– Этого не может быть! – повторил своё заклинание Шустов.
– Но это факт, – посочувствовал ему Нурманн. – Наверное, Сфера сохранила форму именно из-за прочности этого суперуглерода.
Женщины экспедиции молчали. Они являлись специалистами в других областях науки и ждали своего часа, чтобы применить знания в деле.
– Ещё один круг, – объявил капитан Бугров. – Теперь в меридиональном направлении, если не возражаете.
Никаких ориентиров, конечно, Сфера не имела, её магнитное поле практически равнялось нулю, и определить, где север, где юг, было невозможно. Однако для удобства навигации Эрг взял противоположные районы Сферы в качестве полярных реперов, чтобы можно было ориентироваться относительно её поверхности, и она получила условные «экватор», «северный полюс» и «южный полюс».
«Дерзкий» перестал наматывать круги в широтной полосе и направился к «северному полюсу».
А через некоторое время система визуального контроля корабля получила с поверхности отражённый сигнал, и Эрг доложил:
– Фиксирую выход металла.
Оживились не только эксперты исследовательской группы.
– Капитан, разрешите разведрейд? – азартно предложил изнывающий от безделья Ломакин.
– Присоединяюсь! – одобрил его идею Филипп Каледин, входящий в команду исследователей в качестве оператора беспилотных систем и пилота шлюпа.
– Согласен с вами, – отозвался Шустов. – Виталий Семёнович, как вы смотрите на посадку?
– Оценим объект и решим, – сказал Бугров.
С высоты в двести километров, на которую опустился корабль после сообщения Эрга, стали отчетливо видны «выходы металла».
К удивлению космонавтов, это оказался космический корабль, судя по его форме, мало отличимой от ракетных систем землян начала двадцать первого века.
– Капитан! – разволновался Ломакин. – Похоже, мы здесь не первые?!
– Может быть, это корабль строителей Сферы? – нерешительно сказал Нурманн.
– Такой примитивной формы? Строители смогли вырастить Сферу из углерода и при этом пользовались допотопными реактивными ракетами?
– Форма не всегда отражает содержание.
– Эрг, пакет «К» в сигнале! – скомандовал Бугров.
Компьютер выполнил распоряжение капитана, послав вниз на всех доступных диапазонах связи программу контакта, разработанную учёными-ксенологами Земли. Программа была продублирована на четырёх языках: русском, китайском, английском и математическом.
Однако ответа не последовало. Торчащий из неглубокого кратера чужой космолёт остался нем и недвижим. Не сверкнул ни один лучик света, не шевельнулся ни один люк, если они там, конечно, были, в эфир не просочился ни один радиосигнал.
– Ещё раз.
Однако ни на второе послание, ни на третье чужак не ответил, оставаясь глыбой мёртвого металла, хотя с виду он повреждён не был.
– Садимся! – сказал капитан Бугров.
«Дерзкий» пошёл на посадку.
5
Корабль инопланетян оказался не только неповреждённым внешне, он и внутри создавал впечатление вполне работоспособного сооружения, готового к полёту. Войти в него не составило труда, так как его люки оказались открытыми. А вот куда делся экипаж космолёта, осталось загадкой.
Разведчики – Ломакин и Каледин – обнаружили в центре управления корабля только два трупа. Существа походили скорее на крупных лемуров, чем на людей, и, судя по их позам и наличию оружия в лапах, они просто-напросто убили друг друга. После чего никто в рубку управления так и не вошёл. Компьютер корабля по истечении длительного времени (Шустов определил этот временной отрезок в пятьсот лет) перешёл в спящий режим, не получая никаких сигналов и распоряжений от хозяев, после чего открыл люки и стал ждать.
В течение двух последующих суток на «ракете» побывали все пассажиры «Дерзкого» и свободные от вахты члены экипажа.
В «ракете» и вокруг неё были развёрнуты исследовательские комплексы, и учёные начали искать причину странного происшествия, после которого корабль так и не стартовал на свою родину.
Вскоре удалось оживить компьютер космолёта, подключив внешнее электропитание, по параметрам близкое к земному, и выяснить, что численность его экипажа достигала четырнадцати «лемуров», но все они на борту корабля почему-то отсутствовали. Ксенологи экспедиции проанализировали последние видеозаписи в памяти компьютера «ракеты», разработали модель взаимодействий членов экипажа между собой и сделали вывод, что «лемуры» обнаружили какой-то «артефакт» на поверхности Сферы, начали его исследовать, но поссорились и перебили друг друга.
– Что за артефакт они нашли? – спросил Бугров у Шустова, буквально поселившегося в «ракете».
– Не знаю, – ответил глава группы.
– Почему вы решили, что речь идёт об артефакте?
– Понимаете, Виталий Семёнович, язык этих братцев по разуму пока не поддаётся расшифровке, мы интерпретируем записанный их компьютером видеоряд. Артефакт – это наш перевод, так сказать.
– Где он находится?
– Точного района расположения компьютер почему-то не знает, но, по всей видимости, где-то недалеко от корабля, надо искать.
– Они пешком передвигались?
– В их транспортном трюме остался всего один аппарат, напоминает летающую тарелку. Наверно, они передвигались на таких «тарелках».
Поднимать корабль над поверхностью Сферы не хотелось, и Бугров вызвал Ломакина:
– Иван, обследуй этот район «моря» по развёртывающейся спирали. «Лемуры» где-то наткнулись на артефакт, а летали на «тарелках».
– Понял, капитан, – ответил оператор, чей шлюп в этот момент находился рядом с лемурской «ракетой». Ему тоже удалось побывать внутри инопланетного корабля, но его помощь исследователям была не нужна.
– Высылаю тебе в помощь два дрона, – добавил Бугров.
Шлюп взлетел.
«Дерзкий» выстрелил очередью беспилотников, имеющих видеокамеры и датчики.
На стекло шлема Ломакина легла призрачная картинка изломов «углеродного льда», передаваемая дронами. Хотя пока что их информация была лишней, он и сам всё прекрасно видел.
Искать артефакт долго не пришлось.
Сначала беспилотники зафиксировали нечто необычной формы – чисто губа кита! – или «ледяная арка» в километре от «ракеты лемуров», затем компьютер шлюпа поймал отражённый от арки сигнал локатора, и стало понятно, что «арка» накрывает некую щель или пещеру, уходящую в глубь «ледяного» слоя Сферы, в которой находится что-то металлическое.
– Нашёл!
– Не спеши, – осадил молодого человека Бугров. – Продолжаем работать по протоколу «Чужой», не забывай.
– Как можно, капитан? Хотя ничего опасного не наблюдаю, всё тихо-мирно.
– Тем не менее «лемуры» погибли.
– Они перестреляли друг друга.
– Могу подстраховать, – раздался в наушниках рации голос Каледина.
– Благодарствую, Фил, я справлюсь, – ответил Ломакин.
– Отправляйтесь следом, Филипп, – сказал Бугров. – Пойдёте парой. Надеюсь, вам не надо напоминать…
– О протоколе? – весело подхватил жизнерадостный Каледин. – Нет, капитан, я помню.
– Подключайте к системам контроля дроны.
– Ок.
– Иван, жди коллегу.
Ломакин хотел было процитировать капитану классика: кто не рискует, тот не пьёт шампанского, – но не отважился.
– Слушаюсь, капитан.
Через минуту киберпилот шлюпа подвесил аппарат над синеватой в лучах прожектора, мутно-прозрачной «ледяной» «губой кита-кашалота».
По сути это был карниз над щелью «пасти кашалота», образованный почти горизонтальной пластиной «льда».
Ломакин направил внутрь тёмной «пасти» луч прожектора.
Рядом завис катер Каледина:
– Что нашёл?
– Внутри что-то блестит.
– Надо выйти и посмотреть.
– Сначала запустим дрон, дружище.
– Соблюдаем СРАМ? – засмеялся Каледин. – Срам, да и только.
Ломакин вспыхнул, но сдержался.
– Срам будет, если мы ошибёмся.
Беспилотник, напоминающий небольшого размера речного ската, скользнул под «губу кашалота».
Над консолью управления шлюпом вырос призрачный лист экрана, развернулся объёмным окном. Прожекторов дрон не имел, но его видеокамеры обладали высокой чувствительностью, и света бортового осветителя хватало, чтобы в подробностях рассмотреть открывшееся пространство пещеры, напоминающей глотку гигантского кита.