Нурманна и Карлу де Лонгвиль доставил на корабль «лемуров» «броненосец» под управлением Альберта Полонски. Навигатору вменили в обязанность оказывать содействие учёным, и он остался вместе с ними.

Шустова и Фьоретту Месси взял на борт шлюпа Каледин.

Им предстояло заняться изучением внутренних областей Сферы.

Прикинув объём предполагаемых работ, Бугров отправил туда же, внутрь Сферы, Ломакина, исполняющего кроме своих прямых обязанностей техника-оператора ещё и роль пилота и гаранта безопасности, и Леона Батлера. Им поручалось разобраться в причинах гибели «лемуров», для чего в распоряжение космонавтов была передана киб-лаборатория для биомедицинских анализов, два беспилотника и автономный модуль для внешней дезосанитарной обработки скафандров и шлюпов.

После пятичасового отдыха Иван вывел «броненосец» из транспортного терминала «Дерзкого», испытывая странное волнение, будто перед встречей на ринге с сильным противником. Из памяти не выходили странные придирки и поступки ранее весёлого парня, каким был Филипп до рейса, хотя Иван и признавался в душе, что сам вёл себя не лучшим образом. И всё же казалось, что именно Каледин испытывает какой-то кризис, а он, Иван, всего лишь отбивает его выпады.

Шлюп нырнул под «губу кашалота» и вылетел из тоннеля, пробуравившего Сферу, по ту сторону её оболочки, толщина которой была везде одинаковой – около километра.

Прибывшие ранее эксперты уже вовсю работали возле роботизированных модулей, представлявших собой комплексы с разного рода аппаратурой, обладающие способностью самостоятельно передвигаться по пересечённой местности, поставили купольные палатки и развернули антенны локаторов и датчиков.

Фьоретта Месси настраивала комплекс измерителей, стволы которого смотрели на звезду, а также на протараненную пирамиду. Шустов вместе с роботом-техником возился у горы контейнеров грязно-бордового цвета. Впрочем, цвет у всех мусорных холмов казался одинаковым, так как все они освещались багровыми лучами центральной звезды системы.

Уже было известно, что планет внутри этого колоссального пузыря нет, зато присутствует пояс астероидов, что позволило Шустову сделать предположение о нахождении жизни на внутренней поверхности Сферы. Просто космонавтам повезло наткнуться именно на мусорную свалку, в то время как обитаемая зона Сферы скрывалась где-то «за горизонтом».

Правда, Нурманн предложил ещё одну версию организации местной жизни, восходящую к нестабильности политической обстановки в мире хозяев Сферы. По этой версии они устроили всеобщую войну и взорвали планету, от которой осталось теперь только облако астероидов.

– Возможно, – добавил археолог, – что какая-то часть населения действительно переселилась на внутреннюю поверхность Сферы, а их служба безопасности обнаружила «лемуров» и уничтожила их.

– Мало верится, – сказал Шустов с сомнением. – По внешним признакам можно судить, что «лемуры» сами перестреляли друг друга. Истина может разительно отличаться от наших впечатлений. Будем работать.

– Я могу прошвырнуться по системе и осмотреть большую часть поверхности вокруг нашей базы, – предложил Каледин.

– Одному летать запрещает…

– СРАМ! – расхохотался Филипп.

– Напрасно смеётесь, молодой человек, капитан потребует отчёта и вполне может запретить вам покидать борт корабля. Если лететь на разведку, то хотя бы сделайте это вместе с Иваном.

– У него свои обязанности. Буду держать вас в курсе всех открытий.

Шлюп Каледина улетел.

– Извините, Иван, – сказал Шустов удручённо, – Филиппа иногда заносит.

– Это его проблемы, – буркнул Ломакин. – Ситуация чревата сюрпризами, и он вполне может напороться на неприятности.

– Помоги, Ваня, – попросил Батлер.

Иван направился к нему.

С час они крепили модули, датчики, запускали дроны и ставили палатки.

Филипп молчал, и это тревожило, так как ни на один вызов Шустова оператор не ответил. Куда он направился, представить было трудно.

– Слетайте за ним, – забеспокоился и Шустов.

– Куда? – хмыкнул Ломакин. – Он мог полететь в любую сторону, а обследовать надо миллионы квадратных километров площади. Здесь нужна целая эскадрилья беспилотников класса «орлан».

– Я видел, что он полетел вон за ту горку, – показал рукой Нурманн.

– Хорошо, посмотрю, – нехотя сказал Иван. – Леон, не возражаешь? Справишься один?

– Справлюсь, – ответил бортинженер. – Хотя я бы посоветовался прежде с капитаном.

– Я ненадолго, покручусь полчаса, и назад.

Батлер промолчал.

Настроение испортилось окончательно. Стало казаться, что кто-то смотрит на них внимательно, с угрозой, а кровавые отблески на контейнерах и бочках вообще стали казаться омерзительными. Переборов себя, Иван сказал нарочито бодрым голосом:

– Найду сорванца и верну в лоно науки.

Не получив ответа, что только усилило раздражение, Иван нырнул в шлюп и рывком бросил его в «небо» Сферы.

«Мусорная свалка» легла под аппаратом грандиозным бликующим ковром, запятнанным странным «мхом» и «лишайником». Ещё во время первого похода он видел этот ковёр с высоты в пару километров, теперь же мог оценить масштабы «свалки» с пятидесятикилометровой высоты.

Филипп, совершивший такой же прыжок час назад, был прав: до самых размытых расстоянием краёв гигантской чаши, какой виделась Сфера с борта «броненосца», взор натыкался на кучи «мусора», становившиеся по мере удаления поднимавшихся краёв чаши всё меньше и меньше, пока они не превращались в рубиновые блёстки бисера, сплошь покрывавшего внутреннюю поверхность Сферы.

– Однако! – невольно пробормотал Иван.

– Что-нибудь заметили? – отозвался Шустов.

– Н-нет, просто офигел… извините…

– Бывает, – хмыкнул начальник группы. – Будьте осторожны, не залетайте далеко.

– Надо же найти вашего авантюриста-разведчика. Кстати, вы тоже поосторожней копайтесь в «мусоре», вдруг «лемуры» и в самом деле выпустили какие-нибудь вирусы?

Голос учёного похолодел.

– Занимайтесь своим делом, молодой человек.

Иван сгоряча чуть не выругался, но только высунул язык, сказав мысленно: «Ну и пошёл к чёрту!»

Шлюп набрал высоту и скорость, покидая район свалки с червоточиной тоннеля.

Но пилота ждало разочарование. За полчаса «броненосец» преодолел больше тысячи километров, однако пейзаж под ним почти не изменился. Поверхность Сферы была засыпана всё теми же горами «мусора», среди которых изредка попадались пирамиды. Лишь где-то высоко-высоко, на пределе видимости, на краю чаши, стали появляться гладкие проплешины в сплошном мусорном ковре, свободные от нагромождений контейнеров, но полёт до них занял бы не один час, Филипп по-прежнему не отзывался на вызовы, и Ломакин повернул обратно. К месту работы экспедиции он вернулся как и рассчитывал – через час.

Шлюп Филиппа как ни в чём не бывало рыскал чуть поодаль от раскинутого лагеря. Пилот его молчал.

У палаток с аппаратурой деловитым муравьём возился Леон Батлер. Шустов с Фьореттой погрузили на антиграв-платформу тело «лемура» и что-то с ним делали, надвинув на него прозрачный колпак МРТ.

– Ёлки-палки! – с возмущением проговорил Иван. – Фил, в чём дело? Почему не отвечаешь?

– Работаю, – был лаконичный ответ.

– Мог бы откликнуться, я бы не искал тебя напрасно целый час.

– Это твои проблемы.

– Игорь Ильич, – пробормотал Иван, шокированный поведением оператора группы. – Скажите ему… так нельзя.

– Потом разберёмся, – ответил Шустов.

– Но ведь по инструкции мы не имеем права…

– Инструкции пишутся для недоумков, – донёсся хохот Каледина. – Да для таких нежных мальчиков, как ты.

– Филипп, не так грубо, – недовольно произнёс Шустов.

– Он того заслуживает.

– Я тоже не люблю инструкции, – сказала Месси. – В них нет никакой романтики.

– Они созданы для соблюдения режима безопасности.

– Вот пусть шестёрки капитана Бугрова их и выполняют.

– Фьори?! В чём дело? – проговорил Шустов.