Какого пророчества?

— Та, что покажет путь к новому миру, — дополнил император с благоговением и восторгом.

— Та, что изменит этот мир, — добавил и дядя с точно такими же нотками, только куда лучше замаскированными.

— Мда, — вынесла я неутешительный вердикт, оглядывая восторженно-трепетные морды, — а вы не думали, что этим «новым миром» может оказаться мир смерти, например? Не знаю, как он у вас тут называется.

— И что в нём нового? — маска восторга слетела с лиц, император принялся сильно хмуриться.

— Для вас он будет новым, вы же в нём ещё не бывали, — просто пожала я плечами.

Ответа не последовало. Комната погрузилась в какое-то напряженное молчание, во время которого присутствующие о чём-то старательно раздумывали.

— Хочешь сказать, — первым пришел к каким-то мыслям Ник, — мы шестнадцать лет искали ту, что убьет нас всех?

Упрек в каждом слово, будто я всегда знала и о том, что меня ищут, и о том, что я всех убью, ещё и молчала специально. Остальные тоже думать перестали, теперь они внимательно меня рассматривали, ожидая ответа.

Круто, сейчас бы меня ещё и виноватой во всём сделать.

— Да-а, лоханулись, — серьезно покивала я.

Ну а что? Реально, искали непонятно кого, надеясь на какой-то новый мир — бред же, как есть бред! Даже бредовее той клятвы верности.

— Не может быть, — уверенно произнес лорд Эргас и поднялся на ноги, чтобы с высоты своего немаленького роста посмотреть на меня и произнести для всех, — Варэа устала, ей нужно подготовиться к вечеру. Идём, я провожу тебя.

Идти куда-либо с тем, кто людей в лесу вместе с лесом сжигал, было жутко. Но Кас решил пойти со мной, а с ним было не так страшно, поэтому я неуверенно поднялась и выжидающе посмотрела на мужчину, сильно надо мной возвышающегося.

Он прошёл до двери в молчании, открыл её и внимательно посмотрел на меня, ожидая действий. Пришлось идти, хоть и откровенно страшно было. Дверь за его спиной закрылась, меня осторожно повернули налево, откуда мы и пришли, и мужчина двинулся вместе со мной по коридору.

— Что ты вспомнила? — нарушил он молчание минуту спустя, когда мы выходили на винтовую широкую лестницу из светлого камня.

Как-то мне уже сразу не понравился этот разговор, напряжение начало давить на плечи.

— Касательно вас? — уточнила с опаской, стараясь выглядеть невозмутимо.

— Можно на «ты», — щедро разрешил он мне и ответил на вопрос, — да.

Не отрывая взгляда от ступеней, которые повели нас наверх, я попыталась сказать как можно беззаботнее:

— Только то, что вы…ты сказал, что они убьют тебя, — замято поведала ему. — Родители? — быстро сообразил мужчина.

— Ага, — слабо кивнула.

Жутко было, реально жутко. Просто от него как будто волны исходили, то теплые, то холодные, то напряженные, то пугающие, то сильные, что дышать становилось затруднительно.

— Это всё? — после недолгой паузы последовал новый вопрос.

— Да.

— Жаль, — он тяжело вздохнул, не глядя на меня, а только куда-то вперёд.

— Почему? — не смогла промолчать, рискнула и, подняв голову, с интересом взглянула в его темные, с зеленым оттенком глаза.

Скосив на меня слегка смеющийся взгляд, лорд чуть снисходительно улыбнулся и пояснил:

— За два года мы с тобой много сделали.

С младенцем?! Что это мы с ним такое делали? Хотя… если вспомнить всё, что мне рассказывали, то выходило, что у меня и огонь появился в два года, когда как у всех остальных он пробуждался к двадцати годам, на шее у меня висел кулон, который назвали сильнейшим артефактом с массой возможностей.

— Мы с вами магией занимались? — догадалась я, хотя честно ничего не помнила об этом.

Я удостоилась пронзительного взгляда и сдержанного кивка. Чуть поежившись, рискнула заметить:

— Они так ни о чем и не узнали, раз уж вы всё ещё жив.

— Умная девочка, — похвалил мужчина, сворачивая с лестницы направо, в широкий коридор, — но даже если бы и узнали, меня убить очень проблематично.

Что я могла сказать на это? Только:

— Почему?

Тень легкой улыбки на сомкнутых губах, устремленный вперёд взгляд и загадочный ответ:

— Могущество в руках знающего человека.

Я не стала ничего говорить, потому что… да потому что просто не знала, что сказать. Дядя же молчать не стал:

— Представляю, какого тебе сейчас, — произнёс он без каких-либо эмоций. Сомневаюсь в этом.

— Я тоже рос сиротой, — добавил он, когда я ничего не ответила.

Остановившись, удивленно воззрилась на него снизу вверх. Мужчина вежливо притормозил, полуобернулся и с каким-то бесстрастным выражением лица следил за мной. Мне неловко стало, что я вот так…

— Извините, — произнесла искренне и подошла к нему.

Думала, мы сейчас дальше пойдём, но дядя не спешил этого делать, продолжив рассматривать меня со странным выражением лица.

— Это неважно, — ровным голосом продолжил мужчина, складывая руки за спиной, — я и без их помощи достиг таких высот, о которых многие и мечтать не смеют. У тебя родители есть, как бы ты от них не отгораживалась, а ещё в тебе огромная сила могущественного рода. Ты умная девочка, сообразишь, что это значит.

Развернувшись, он двинулся прочь, а мне не осталось ничего иного, как поторопиться следом.

Почему он сказал про силу и могущественный род? Думает, я тоже смогу достичь больших высот, как он? Вот только оно мне не надо вовсе. Все эти высоты, могущество, даже титул и магия мне не нужны, хотя вот тут вынуждена признать: с их помощью будет куда проще на пути к своей цели. Я вернусь домой.

— К тебе придёт Ник, — спустя несколько минут молчаливой ходьбы по широкому коридору, сказал лорд, — не стоит его так люто ненавидеть, он не желает тебе зла.

Ага-ага, конечно не желает. Поэтому задушить меня пытался, урод!

— Ты правильно поступила, согласившись на помолвку.

— Фиктивную, — вставила я.

— Разумеется. С Дэмэем ты будешь в полной безопасности, слушай его, он умный малый, не даст вам пропасть. В академии вам придется жить вместе. Я, конечно, мог бы изменить некоторые правила и поселить тебя отдельно, но у нашей семьи слишком много врагов, у которых слишком много слишком непредсказуемых способов твоего убийства. Он поможет тебе догнать программу, проконтролирует подчинение и развитие источника, будет постоянно с тобой. Запомни, ты теперь его невеста, соответственно, его женщина, а это значит — никаких заигрываний/ заглядывания/заискиваний на других мужчин. Об остальном Ник сам расскажет, слушай его.

Меня, не успевшую ничего сказать, за плечо развернули и толкнули в позолоченную дверку, которая открылась сама, стоило к ней приблизиться.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил дядя, оставшись в коридоре.

Хочу! Я очень сильно хочу:

— Есть, — улыбнулась ему и пояснила, — я со вчерашнего дня ничего не ела.

Он просто кивнул, призадумался и спросил:

— Предпочтения?

Аэ-э-эм…

— Выпечка, — неуверенно предположила я, искренне не ведая, чем тут людей кормить принято, — и чай, если можно.

— Сейчас принесут, — произнес он напоследок, по-военному развернулся и пошёл прочь.

Дверь, находящаяся всё это время между нами, плавно закрылась. Сама.

Комната, в которую меня втолкнули, оказалась чем-то вроде гостиной, выполненной в теплой золотой гамме. Из мебели два диванчика напротив друг друга, столик, их разделяющий, у стены большой камин из светлого камня, рядом с ним два мягких кресла с высокими спинками. Два окна с тяжелыми теплокоричневыми шторами, отодвинутыми сейчас в сторону, что позволяло ярким лучам солнца проникать в комнату и падать на монолитный узорчатый пол. Как будто просто кусок дерева огромных размеров положили, нигде не швов не видно, ни щелей.

Слева, рядом с заполненными книгами полками, притаилась ещё одна дверка, в которую я и пошла, с опаской на неё поглядывая. Вопреки моим опасениям, она сама открываться не спешила, пришлось самой толкать. И вот тогда я оказалась в спальне размерами с гостиную. Та же цветовая гамма, огромная высокая кровать, рядом две тумбочки, у стены большой шкаф, напротив него окно. На полу большой пушистый ковер, а над потолком непонятные мне прозрачные шары.