История основана на реальных событиях

Все права защищены. Эта книга, за исключением отдельных цитат, не может быть использована в каком-либо виде, включая размещение в сети Интернет, без письменного разрешения автора.

lkr.beliagmail.com

У последней черты мы вспоминаем о Боге. Когда я оказалась у этой черты, моя загнанная в угол и рыдающая от боли душа умоляла спасти ее. Нет, я не умирала и ничего страшного не случилось, даже наоборот, в жизни происходили хорошие события. Но тяжелая тоска, поселившаяся во мне, убивала охоту жить. Я погибала морально.

Мне подумалось, что я просто устала и нужно отдохнуть, чтобы почувствовать себя хорошо. И, в надежде избавиться от подавленного состояния, я поехала на Кипр. Казалось бы, сплошные удовольствия: шикарный отель, свежая рыба, солнце, море, развлечения, интересные люди. Но почему меня ничего не радовало? Вместо того, чтобы наслаждаться отдыхом, я сидела в номере и горько плакала. По приезду в Москву у меня оставалось несколько дней отпуска, и мама посоветовала поехать во Владимир: «Там находится женский монастырь Боголюбово. В городе живет сын моей подруги Саша, он встретит тебя, все покажет и расскажет. Он и сам живет духовной жизнью».

Когда я ехала в поезде во Владимир, то снова рыдала всю дорогу. Я не знаю, отчего мне было тоскливо и тошно. Были неприятны даже люди, которые находились со мной в одном купе: «Что же я не купила билет в СВ, там хоть получше было бы!» Разные мысли захватывали меня, я запуталась, не видя, что есть хорошо, а что – плохо. Одно я знала точно: мне очень хотелось туда, куда я направлялась.

Когда я вернулась в Москву, меня спрашивали об отдыхе на Кипре. Но не об этом мне хотелось рассказывать. Я была под впечатлением от поездки во Владимир. Какое облегчение я ощутила после посещения монастыря в Боголюбово! Мне нравилось рассказывать, как монахиня Ирина, продававшая свечи и церковные товары, отругала меня за накрашенные ногти и сказала, что мне нужно пожить у них на послушании. Это вызвало удивление, улыбку и, конечно, неудобство за яркий маникюр.

За два дня мы с Сашей обошли все храмы. Он рассказывал мне о христианстве, об истории возникновения церквей и посвящал в житие святых.

О Боголюбском монастыре мне было слушать особенно интересно. В 1155 году его основатель Андрей Боголюбский вез из Владимира в Ростов греческую икону Богоматери. Недалеко от Суздаля кони внезапно остановились. Князь Андрей приказал переменить лошадей, думая, что они устали. Но и другие кони не могли сдвинуть саней с места. Андрей признал это событие волей Божией и приказал остаться на ночлег. Уединившись в своем навесе, князь молил Господа открыть ему волю Свою. Во сне явилась ему Сама Богоматерь: «Остановись здесь, – сказала она Андрею, – я не хочу, чтобы Образ мой был унесен в Ростов, но поставь его во Владимир. На том же месте воздвигни храм в память моего Рождества. Я умоляю Сына Моего и Бога, да благословит Он место это, Мною избранное». Послушный воле Божией Андрей вернулся во Владимир. Через год на месте видения он построил церковь в честь Рождества Богоматери. Князь приказал написать Образ Богородицы в том виде, в каком она явилась ему. Эта икона Боголюбской Божией Матери скоро стала известна во всей Владимирской губернии.

Проведенные во Владимире и его храмах дни подарили мне частичку какой-то спокойной радости. А разговоры с Сашей были как бальзам на душу. Будто мне дали аспирин, и на какое-то время боль прошла. Но действие любой таблетки имеет свойство заканчиваться. Боль появилась снова.

Потом была Греция. «Может, там ты избавишься от хандры», – сказала мама. И я очень надеялась на это. Но нет, мне снова было грустно и тоскливо. Я не ощущала счастья.

Вообще, надо сказать, что по жизни я человек позитивный и улыбчивый. Но в последнее время меня будто стало преследовать какое-то темное облако. Оно нависло надо мной, и я никак не могла его прогнать и вновь ощутить солнце. А все потому, что тогда я еще не знала, что есть солнце.

В Греции я познакомилась с Татьяной. Это стало единственным положительным событием за неделю. Она отличалась от людей в нашей группе, которым надо было только поесть, попить, посплетничать и поспать. Татьяне за шестьдесят, женщина она духовная, от нее исходили теплота и спокойствие, и я тянулась к ней. Мы часто беседовали, и я с удовольствием слушала ее речи – было в них что-то очень нужное для меня. Я словно получала аспирин, а вернувшись в Москву, не могла забыть сказанную ей фразу: «Ты потеряла связь с Богом, съезди в монастырь, поживи там».

Спустя какое-то время «таблетка» снова прекратила свое действие. Тогда я позвонила Саше во Владимир и сказала, что хочу пожить в Боголюбово. Он очень удивился. Впрочем, этому желанию изумились все, потому что от монастырской жизни я далека.

Меня зовут Кристина, мне 28 лет, я живу обычной жизнью: работаю, воспитываю дочь, люблю вкусную еду и интересных людей. В детстве меня крестили, я верующая, в церкви бываю, но редко. Раньше перед сном я обращалась к Богу и говорила спасибо за то, что у меня все есть и я счастлива. С просьбой к Нему прибегала два раза, и Он дал мне то, что я просила. Но спустя время больше не благодарила, забывала, принимала все как должное и даже перестала ценить то, что имею, меня стало что-то не устраивать, мои поступки были все темнее, я теряла внутреннюю силу и все легче поддавалась искушениям. И чем ниже я спускалась в своих деяниях, тем тяжелее мне становилось, будто тянул огромный груз, и свет все угасал и угасал.

После принятия непростого для меня решения уехать на несколько дней в монастырь начался ужас. Все как сговорились, и я повсюду стала слышать, что люди, которые живут верой и ходят в церковь… Я не буду продолжать предложение, чтобы не марать книгу грязными словами.

Спустя несколько дней меня пригласили на день рождения друга. Алкоголь лился рекой, истории заставляли смеяться, я чувствовала действие «аспирина», тоска приглушалась вином и шумной компанией. И подумалось о том, что здесь мне весело, а что там, в монастыре… Да зачем мне это надо?

Но однажды ночью я будто дошла до края – наверное, это и называют последней каплей. Внутри все разрывалось, мне было так тяжело и плохо, что я с трудом могла дышать, заливая в себя успокоительные, говорила: «Ну что же ты, Бог, дал мне дойти до такого состояния? Где ты вообще? Почему тебя нет со мной?» Я схватила иконы, что купила тогда в храме в Боголюбово и подошла к окну, чтобы их выбросить. Но что-то остановило меня, и я небрежно положила их на прикроватную тумбочку. В ту ночь у меня опустились руки, я перестала верить. Я отвернулась от Бога, словно обиженный ребенок. Ехать в монастырь больше не собиралась и спасалась вином – тот же «аспирин».

Я позвонила Саше и сказала, что Господь оставил меня, и теперь я совсем одна. В Боголюбово не поеду. И, не признаваясь самой себе в этом, я ощущала, как мне хочется, чтобы Саша произнес что-то такое, чтобы я передумала. Он что-то рассказывал и не уговаривал, а я, слушая, плакала и беззвучно шептала: «Спасибо». Говорила я это Богу, благодарила за этот разговор, за эту ниточку, за которую я могу ухватиться и все же поехать. Я знала, что там есть тот свет, который я перестала видеть.