– Что за чепуха?! Это же сорок лет назад было. Ты что, забыл? Сколько же лет мне сейчас?! «Раз – и тайна раскрыта»… Я не ослышался?

– Не ослышался, не беспокойся. А для чего тогда я слушаю твою скучную лекцию?

Я непроизвольно хихикнул.

– Послушай, это ведь не заурядное дело. Тут даже классному детективу не разобраться.

Митараи громко зевнул:

– Ладно, давай дальше.

– Двадцать пятого февраля, около полудня, Токико вышла из дома Умэдзавы и поехала в Хоя к матери. На следующий день утром, около девяти, она вернулась в Мэгуро. Как раз в эти дни, двадцать пятого и двадцать шестого февраля, в Токио вспыхнул военный мятеж и выпало рекордное за тридцать лет количество снега. Это важное обстоятельство. Вбей это в свою самодовольную голову.

Вернувшись домой, Токико стала готовить завтрак для Хэйкити. Он ел все, что бы она ни приготовила, доверял – все-таки родная дочь.

Токико принесла завтрак в мастерскую без чего-то десять. Постучала, отец не отвечал. Она обошла постройку и заглянула в окно. Хэйкити лежал на полу в луже крови.

Перепуганная Токико позвала из дома мать и сестер. Вместе им удалось сломать дверь. Хэйкити был мертв. Он лежал на боку, затылок был размозжен каким-то тяжелым плоским предметом, возможно, сковородой. У него обнаружили ушиб головного мозга, перелом черепа, повреждение мозговой ткани, кровотечение из носа и рта.

В ящике стола лежали деньги и какие-то ценные безделушки. Преступник их не тронул. Там же, в ящике, обнаружили те самые странные записи.

Вдоль северной стены мастерской выстроились одиннадцать картин, которые Хэйкити называл трудом всей жизни. Никаких повреждений на них не было. Последняя, неоконченная картина стояла на мольберте.

Когда женщины проникли в мастерскую, уголь в печи еще тлел. В то время публика зачитывалась детективными романами, поэтому все были в курсе, что надо делать в таких случаях: под окном лишних следов не оставлять, в мастерской по возможности ни к чему не прикасаться. Так что когда приехала полиция, место происшествия было почти в идеальном состоянии. Как я уже говорил, накануне в Токио прошел сильный снегопад, какого не было три десятка лет, и от мастерской к калитке тянулась четкая цепочка следов.

Посмотри на рисунок. Видишь следы? Это очень важная зацепка. Невероятный ключ к разгадке, который дал снег, выпавший именно в ту ночь.

Следы обуви мужчины и женщины. Однако не похоже, чтобы они шли от мастерской вместе. Потому что один след пересекается с другим.

В принципе, они могли выйти и вместе и идти друг за другом, но это маловероятно. Вот что непонятно: мужские следы вели к одному из окон, где человек, их оставивший, здорово потоптался, а потом вернулся к входу в мастерскую. Что касается женщины, то она сразу же направилась самым коротким путем к калитке. То есть если двое вышли из мастерской в одно время, мужчина шел вторым, ступая за женщиной.

За калиткой была мощеная мостовая, поэтому, когда около десяти часов приехала полиция, за пределами усадьбы она никаких следов не обнаружила. Их стерли автомобили и пешеходы.

– Хм!

– Еще раз хочу обратить внимание на снегопад. В Мэгуро он начался около двух часов дня двадцать пятого февраля. В Токио снег выпадает редко. Никому в голову не могло прийти, что он не сразу растает. Тогда еще не было точных прогнозов погоды. А вышло так, что снег не прекращался девять с половиной часов – до половины двенадцатого. Вот он и остался.

А на следующее утро, в полдевятого, снег пошел опять. Правда, продолжался совсем недолго, минут пятнадцать. Припудрил то, что было.

Следы лишь слегка припорошило. Из этого следует, что двое вошли в мастерскую по меньшей мере за полчаса до половины двенадцатого, когда снегопад прекратился, и вышли из нее в промежутке между половиной двенадцатого и половиной девятого следующего утра. Сначала женщина, потом мужчина. Почему я утверждаю, что они вошли в мастерскую за полчаса до окончания снегопада? Потому что следы были занесены лишь слегка.

Что из этого следует? Можно предположить, что в тот вечер в мастерской встретились обладатель мужской обуви, обладательница обуви женской и Хэйкити. Верно? Судя по следам, ситуация, когда женщина пришла в мастерскую первой, встретилась с Хэйкити и отправилась восвояси, а за ней явился мужчина, убил Хэйкити и ушел, представляется крайне маловероятной. Вот это-то и интересно.

Если наследивший в усадьбе Умэдзава преступник – мужчина, то женщина, посетившая Хэйкити, должна была его хорошо разглядеть. И наоборот: мужчина видел женщину-преступницу. Но такое вряд ли возможно. Мужчина покинул мастерскую после женщины. Странно, если он просто наблюдал со стороны, как женщина убивает Хэйкити, остался на месте преступления после того, как она ушла, и бессмысленно топтался под окном.

А что, если мужчина и женщина действовали вместе? Естественно, такая мысль приходит в голову. И здесь есть один очень непонятный момент. Незадолго до гибели Хэйкити принял снотворное. Оно было обнаружено в его желудке. Доза, конечно, далеко не смертельная; видимо, Хэйкити выпил таблетки, чтобы заснуть. Скорее всего, сделал это сам. И сразу после этого его убили. Получается, он принял снотворное, когда у него были гости.

Странно, правда? Если б гость был один, это еще как-то можно понять. И то если этот человек очень близок к хозяину. Но двое?! Пить снотворное в их присутствии? Неужели эти люди были так близки Хэйкити? То есть, выпив снотворное, он мог извиниться перед гостями и уснуть? Однако Хэйкити трудно сходился с людьми. Были ли у него столь близкие друзья?

Остается лишь один вариант. Полдвенадцатого снег кончился, и женщина ушла. Хэйкити остался наедине с мужчиной. И тогда уже принял снотворное.

Но здесь тоже остаются неясности. Будь женщина одна, Хэйкити, может, выпил бы таблетки и при ней. Но среди мужчин у него не было настолько близких друзей, чтобы при них принимать средство от бессонницы.

Короче, со снотворным нет полной ясности. Споры вокруг убийства Хэйкити не утихают уже сорок лет, вот почему я подробно остановился здесь, хотя сильно голову над этим не ломал.

При этом в истории со следами много странного. Получается так: мужчина, оставивший следы, – единственный преступник, и женщина его видела. Кто была эта женщина, как думаешь?

– Натурщица?

– Ага! Вот-вот! Это могла быть натурщица. И она могла видеть преступника. Полиция несколько раз обращалась к свидетелям преступления с призывом явиться и дать показания, обещая не раскрывать имен. Однако никто так и не пришел. Так что кем была эта женщина, не известно до сих пор, сорок лет спустя.

И опять странное дело: натурщица что, позировала Хэйкити до полдвенадцатого ночи? Если так, то она была с ним в очень близких отношениях. Порядочная женщина на такую работу не согласится.

Остается, конечно, возможность, что женщина явилась к Хэйкити без зонтика и ждала, пока снег не прекратится. Зонта в мастерской не было, хотя хозяин вполне мог сходить за ним в дом.

С учетом вышесказанного многие сомневаются, была ли вообще эта натурщица. Ведь ее так и не нашли. Полиция сбилась с ног, но результата не добилась. Так что есть все основания ставить ее существование под сомнение. Стали даже говорить, что следы на снегу – это уловка. Говорили много и в итоге пришли к следующему: следы, кто бы их ни оставил, вели только в одном направлении – от мастерской. Об этом свидетельствуют глубина и форма отпечатков.

Учли и такой вариант: мог ли некто надеть на руки женскую обувь и пройтись по-собачьи? Но эксперимент показал, что это невозможно, поскольку ширина мужского шага значительно больше женского.

Пожалуй, хватит о следах. Это не самый интересный аспект в убийстве Хэйкити. В его записках сказано, что на окнах – в стене и крыше – были установлены прочные металлические решетки. Хэйкити был человеком очень нервным и решетки подобрал такие, что не сломать. Никто и не пытался это сделать – во всяком случае, следов взлома не обнаружили. Снять их снаружи не представлялось возможным. То есть проникнуть в мастерскую и выйти из нее можно было только через единственную дверь. Именно ею и воспользовался преступник.