- Разберемся. Пусть заодно сертификат захватит, и анализы.
Это ничуть не смутило бригадира.
- Галь, анализы захвати за этот год!
Все так просто... На атомоходе с анализами рабочих сред было посложнее. Обычно они были просрочены, и папку искали долго-долго...
- А какой у вас живой привес молодняка на тонну кормозатрат? Белковые добавки используете?
Бригадир снова запустил пятерню под кепку.
- Вот, попробуйте молочка! - вошла женщина-молокозаведующая, налила в стаканы молока, не пролив ни капли. "Комиссия" потянулась к молочку, словно котята.
- Да, молоко хорошее, - подобрел босс-командир, и его стакан сразу наполнился снова.
"А вот это уже лишнее, - чертыхнулся про себя механик. - Ишь, обрадовался молочку, как папуас побрякушке. Надо это ликование кончать."
Механик решительно отодвинул пустой стакан, взглянул на анализы.
- С этим ладно, тут ничего не скажешь. А куда поставляете мясо-молочную продукцию? Окупается ли себестоимость?
Бригадир снял кепку, чтобы было удобнее скрести затылок. Удар был явно ниже пояса. Вся продукция шла на пропитье совхозников. Уж это механик знал наверняка. Под конец перестройки наши продовольственные товары куда-то окончательно исчезли, а взамен им, подхлестываемый рекламой, валом повалил дешевый и резиновый импорт. Механик и бригадир одинаково не понимали, почему молоко из Голландии и Австралии, привезенное за тысячи километров самолетом, дешевле и лучше своего, натурального, привезенного в бидоне из-под коровы, которая за пять км. Тем не менее, натуральное молоко со столов подводников исчезло навсегда. Даже здесь пролез дешевый импорт, и недаром раньше всех на иномарках начали ездить довольные лодочные интенданты.
Бригадир Кобылкин умоляюще уперся взглядом в самого большого начальника - босса-командира - и уже открыл было рот, вспомнив сложное имя:
- Ариссс...
Но механик решил добить.
- Арсений Платонович, мало того, что совхоз не рентабельный, так он еще свою убыточную продукцию подводникам не поставляет! Это безобразие надо зак-ры-вать.
- Ну что ж, логично, - равнодушно пробасил командир.
Тут Кобылкин понял воочию, что самое непоправимое, которого ждали случилось. Теперь абсолютно неважно, как правильно сложное имя-отчество начальника. Что можно потерять - уже потеряно. Он решительно надел кепку, попытался встать, но непослушные ноги подкосились, и он снова грузно опустился на стул...
- Во!.. упирались, упирались, и все пошло прахом, - Кобылкин, сам того не зная, непроизвольно повторил "плач командира". Его уже стало по-человечески жалко. Кажись, того... переиграли. - Галь... дай молочка...
Галя подала весь сосуд. Бригадир долго пил, отходя от шока.
- Вот те на... год до пенсии камчатской остался... внучок подрастает, славный такой... а сын - раздолбай, загулял... - бригадир разговаривал сам с собой.
Эффект превзошел все ожидания. Надо было спускаться на землю.
- Батя, ты это... не переживай так сильно. Совхоз, конечно, закроют, но не прямо же сейчас. Даже не закроют, а заморят.
У бригадира в глазах появилось осмысление. Он внимательно слушал "референта", самого вредного из "комиссии".
- Да нам-то не много и надо... - самый вредный даже немного смутился.
Кобылкин решительно поправил кепку.
- Бычка, поросенка, цыплят - все организуем...
- Да нет же, батя... нам установка вакуумная нужна. У вас все равно запасная есть.
- Есть! Берите! А зачем? - молния подозрения пронзила сумрак красного уголка.
А действительно, зачем? На кой ляд московской комиссии вакуумный допотопный агрегат от доильной установки времен хрущевской семилетки, да еще с Камчатки? В музей, что ли?
Кобылкин пристальным взглядом обвел "комиссию", и глаза его остановились на заме. Михалыч, как "верный слуга партии", по ее велению первым начал осваивать дачный участок и, совершая частые вояжи в совхоз за навозом, примелькался. Он-то и дрогнул - из-за говна (вдруг больше не дадут?), а на боеготовность, значит, наплевать...
- Да ладно, Виктор Герасимыч, никакая мы не комиссия, просто подводники мы.
Вот гнида! А как же обороноспособность? Где "союз меча и орала"?!
Телепатические посылки командира и механика на зама не действовали, и он продолжал, как ни в чем ни бывало:
- Это вот командир лодки, а это - механик...
По лицу бригадира-животновода, меняя друг друга, проскочили несколько эмоциональных выражений.
- Да вам бля, что?! Делать не фиг?! Подводники хреновы!..
При слове "подводники" Кобылкин взял себя в руки. Подводников он, как становилось ясно, все-таки сильно уважал.
- Да, батя, делать не фиг, угадал ты. В море выйти не можем, вакуумный агрегат во как нужен! - командир махнул рукой и просительно, но твердо посмотрел на бригадира. Гнев того сменился на растерянность и живое любопытство.
- А кого ж вы там эта... доить собираетесь? - и тут все вдруг облегченно рассмеялись.
- Лодку. Точнее - трюма. У нас трюма вакуумом сушат. Принцип тот же - у вас молочко из коровки сосет, а у нас воду из трюмов, - сказал механик-референт, - только наши насосы такое дерьмо, и все четыре чем-то накрылись...
Словом, помирились, разговорились, попили молочка, и с собой прихватили. Агрегат бригадир дал, но, понятно, не задаром, а за пять литров "шила", да за пару ДУК-овских мешков "балабаса" - дешевых рыбных и овощных консервов...
На заключительном этапе соглашения сидели у ручья, накрыли там полянку, все было как следует. Поговорили по душам, настроили груду планов, которые чисто по-русски забылись и не выполнились, хотя и безумными не были - это поставка в совхоз отработанного компрессорного масла для гидравлики сельхозтехники, дизельного - для ее смазки, немного соляра на уборочную и посевную... Просто хмель вышел, а планы так и остались благими намерениями, которыми вымощена дорога в ад...
Агрегат установили - подошел идеально! Подали заявку в КБ "Малахит", как изобретение. ЭиР был посрамлен со своим глобальным сбором пружин. Доложили о готовности к выходу в море на задачу номер три. Командира дивизии в подробности решили не посвящать - исправно и исправно, осушили трюма - вот и ладушки, а как - это уж наши проблемы...
Что до комдива - командира дивизии подводных лодок - то вообще он должен быть личностью: или "моряк", или "вояка", или "самодур", или еще кто-нибудь. Этот же был многолик и разнообразен. Для одних он был "интеллигентом", для других - "матерщинником" и "дуроломом", для третьих "Чапаев с шашкой". Словом - артист. По-настоящему его знали немногие. Механик знал его лет десять, и тоже в какой-то степени был артистом, и несколько раз разыгрывал, когда комдив был еще командиром лодки. Комдив этого не забывал и душил механика от всей души, когда мог.
На пирсе комдива встречал командир со старпомом и механиком. Командир кратко и стандартно доложил о готовности к выходу в море. Потом - старпом. Потом - механик, только не комдиву, а НЭМСу, начальнику электромеханической службы.
- Что с трюмами? - начал яриться комдив.
- Все нормально, товарищ комдив, - парировал механик. - Посидели, осушили.
- Сколько вакуумных насосов починили? - уже более спокойно спросил адмирал. - ЭиР пружины нашел или нет?
- Ни одного: ни пружин, ни графита нет нигде, пусть ЭиР ищет...
- Что? - комдив выдернул шашку. - И вы докладываете о готовности к выходу в море?! А вы, командир?! Потворствуете?! Старпом! Механик! Вы должны бегать друг за другом, как два активных педераста, чтобы лодку к выходу в море приготовить! А вы перемещаетесь, понимаешь, в пирсовой зоне, как два обосравшихся пингвина за полярным кругом в оттепель (во загнул!!!) А где ваше хваленое мастерство?! Мастерство - это когда из говна делают конфетку! Замастерились! Народ перед выходом в море мордуете - вручную трюма сушили?! Вы потеряли чувство реальности происходящего. А механик еще и умудрился ЭиРу нахамить, причем, первому заму! А я-то хотел вас поощрить за батарею и за вторую задачу... А теперь придется наказать!..
