– Честно говоря – нет…

– М-м-м…

– Для меня нормальная способность – это остановка времени во всём свете. На меня единственного не работает сила времени, ведь я сам повелеваю этим.

– Ну, а я повелеваю огнём, льдом, Тьмой и молнией. Могу и ядом, но яд – это не для меня…

– В основном я вижу, как ты дышишь огнём. А Тьму редко можно увидеть.

– Именно, что редко! – встала она с земли и начала куда-то идти, а Дарктеррор за ней, когда он тоже встал с камня. – Потому что Тьма невероятно сильная! Она настолько сильная, что за несколько секунд может убить кого-то простым касанием!

– Но ведь я переживал её… – сказал он, а Дракон остановилась у склона, у которого был высокий спуск вниз.

– Ну, ты её переживал, потому что у тебя уклонение. Да и я не делала её такой смертельной, когда сражалась с тобой. Я её такой делаю, если уж с кем-то серьёзно сражаюсь насмерть.

– Вот, как. Получается, что я тебе действительно нравлюсь, – сказав это, Дракон удивилась и повернулась к нему.

– С чего бы это?!

– Ты ведь говоришь, что ты Тьму делала не смертельной, когда сражалась со мной. А значит, ты это делала по тому, что не хотела убивать меня. Ты действительно считаешь меня за настоящего друга.

– Дарктеррор, я это делала ради того, чтобы ты стал собой! Я ведь помню, что я это делала, когда Камыш взял тебя под свой контроль полностью, что у тебя память даже не своя была.

– И ты рассказывала, что Оссириан пережил её, – решил он напомнить ей ещё случай с Тьмой.

– А, ну да. Я вообще пыталась убить его, но, как видно, его нельзя было убить из-за кристаллов, которые питали его жизнью. Он же был Неуязвимым.

– И ты освободила его, после чего он поселился с тобой. Я, конечно, не очень-то и рад был, когда у нас поселился такой огромный Анубисат, – начал он оправдываться ей. – Он ведь такой большой.

– Зато такой хороший друг, который разбирается с армией растений. Он ведь со своими братьями так хорошо сражается с ними, что за несколько секунд убивает ряд из десяти таких.

– И забавно, что Рексар решил пожить у тебя, хотя он говорил, что он бродяга и не может вступать в чьи-то ряды или поселяться у кого-нибудь.

– Это долгая история, почему он согласился на это.

– А я вот не совсем знаю, как ты остальных встретила. Может, расскажешь мне, как другу?

– А потом расскажешь это остальным?

– Какая разница? Они же тоже могут знать об этом, ведь они сами встречались с тобой.

– Ну, ладно…

– Можешь не рассказывать про свою встречу с Ганглином и Рики. Они мне это уже рассказывали.

– Когда?

– Когда я пытался доказать, что я не такой, как ты думаешь постоянно.

– Не понимаю…

– Короче, тот день, когда я хотел подойти к тебе, но ты не хотела, так как боялась. Лишь убегала от меня, а потом залезла на шест у потолка и не подпускала меня к себе. А когда я расстроился из-за того, что я никому не нравлюсь, ты решила показать, что я тебе, всё-таки нравлюсь, – рассказав всё, Дракон от стыда опустила голову.

– Дарктеррор…

– Что? Я просто сказал, когда Ганглин и Рики успели мне рассказать о твоей встрече с ними. Кстати, а ведь встреча с Рики была немного трогательной.

– Он рассказал вообще всё?

– Да, – сказал он, улыбаясь.

– Вот ведь сатир…

– Очень любопытно было, но я не просил рассказывать всю. Он сам так решил.

– Ладно, проехали. С кого ты хочешь, чтобы я начала?

– «Троица».

– Ну, самого первого я встретила Агниона. Как-то гуляла по тихому месту, где был ещё огромный Вулкан. Подойдя к нему, оттуда неожиданно вылетел он, Агнион. Я не знаю, почему, но он начал атаку первый. Я тогда начала защищаться, используя свои способности против него. Сначала я пыталась Тьмой его опалить, но она него не подействовала. Тогда решила ударить молнией, но она также не подействовала. А вот льдом всё получилось. Я приморозила его к земле и начала подходить, а он извиняться и просить о пощаде. Так как у меня было чистое сердце, я его пощадила и освободила от ледяной хватки. С того момента мы подружились.

– Дальше Горзомата встретила?

– Да, только он не начинал на меня атаку. Я только представилась ему, а он немного оскорблять начал, но я понимала, что он это делал из-за того, что он демон. Ты ведь знаешь, что они любят так делать?

– Не напоминай, как он меня однажды оскорбил. Я ему за это чуть ли не дал.

– А когда он узнал о моей дружбе с Агнионом, то тут же вышел из себя и хотел сразиться со мной. Я не понимала, что происходило, но мне пришлось с ним сразиться. Я это, конечно, выиграла, но ради дружбы я решила попросить у них, чтобы они помирились и не разжигали конфликты между собой.

– И не совсем получается…

– Вот именно. Они всё равно так продолжают.

– А хоть с Рексаром не сражалась?

– Ну, чуть-чуть. Он кинул в меня свои топоры, которые никак не попали, но я решила не проявлять агрессию, а просто показать, что я мирная. Мне мало кто доверял, ведь я черная драконица. А черный цвет – знак зла.

– Ты сама так решила сделать себя такой? Припомню, что ты цвет меняешь.

– Это мой любимый цвет, – объяснила она.

– Ну, это все знают…

– Дальше с кого начать?

– Ну, Рогатая…

– Никак. Просто нашла её яйцо и отнесла к себе. Где именно – тяжело сказать. Она вылупилась и с рождения выпускала много дыма. Это я её назвала Повелительница дыма, и она так быстро росла, что выросла такой взрослой уже. Правда, я сначала думала, что это самец был. Но, когда услышала ее первое слово, я поняла, что это самка.

– А Рогатой её кто назвал?

– Точно не знаю, – сделала она задуманный вид. – Наверное, это она сама себя так назвала для сокращения. Или кто-то из моих друзей.

– Ладно. Мне этого достаточно, – говорит он. – Главное, что я узнал о твоей встрече с этой «Троицей».

– Так дело в том, что они не были вместе. Они были отдельны друг от друга. Просто для меня они, как реальная «Троица», ведь их всего трое, и они постоянно вместе с того момента, как они поселились у меня.

– Видимо, Агнион с Горзоматом пытается изо всех сил помириться. Но, как видно, вся ссора начинается из-за Горзомата. Агнион такой спокойный, что ему на всё вообще плевать.

– Он же элементаль. И он очень умный.

– Интересно, откуда у него такой ум, – сделал Дарктеррор задуманный вид.

– Ну, возможно, он всё так изучил по своей силе. Элементали ведь живут не так, как те существа, у которых есть плоть.

– Хотя, да. Ты права. У каждого ж своя жизнь.

– Даже у меня… – опустила она голову.

– Чем же?

– Бессмертие…

– Раз бессмертия, значит, тебе можно вечно жить?

– Да…

– А зачем тебе тогда уметь выживать, если ты владеешь таким редким даром?

– Ну, как бы, бессмертные должны уметь сражаться и защищаться. Я, например, защищаюсь своими основными атаками и способностями, которых ни у кого нет.

– А огонь и лёд?

– Ну, кроме них. Огнем у нас владеют Феникс, одна голова Джакиро, Тумба-Юмба и Рогатая. А льдом Оссириан, Аурот и вторая Джакиро…

– То-то же.

– Что?

– Просто говорю, что ты владеешь и теми способностями, которые есть у других.

– А Тьмой кто-то владеет? Ты мне скажи.

– Нет, но я про Тьму, как бы, ничего не говорил…

– Ну да, ну да. Про огонь и лёд всегда что-то сказать нужно, – сказала она, слегка скривившись.

– Ну, не злись ты так, – пытается он успокоить её. – Я же просто так сказал, ведь ты говоришь, что таких способностей ни у кого нет.

– Не считая огонь и лёд. Я единственная обладаю молнией и огнём Тьмы.

– Способности, полученные редким даром, – задумался он. – Такое вообще никогда не увидишь.

– Я не понимаю, чего ты вообще от меня хочешь, – решила она узнать, почему он постоянно так пристален к ней. – Почему ты постоянно следуешь за мной и никак не оставляешь хотя бы на несколько метров?

– Я лишь хочу, чтобы с тобой ничего такого ужасного не случилось. Мало ли. Вдруг тебя кто-то обижает, и ты не можешь постоять за себя никак.