- Да как же не страшно-то?! Как не страшно?! А как жить-то, отлучённому? - И снова - А-а-а!
- Варя, - растерянно обратился Денис к Гагариной.
Та подошла к плачущей женщине, достала платок, вытерла слёзы.
- Давно уехали?
- Только что... Матушка, а где Ваня? Сбежал никак?
Варя распрямилась, указала на Дениса.
- Да вот он.
Та долго и сосредоточенно смотрела в лицо Соколову. Потом отстранилась и прошептала.
- Ваня?...
Дверь снова хлопнула, в гостиную влетела Глаша.
- Варвара Ильинична, Беда! Мужики к иерею поехали, жалиться.
И тут Варвара взяла ситуацию под своё управление. Она закомандовала.
- Так, Ваня, ссорится с церковью нам не нужно. Поэтому всё сделаем правильно. Иди побрейся. Есть чем?
- Да. Я прихватил одноразовое.
- Вот и ступай. Глаша, а есть чем у нас угостить дорогого гостя?
- Пироги вчерашние с капустой, с яйцом и луком. Булочки...
- Достань грибочков, залей сметаной. Огурчиков солёных кружочками порежь. Редечки натри и тоже сметанкой залей. Штоф водки поставь на лёд. Рюмочку Серёжину любимую, серебряную приготовь. И поднос, тот который с ирисами.
Она залезла в наряд, что принесла Глафира. За полгода, которые провела в Вадуце, Варя похудела, и натянула платье прямо поверх джинсов и кофточки.
Вошел Денис.
- Готово... Мам, глянь, как я.
Мария наконец-то узнала сына.
- Ваня, что с тобой сталось?
Она держала его лицо в рука и внимательно рассматривала его.
Варя остановила романтику.
- Погоди, Мария. Ваня, пошли. Надо тебя одеть.
В спальне она вытащила из одного сундука темно-зелёный костюм.
- Одевай.
Посмотрела на то, как Денис вертит в руках одежду.
- Давай я помогу. Футболку оставь. Натягивай чулки. Теперь илоты... Штаны, штаны вот эти. Натягивай.
В конце-концов Соколов забрался в одеяние. Осмотрел себя, подошёл к зеркалу. Выглядело забавно. Помпезный костюм с галунами и тяжёлые туристические ботинки на белые гольфы.
Варя похлопала его по спине.
- Будешь моим лакеем. Вот парик. Примерь. Я всё хотела выбросить, да жалко. Пригодилось. Ну не смотри так, нет у меня больше ничего в твой размер. Пошли.
Вернулись в гостиную. Там уже стояли Захар и Франц Карлович.
Глафира посмотрела на Дениса, прыснула.
Варя строго на неё посмотрела.
- У меня теперь будет свой ливрейный лакей. Могу я позволить себе такую прихоть?
Все закивали как кони.
- Конешно, матушка. Воля ваша. Как скажете.
- Отлично. Франц Карлович, что у вас намечено на сегодня.
- Съезжу на левый берег, проверю покосы и огороды. Если земля прогрелась, надо садить морковь, репу и чеснок.
- Хорошо. Ступайте. А ты, Захар?
- Я конюшню поправлю. До вечера работы хватит.
- Замечательно. Иди.
Гагарина проводила инструктаж.
- Приедет иерей Аркадий. Вернее всего - он будет один. Ваня, к нему надо обращаться "ваше преподобие". Встретишь на крыльце, встанешь на колени. Понял?
- Понял, конечно.
- Глаша и Мария знают что делать. А ты должен идти впереди и открывать двери. И кланяйся, кланяйся. Понял? В глаза священнику не смотри. Это тебе не ровня. Скромно смотри в пол, склонив голову. Нам не нужны неприятности. Прояви свой актёрский дар.
- Угу, - кивал Денис.
- Пригласит на исповедь, - особо тупым не прикидывайся, но и не умничай.
Прошла в гостиную.
- Ладно. Всё. Сидим, пьём чай. Ничего не знаем. Глаша, давай самовар.
Гагарина и Мария взяли пяльцы и что-то вышивали. Глаша гремела кастрюлями на кухне. Денис сидел на табуреточке в углу.
Во дворе загомонили. Варя встала.
- Началось... Ваня - на крыльцо.
Вышли на веранду. За оградой из телеги выбрался поп. В сопровождении нескольких крестьян он шёл к усадьбе шагом отставного рекрута. В чёрной рясе и в скуфии, в руках держал чётки и какой-то томик. Худощавый такой, высокий, чернобородый с проседью. Глаза умные, взгляд спокойный.
Подошёл к крыльцу. Все бухнулись на колени. Варя попросила.
- Благословите, ваше преподобие.
Тот перекрестил склонившиеся головы.
- Благословляю вас, дети мои. Встаньте.
Все подошли поцеловать ручку.
Варвара шагнула в сторону, пропуская вперёд Глашу с поносом. На подносе рюмочка, три тарелочки. С грибочками, с огурчиками и с редечкой.
Поп перекрестился, огладил бороду, взял рюмку и с достоинством опрокинул её в себя. Подцепил вилочкой кружок огурчика.
- Благодарствую, храни вас Бог.
- Проходите, ваше преподобие, - засуетилась Гагарина, - проходите. Позавтракаете.
- Я уже.
Поп прошёл в гостиную.
Сопровождающие его крестьяне двинулись было следом, но поп рявкнул.
- Куда! Стойте тут!
Денис шёл перед ним, открыл двери, подставил стул, низко поклонился. Священник сел, остальные стояли.
Поп обратился к Варваре.
- Варвара Ильинична, ты, наверняка, удивлена моим приходом.
- Ах, батюшка, есть некоторое удивление, но и радость в душе тоже есть. Хотелось, чтобы вы почаще ко мне заходили. Я-то в церковь хорошо, если три раза в год выберусь. Всё - дела, всё - дела. Да и далеко.
- Знаю, что ты пожертвовала церкви уже много раз. Это похвально. Но я к тебе, Варвара Ильинична, по другому делу. Пришли ко мне твои крестьяне с жалобой. Говорят - ты привечаешь юношу, в которого бес вселился. Люди они, конечно, тёмные - приврут, глазом не моргнут. Но я должен прислушаться, уж не обессудь. Недовольство холопов может обернуться в бунт.
Варя стояла с раскрытым ртом. Потом, весьма артистично "справилась" с изумлением.
- Ничего не понимаю...
Поп глубокомысленно покивал.
- Во-первых, твой, Варвара Ильинична, крепостной - Петр Прохоров, утверждает, что его побил родной сын. Несколько раз. А когда он собрал мужиков в деревне, чтобы проучить неслуха, тот побил всех мужиков. Один отрок, побил четверых мужиков. Уж не сатана ли ему помог? Этот непочтенный отрок у тебя в усадьбе служит... Что скажешь?
- Да, ваше преподобие. Вот этот отрок, - она указала на Дениса. А тот склонился в поклоне.
- Ага, - удовлетворённо повернулся к Соколову поп, - ну, расскажи, сын мой, что там у вас случилось.
Денис, не поднимая головы, стрельнул глазами на Гагарину. Та слегка кивнула ему.
- Мой отец, ваше преподобие, пьюшший.
- Ну. Все этим грешат.
- Он как напьётся, так зверь-зверем. Тот раз он начал маму бить. Забил до беспамятства. Я... Я не выдержал - ударил его. Я боялся, что он убьёт маменьку.
Аркадий пошевелил бровями.
- Мать подтвердит?
Мария рухнула на колени.
- Все правда, батюшка. Всё истинная правда. Если бы не Ванечка, уже на погосте бы лежала.
Поп снова повернулся к смиренному Денису.
- Ты его избил?
Соколов пожал плечами.
- Один раз ударил. Сильно не бил, побоялся пришибить до-смерти. Рука-то у меня тяжёлая. Он упал и уснул.
- А потом?
- А утром он снова на меня... Напал. Только я его ни разу не ударил. Ни разу... Руки подставлял, да голову берёг. Потом он схватил топор и хотел меня убить. Но я топор отобрал...
Священник решительно встал и вышел на веранду.
- Пётр! Иди сюда!
Завёл Прохорова старшего в гостиную, снова уселся. Скомандовал Денису.
- Повтори.
Тот повторил.
- Так было дело? - Строго спросил отец Аркадий.
Петр посмотрел на Дениса, на Марию, на Гагарину. Насупился.
- Ну, так.
- Ты хотел своего сына убить?
Петр ещё больше насупился.
- Он отца не чтит...
- А что ты сделал, чтобы он тебя чтил?!
- Я его породил!
Отец Аркадий грохнул кулаком по столу.
- Замолчи!... - он зло перевёл дыхание, перекрестился три раза, - Господи прости, Господи прости, Господи прости. Не по воле своей грешу злонравием!..
