Именно такое понимание тела в древнеегипетской эзотерической синтетической философии теперь актуализировалось в связи с бурным развитием новейших технологий, прежде всего информационно-коммуникационных и биологических технологий. Этому соответствует такой новый термин, как мультивидуум (multividual; лат. multum, много + лат. individuum, индивид) – это «индивид, разнообразные «я» которого могут иметь самостоятельные воплощения, сохраняя при этом общее самосознание»37. До сих пор в контексте современной цивилизации доминирует факт существования разума в форме биологического вида homo sapiens, которые только сейчас начинает создавать альтернативную компьютерно-электронную форму. Ведь пока каждый человек представляет собой биологическое существо, чья форма предзадана ему природой, т.е. её невозможно изменять согласно своей воле (исключение составляет перемена пола). Дальнейшее развитие информационной цивилизации выступает необходимым условием роста числа альтернативных способов существования человека в качестве мультивидуума, который способен выбирать разнообразные формы воплощения. В театральном искусстве давно зафиксирована способность актера на сцене (писателя в романе) перевоплощаться в другие «Я», чему способствует существующая полиморфность человеческого тела. «Если человеческой личности тесно в рамках и одного тела, то с развитием технологий эти множественные «я» могут обрести не только образно-символические воплощения, но и самостоятельные тела, связанные между собой невидимыми нитями синергий и симпатий. Они будут обладать физически той «неслиянностью и нераздельностью», какой сейчас обладают психически разные «я» одного индивида. Если биовид воплощается во множестве особей, то и индивид станет своего рода «психовидом», на основе которого посредством нейронно-когнитивных, компьютерно-информационных, биологических и нанотехнологий будут создаваться разнообразные организмы, обладающие сложным единством внутренней жизни, сознанием своего общего «я»»38. Это означает способность мультивидуума воплощаться во множестве социальных обличий и выполнять социально-профессиональные роли, осознавая при этом единство своей судьбы и моральной ответственности. «Все его воплощения будут сомыслить и содействовать друг другу, хотя между ними не исключены ревность и соперничество, подобно тому как поэт может ревновать читателей к себе, к своим прежним произведениям (саморевность). Творчески сильная, вдохновенная личность сможет населять целые миры своими множимыми «я». Тогда все искусство прошедшего и настоящего будет осмысленно как условно-знаковое предварение многомирного бытия мультивидуума»39.

Между понятием мультивидуума и понятием человека в древнеегипетской эзотерической синтетической философии просматривается существенная связь, которая обусловлена тем, что с древнейших времен сущность человека была для жрецов-философов чем-то неизмеримо сложным. Более того, понятие тела для древнего египтянина является гораздо более текучим, чем для нас, и неограниченно более широким, что позволило египетским мудрецам в опоре на те же самые понятия (ка, ба, тень и др.) создать принципы аутентичного гуманизма: один из них – это гуманизм жрецов, специализирующихся на исследовании теологических традиций; другой – гуманизм более свободных рефлексий моралистов, опирающихся на собственный опыт, чтобы выработать правила искусства жизни40. Именно второй путь в результате привел к возникновению древнегреческой философии, как основы гуманистической философии Запада.

Не менее существенным для современной философии является то, что в «Текстах пирамид» и других книгах мертвых Древнего Египта четко зафиксирована цель жизни древнего египтянина, независимо от его положения, а именно: достижение вечной жизни. Вполне очевидно, что индивид в Египте приобрел сознание своих потребностей и прав, что видно из «Текстов Саркофагов». Неудивительно, что обычный человек спокойно отождествлял себя с богами, прежде всего с творцом всех вещей; тот сам себя вызвал к существованию, сам себя создал независимо ни от кого бы то ни было и по своей природе был господином вечности. Нельзя здесь говорить о какой-то узурпации дерзким способом сверхъестественной способности; только позже черная магия будет так понимать эту идею идентификации с наимогущественнейшими силами природы. Человек должен стать богом, чтобы обрести вечную жизнь, поэтому мертвый стремился включиться в цикл мира, регулярный ход которого гарантировала вечность41. Это обусловлено также существованием практики достижения вечности, а именно: превращение умершего в какое-нибудь животное, отчасти потому что оно было посвящено богам, отчасти потому что оно обладало особой силой. Это дало основание Геродоту высказать мысль о том, что египтяне верили в путешествие душ и что Пифагор именно у них почерпнул свое учение о метемпсихозе.

Для возникновения в Древнем Египте эзотерической синтетической философии значимым является наличие сильного стремления к систематизации богов (Эннеады), что указывает на существование с предисторических времен наличия в разуме египтян склонности к тому, что можно назвать философским мышлением. Тот же бог Пта имел прекрасное лицо, он был ювелиром и скульптором, размышления о нем жрецов привели их к философской идее творения мира, что нашло свой важный отзвук в истории. Из Эннеады, как средства продолжения первобытного творения мира, философы Мемфиса сделали теперь саму мысль бога. Мир теперь стал произведением божественного разума, и если человек был узором бога, то его мысль была способна к познанию мира и к овладению им (это потом было зафиксировано в Книге Бытия Ветхого завета)42.

Именно в эзотерической синтетической философии Древнего Египта была сформулирована впервые в метафизике Амона идея о том, что христианство потом квалифицировало как непознаваемость Бога, потому что сущность Бога является непроницаемой для человеческого разума. Бог был трансцендентным, что вытекает из того факта, что он зависит только от самого себя, что он не имеет рождения, что в общем не существует бога, который мог бы его сотворить, что у него нет родителей, которые произвели его на свет. Попросту он начал существовать и это начало его тайны, его божественная сущность непроницаема, проникновение в его божественную сущность равнозначно для человека смерти43. Нельзя не привести здесь знаменитого тезиса из Книги Исхода, в которой Бог говорит Моисею: «Человек не может меня увидеть и жить далее».

Однако современная философская мысль оказалась способной раскрыть сущность «начала» существования трансцендентного бога древнеегипетского теологического и философского мышления. Это вытекает из применения к этому богу принципа (закона) двойного отрицания бытия, или принципа не-небытия, отличающегося от бытия как такового и определяющего онтологию нашего мира, которая здесь выступает в качестве негативной онтологии (негаонтология). «Космологическая предпосылка такой негаоонтологии – понятие вакуума нестабильного, в котором ничто себя ничтожит; в результате из него образуется нечто, отличное, в том числе наблюдаемая вселенная («все из ничего»). Поскольку в вакууме нет ничего, кроме ничего, то «не» обращается на себя, а тем самым и производит нечто, как минус на минус дает плюс»44. Ничто является бесконечно делимым, оно обладает способностью образовывать внутри себя сложнейшие структуры, которые при этом остаются ничем.

Именно принцип двойного отрицания позволяет разгадать метафизическую загадку – как нечто происходит из ничто: «Но само ничто, – подчеркивает М.Н. Эпштейн, – и содержит в себе ответ – начало своего ничтожения, Поскольку в ничто нет ничего, кроме самого ничто, оно становится самим для себя и в таком качестве себя уничтожает. Только «не» обладает этой творческой способностью превращать себя в нечто иное»45. Во многих религиозных системах это изначальное Ничто либо отождествляется с Богом, либо само есть Бог, что и зафиксировано в трудах Псевдо-Дионисия Ареопагита, М. Экхарта, Николая Кузанского, Я. Беме, Ф. Шеллинга, Н. Бердяева, С. Булгакова, С. Франка и др.