Это громкое дело, без преувеличения, всколыхнуло всю Японию. Сорок с лишним лет множество интеллектуалов, соревнуясь друг с другом, ломали над ним голову, но оно и сейчас, в 1979 году, остается нераскрытым.

У меня коэффициент интеллекта, прямо скажем, не самый низкий. Я тоже попробовал было взяться за это дело, но и мне оно оказалось не по зубам.

Оставленные Хэйкити Умэдзавой записки, с которыми читатель уже ознакомился, и документы следствия, обработанные в стиле нон-фикшн, были объединены под обложкой книги «Семейство Умэдзава и убийства по Зодиаку». Она вышла вскоре после моего рождения и сразу стала бестселлером. По всей Японии объявились сотни доморощенных шерлоков холмсов и начались споры. Вокруг этого дела возник настоящий бум.

Запутанное дело, да еще с непойманным преступником, не могло не вызывать интереса, но еще больше людей привлекало то, что это неслыханное по жестокости преступление символизировало мрачные времена, переживаемые Японией накануне начала войны на Тихом океане.

Самое ужасное и загадочное во всем этом то, что шесть девушек были убиты точно так, как описал Умэдзава, и их останки обнаружили в разных районах страны. У каждой отсутствовала какая-то часть тела, и с ними были захоронены предметы из металлов, соответствующих созвездиям Зодиака.

Знаменательный факт: девушки, как посчитало следствие, погибли, когда Хэйкити Умэдзава уже был мертв. У всех остальных лиц, относившихся к числу подозреваемых, оказалось алиби. Причем алиби стопроцентное, никто не пытался придумать себе «отмазку». Таким образом, ни одно из лиц, фигурировавших в записках Умэдзавы, физически не могло совершить это безумное деяние. Получалось, что, за исключением Умэдзавы, больше ни у кого не было ни мотивов, ни возможности для совершения убийств.

В результате возобладало мнение, что убийцей стал кто-то посторонний, не член семьи Умэдзава. Появилось множество теорий насчет того, кто это мог быть, и одно время дебаты приобрели такой бурный характер, что, казалось, миру пришел конец. Учли всё, рассмотрели все варианты, и добавить к ним было нечего.

Впрочем, всерьез люди воспринимали это дело где-то до середины 70-х, а потом споры вокруг него выродились в состязание авторов самых разных версий, одна мрачнее другой. Каждый старался придумать что-нибудь пострашнее, завернуть покруче. В последнее время одна за другой появляются книги на эту тему. Причина ясна – их покупают. Этот «книжный бум» напоминает мне охватившую в свое время Америку золотую лихорадку.

Из наиболее эпохальных «теорий» в первую очередь следует упомянуть версии о причастности шефа Главного полицейского управления и самого премьер-министра. Но это еще ничего. Есть версии еще смелее: например, о нацистах, похитивших девушек на опыты, или даже о пробравшихся тогда в Японию людоедах из Новой Гвинеи.

Откуда-то появились люди, сразу принявшие версию о каннибализме и утверждавшие, что собственными глазами видели танцевавших на улицах Асакуса[17] людоедов, которые чуть было их не съели. Дошло до того, что в одном журнале напечатали беседу этих «очевидцев» с кулинарными экспертами на тему: что можно приготовить из человеческого мяса.

Но первое место все-таки остается за новоявленной версией об инопланетянах, авторы которой ловко воспользовались моментом, – на 1979 год как раз пришелся пик продаж научно-фантастической литературы, чему способствовал бум голливудских фильмов. Через некоторое время искусственный ажиотаж поднялся вновь вместе с модой на раскрученную Голливудом оккультную тему.

Однако у версии «постороннего убийцы» есть один серьезный изъян. Как этот человек смог ознакомиться с записками Хэйкити Умэдзавы и какая у него была необходимость действовать точно по содержащемуся в них сценарию?

Мое предположение таково: кто-то каким-то образом обнаружил эти записки и использовал их для прикрытия своего преступления. То есть некто мог увлечься одной из шести убитых девушек, но она им пренебрегла, и тогда он задумал ее убить. При этом преступник решил запутать следствие и для этого убил всех шестерых, как написано у Умэдзавы.

Но и эта версия при ближайшем рассмотрении рассыпается. Во-первых, полиция, расследуя убийства, пришла к заключению, что мать очень строго следила за дочерями, и романов у них ни с кем не было. Сейчас такое трудно представить, но в 30-е годы родительский контроль был в порядке вещей.

Однако даже если одна из девушек с кем-то встречалась, как преступник решился убить еще пятерых и развозить трупы по всей Японии? Конечно, все можно было сделать быстрее и проще.

Еще вопрос: как этот человек получил доступ к запискам Хэйкити?

Вот по каким причинам мне пришлось отказаться от данной версии. Сразу после окончания войны общественное мнение сошлось на том (с этим согласилась и полиция), что убийства девушек из семьи Умэдзава – дело рук военных спецслужб. Благо что до войны в Японии нередко случались похожие, пусть и не столь запоминающиеся, происшествия, но о них, как и о разных тайных планах и операциях, народу не сообщали.

Военные расправились с девушками из-за Кадзуэ, старшей дочери Масако. Приятель ее мужа, похоже, оказался китайцем, и Кадзуэ заподозрили в шпионаже. Данное предположение выглядит вполне реально, если вспомнить, что на следующий год после этого происшествия разразилась японо-китайская война.

Поэтому, если мы хотим опровергнуть теории предшественников и найти разгадку этого неслыханного преступления, нужно преодолеть главную помеху на пути – общепринятую версию.

Но даже если ответ на загадку найти не удастся, можно хотя бы разрушить эту преграду. Ведь у принятой версии те же слабые места, что у версии о преступнике со стороны. Сомнения остаются: раз в деле замешана могущественная военная контрразведка, зачем ей понадобились записки Хэйкити? Какая была необходимость действовать по плану, составленному человеком, не имевшим никакого отношения к военным? Так или иначе, тайна по-прежнему оставалась нераскрытой…

Весной 1979 года Киёси Митараи, из которого обычно энергия бьет через край, пребывал в крайне угнетенном состоянии духа, совершенно не подходящем для того, чтобы заниматься решением столь необычной задачи.

Ему, как всякой артистической натуре, свойственны чудачества. Он мог ни с того ни с сего прийти в восторг от вкуса купленной зубной пасты и радоваться ему целый день; мог впасть в уныние только потому, что в его любимом ресторане что-то не так сделали со столами, и три дня подряд вздыхать по этому поводу. Польстить ему было трудно, чем-то удивить – тоже. Но за время нашего знакомства в таком мрачном настроении я его еще не видел.

Направляясь в туалет или на кухню выпить воды, Митараи двигался как умирающий слон. Клиентов, изредка наведывавшихся к нему с просьбой погадать, он встречал с такой миной, что кислее не бывает. Со мной он всегда был высокомерен и заносчив, но теперь оставил меня в покое, что, конечно, утешало.

Мы познакомились около года назад. Поводом к знакомству послужило какое-то пустяковое дело, в котором Митараи быстро разобрался. Почти все свободное время я стал проводить на его астрологических сеансах. Взял на себя функции бесплатного помощника, когда к нему в офис приходили ученики и клиенты. Делал это с удовольствием. Как-то раз к Митараи заглянула женщина по фамилии Иида. Как бы между прочим она сообщила, что ее отец был одним из фигурантов того самого нашумевшего дела об убийствах по Зодиаку, выложила на стол документы, которых еще никто не видел, и попросила Митараи попробовать разобраться в том, что произошло сорок с лишним лет назад. Когда я ее услышал, у меня чуть сердце не остановилось. Я благодарил судьбу за то, что она свела меня с Митараи, и с того дня изменил к лучшему свое мнение об этом странном своенравном человеке. Оказалось, что этот мало кому известный прорицатель в определенных кругах имеет кое-какую репутацию.