет выбора. Нужно подождать, — сказал я.

— А что будем делать с рабами? — спросил он.

— Освободим — это то, что приходит мне в голову. Но лучше я спрошу Армина, не хочу вызвать ещё больше неприятностей.

Зокора сморщила нос.

— Теперь я понимаю, что вы подразумевает под рабством, — сказала она. — Наши рабы так не воняют.

— Это проблема, эссэри, — заметил Армин, когда мы вернулись на борт корабля. — Всё не так, как, возможно, кажется на первый взгляд. Похищать людей и делать их рабами обычно у нас не принято. Часто происходит так, что их легально приобретают. Продают детей, чтобы заплатить за долги, или это пленники из приграничных районов. Эти торговцы дали вам документы для эссэры и брата с сестрой, верно?

Я почти забыл про свитки, которые дал мне работорговец, почти.

— Вы слышали, какую историю он рассказал о брате и сестре. Если бы они действительно были детьми вождя варваров, по закону, было бы совершенно легально поработить их, — он пожал плечами. — Если вы освободите рабов, это и вправду можно посчитать воровством. Однако работорговцы ушли, оставив товар. Кто узнает, кто открыл клетки? — ухмыльнулся он.

— Ты прав. Пойди туда и посмотри, сможешь ли выяснить, кто это был, — заметил я.

Он вскочил.

— Всё будет так, как вы приказываете, эссэри! — поклонившись, крикнул он и поспешил прочь.

Я подозвал капитана.

— Дерал. Сколько нужно времени, чтобы добраться до Газалабада?

Он посмотрел в сторону города и почесал голову.

— Если отправимся сейчас, до города доберёмся завтра в полдень. Ветер пока ещё неблагоприятный. В лучшем случае, если он поменяется, то рано утром.

— А сколько, чтобы доехать на лошади?

— Немного меньше. Вы сможете прибыть туда ночью. Знаете, сегодня утром мы набрали приличную скорость?

Да. Я помнил, что благодаря течению и ветру, мы почти достигли скорости скачущей галопом лошади. Только лошадь нельзя часами гнать галопом. Нет, можно, если хочешь загнать её и рискнуть добираться пешком.

Я поблагодарил Дерала и направился к эссэре Марине из племени Льва. Она сидела в носу корабля и глубоко задумавшись, держала в руках ребёнка и смотрела на воду. Фараиза спала.

Она услышала, что я иду и подняла взгляд.

— Эссэри, я ещё не поблагодарила вас, — тихо промолвила она.

— Я уже рад тому, что вы больше не бросаетесь на меня с кинжалом в руке, — отмахнулся я. — Я принял решение. Мои спутники вернут вас в город. Но есть несколько вещей, которые я хочу сказать по этому поводу. Слушайте внимательно, это жизненно важно для вас и вашей семьи.

— Я вас выслушаю, эссэри.

Я вытащил курительную трубку и набил её.

— То, что с вами случилось, не было случайностью, — начал я. — Мы все здесь чужие, поэтому я не знаю политической ситуации и могу ошибаться. Мой слуга рассказал, что ваше племя является одним из самых важных в королевстве и даже, возможно, выдвинет на трон следующую калифу.

— Да, мою сестру Файлид.

Я кивнул.

— Кто-то хочет помешать, чтобы племя Льва снова взошло на трон королевства. Вы и ваша дочь единственные выжившие из каравана, ясно, что вас хотели похитить. Зачем, я не знаю, возможно, в качестве рычага давления. Вы этого не знаете, но позавчера вашу сестру Файлид чуть не убили, когда смотритель за животным так сильно раздразнил грифона, что животное напало на неё и почти растерзало, — она в ужасе смотрела на меня, и я поднял руку. — Подождите, позвольте мне договорить. Говорят, что чудо в храме Сольтара полностью её исцелило. Я также слышал от слуги, что вас ожидают в Газалабаде, но, кажется, никто не знает, когда именно вы пребудете.

— Мы выехали раньше, я хотел провести время с сестрой, прежде чем она вступит в должность отца и получит его звание. Мы встречаемся слишком редко, и она ещё никогда не видела Фараизу. Я была так рада, что снова увижу Файлид…

По её щеке покатилась слеза, и она тихо засопела.

Боги, почему так тяжело смотреть на слёзы женщины? Я отчаянно искал чистый платок. Конечно, у меня его не было. Она вытерла слезу и посмотрела на меня.

— Куда вы клоните, эссэри?

— У меня к вам просьба, которую будет трудно выполнить. Я хочу, чтобы вы cпрятались, пока я не дам вам знать, что стало безопасно. У меня есть основания полагать, что тот, кто похитил вас, стремится к политическому влиянию и власти, а значит это кто-то, кто занимает высокое положение. Поскольку вы тоже не знаете, кто это, вы не будете в своём доме в безопасности. Если вы отдадите мне свою одежду, я могу позаботиться о том, чтобы вас считали мёртвой.

— Значит, я должна прокрасться в город, словно бездомная собака и позволить думать семье, что я мертва?

Она в ужасе смотрела на меня.

— У вас есть идея получше, или вы знаете как предотвратить, чтобы этого не случилось? Не забывайте, эссэра, мы здесь чужие, наши возможности ограничены.

— Но вы доверяете своему слуге.

— Да. Но и ему известно не всё. У нас тоже есть враги в городе, и мы даже не знаем, почему. Возможно, лишь потому, что наши пути пересеклись.

— Почему вы всё это делаете? — наконец спросила она.

— А что мне ещё оставалось? Я должен был оставить вас в клетке? — я пожал плечами. — Одно следует из другого. Но не обманывайтесь. Мою возлюбленную тоже похитили, и, возможно, в этот момент она находится в тех же когтях, из которых я вырвал вас. Мой интерес к другим вещам, кроме как вашего спасения, незначителен.

Я бросил на неё проницательный взгляд.

— Интриги вашего королевства только мне мешают, понимаете? Всё это не имеет для меня значения. Мы здесь просто проездом. Месяц назад я даже ещё не знал, что это королевство существует. Я сделаю для вас то, что смогу, но только потому, что не могу иначе.

— Я поняла, эссэри, — сухо сказала она. — Мой ребёнок и я для вас бремя.

Я посмотрел ей прямо в глаза.

— Да. Даже если племя Льва падёт, для меня это ровным счётом ничего не значит.

— Это жестоко, но прямолинейно. Я сделаю, как вы требуете и спрячусь. Но только на три дня. И я не хочу, чтобы распространились новости о моей смерти.

— Хорошо, как хотите. Значит на три дня. Вас узнают на улице? — спросил я.

— Не думаю. Прошло три года с тех пор, когда я в последний раз была в городе.

— Дерал и мой слуга узнали вас.

— Это достаточно странно, потому что я не думаю, чтобы они когда-либо видели меня без вуали.

Верно, я и забыло об этом обычае.

— Почему вы сейчас без вуали?

Она поднесла руку к лицу и покраснела.

— Работорговцы отобрали её у меня… И до сих пор я больше о ней не думала. Вам нельзя на меня смотреть, эссэри, это запрещено и наказывается законом.