Он стаскал всё это в гараж и задумался.

- А как всё это перевозить в прошлое. Ну, перемещение - это понятно. А дальше?

Он пошёл к Вареньке.

- Варя, нам надо купить телеги... Штуки три. Большие, такие. И к ним лошадей. Ты в лошадях разбираешься?

Гагарина возмущённо фыркнула:

- Ну а ты как думаешь?

Потом спросила:

- Ты собираешься все эти мешки туда перетаскать?

- Да. И это ещё не всё. Будет больше.

- Надо пароконные фуры, чтобы побольше разом увозить.

- И где мы их возьмём?

Варвара задумалась. Подумала-подумала и решила:

- Придётся в Архангельск ехать. Только там долгуши можно купить.

Ну, ехать, так ехать.

Соколов попросил у Рыжова его Зауэр. Тот принёс пистолет вместе с наплечной кобурой и с запасным магазином. И ещё какой-то длинноствол в чехле.

- А это что?

Владимир вытащил винтовку.

- Это Мосберг, эм три тысячи. Пять, пятьдесят шесть. И вот тут ещё три магазина, - он протянул брезентовую сумку.

- У тебя, что - есть разрешение на боевое оружие?

- Это охотничий карабин. Десятизарядный...

- Спасибо, Владимир Васильевич. Думаю это мне пригодиться.

Переоделись в старинное. Перешли в таймпокет и приготовились к транспортировке.

* * *

Рыжов копался с аккумуляторами, а Бэт стучала по клавишам и ворчала:

- Надо было маяк поставить... Теперь лови эти сантиметры... Деня, ты долгосрочные маяки взял? Это хорошо. Поставь один в усадьбе... Ну давайте. Кто первый?

Первым пошёл Денис. Ну, так, на всякий случай.

Перешли снова, в ту же ночь отбытия, из Варвариной усадьбы, а утром собрались, якобы, в Архангельск.

Глафира суетилась, собирая хозяйку в дорогу. Наложила в баул еды, наложила во второй одежды. Пришёл Захар одетый по-дорожному.

- Я готов, матушка.

- Куда ты собрался? - удивилась Гагарина.

- С вами. Жасминку уже запряг. До Архангельска за трое днёв долетим.

- Спасибо тебе Захарушка. Но со мной поедет Иван. А ты тут, без меня, последи за порядком... Франц Карлович, Глаша, прошу вас - и вы приглядывайте.

Все кланялись. Переглядывались с недоумением. У Варвары, после полугода проживания в том, в демократичном обществе, часто вырывались такие либеральные словечки. Вот и сейчас - не "приказываю", а "прошу".

Захар потащил баулы и засунул их в ящик под сиденьем.

А когда Варя уселась в двуколку в белом платье и с белым кружевным зонтиком, Глаша вдруг вспомнила.

- Варвара Ильинична, новость-то какая. Барин Ливанов - убился. Его управляющий за священником поехал.

- Это как понимать - убился? - подняла бровки Варя.

- Так это - лошадь его понесла. Понесла и в ручей сронила.

- А чего же это лошадь его понесла?

- Ну, так спужалась видно чёй-то. Сронила и убила Григория Семёновича насмерть. Завтра хоронить будут.

Варя задумалась.

- Может остаться на похороны?

Но Франц Карлович отсоветовал:

- Варвара Ильинищна, ещщайте. Время не терпит.

И Глаша добавила:

- Он вам, матушка, не сват и не брат. У вас от него одни неудобства были, да обиды. Видно, Бог его и наказал.

- Ну ладно. Трогай, Ваня.

У ворот стояла дворня и махала руками.

Когда отъехали с километр, Денис сказал:

- По крайней мере, через Юрому будем спокойно ездить.

Варя вышла из задумчивости.

- Ванечка, скажи мне честно - это ты его?

- Варя, я не люблю, когда обижают мою женщину. Все, у кого возникнет желание тебе досаждать, будут наказаны. Вот скажи мне честно - сколько ещё раз он попытался бы забрать у тебя вот эту симпатичную коняшку?.. Сколько раз ты бы встречала дорогого гостя с пистолетом в руках?... ... Да, Варя. Это я его.

Варя молчала. А он продолжил:

- Дело не в Жасмин, и не в Марго, и не в его дохлой кобыле. Дело в наглости. Он уверен,... был уверен,... что имеет право унижать, оскорблять, отбирать, насиловать... Я не прав?

- Ты прав... Ты прав... Но мне всё же не по себе. Надо заехать, отдать последний поклон покойному.

- Хорошо, заедем.

Светило утреннее солнышко ранней весны. Пели птички. Из-под копыт лошадки вылетали кузнечики. Жасмин бежала легко, всё время пытаясь перейти в галоп. Денис придерживал её и блаженно щурился от встречного ветерка.

Погода стояла прекрасная. Лошадка бежала расслабленной рысью, без усилий влача лёгкую двуколку. Денис притормаживал, чтобы коняга раньше времени не устала. И она прочесала двадцать километров до Юромы лёгкой трусцой без передышки, меньше чем за полтора часа. И всё рвалась добавить скорости. Неугомонна, такая, кабардинка.

По дороге многое обговорили. И о своих отношениях, и о будущем, и о будущих детях, и о жизни вообще.

Денис удивлялся, - почему никто не поинтересовался - где Прохорова Мария. Ну, не задумались - и ладно. Меньше нервов, меньше лжи.

Заскочили в Юроме к покойному Ливанову. Постояли у порога, посмотрели издалека на гроб, перекрестились и поехали дальше.

От Смоленца, по хлипким мостам, через две речки, переехали на левый берег, к Лешуконскому. В само село заезжать не стали.

На пустынной лесной дороге, за Лешуконским, примерно в двадцати километрах от него, решили сделать перевалочную базу. Место уж больно удобное. Восемьдесят километров туда и двадцать километров сюда нет никакого жилья. Лес стеной метрах в двадцати по краям дороги.

Поискали проход на какую-нибудь полянку и нашли. Съехали с большака между расступившимися кустами. Огляделись - отличное место. Сухая полянка, десять на двадцать метров. Примерно, конечно. С дороги абсолютно не видная, Денис сходил - проверил.

Варя разнуздала лошадку, и начала распаковывать баул с едой - готовиться к перекусу. А Денис выбрал сосну покрепче, поздоровее, стоящую на границе леса и полянки. Он обвязал себя верёвкой через ствол и полез наверх. Добрался до первого большого сучка и закрепил на нём стационарный маяк, который ему дал Рыжов. Этот прибор излучал слабый сигнал, зато работать мог долго, до года.

Подошел к Вареньке, которая, неизвестно чему улыбаясь, раскладывала на скатёрке провизию. Пообедали на воздухе под взглядами любопытных белок и соек.

Жасминка, которой, видимо, надоело щипать траву, подошла к пикнику и умыкнула половину каравая хлеба. Не столько съела, сколько изваляла и раскрошила.

Взнуздали и тронули на запад.

Жасмин снова бежала неспешной рысцой.

Варенька сказала:

- В Карпогоры не успеем до темна. Придётся ночевать в лесу.

- А у меня ещё одна долгоиграющая метка есть. Переночуем дома.

И только он это сказал, Жасмин фыркнула, потом ещё, потом коротко ржанула и прибавила ходу.

- Что это она? - Денис заозирался.

Лошадка перешла на галоп.

- Варя, держись крепче. Что за чёрт?

Позади двуколки из лесу выкатилась парочка волков. Они легко бежали за повозкой, не нагоняя её, но и не отставая. Следом на дорогу вылетели ещё несколько. Штук шесть.

Они гнались за конягой, но как-то лениво. Наверняка с лёгкостью могли настигнуть путешественников, но...

Соколов понял. Зверюги преследуют путников просто, так сказать, из любви к искусству. А может из любопытства. Они явно не голодали. Были бы голодные, легко бы догнали.

- Варя, возьми возжи.

Денис вытащил из чехла карабин, привстал, повернулся и выстрелил в землю перед стаей. Пуля выбила перед передовым зверем фонтан пыли. Тот резко остановился, отпрянул, криво зажмурился и... И на этом погоня закончилась. Волки постояли на дороге, посмотрели равнодушно вслед и, не спеша, отправились в лес.

Кобылка как-то быстро успокоилась и снова перешла на неспешную рысцу. Она была приучена для охоты, и особо не боялась ни зверя, ни выстрелов.

Но, конечно, в первый момент опасной встречи, она своей лошадиной соображалкой почуяла - это не на ней охотятся, а на неё.