– Ты где деньги взял? – удивился Андрей.

– Вещи пассажирам подносил, от вокзала к поезду, и наоборот. У женщин мои услуги нарасхват были.

С одной стороны, Андрей доволен. Не нахлебник растет, сам старается копейку добыть, то бишь французскую мелкую монету. А с другой – ему за партой надо сидеть, учиться. Без образования и профессии так и будет носильщиком всю жизнь. Но школа – это позже. Сейчас первая задача – выжить в трудных условиях.

Направились в кафе, взяли мясного, суп, булочки с чаем. Впервые за два дня сытно поели. Андрей посчитал деньги.

– Завтра снова иду на работу. Нам бы дня три продержаться. Тогда на еду хватит и на поезд до Парижа.

– А на кой нам Париж сдался? – задал вопрос Иван.

– Там русских беженцев много, церкви православные есть.

– Где много беженцев – нет работы, – резонно рассудил мальчик.

– Мне работа найдется, я уже точно знаю. А при церквях есть церковно-приходские школы, это для тебя, чтобы неучем не вырос. Вот ты в школу ходил?

– В гимназию, три класса окончил, – солидно ответил Иван.

Как будто университет за плечами.

– Идем на вокзал, отдохнуть надо. Постой, а где наши узлы? – спохватился Андрей.

Все бы ничего, в узле у него поношенная офицерская форма. Но главное – «Кольт» и пара пачек патронов, а еще «Наган» Ивана. Привык он к оружию. А еще «Кольт», купленный им в Петербурге, был единственным напоминанием о той спокойной и интересной довоенной жизни, когда ни немцев не было с их кайзером, ни большевиков. И не случись октябрьского переворота, страна и дальше бы развивалась. В 1914 году Россия занимала пятое место в мире по ВВП, с 7,4 % процента. По подсчетам экономистов, не случись революции, Россия к 1940 году заняла бы второе место, уступив США. А ныне Путин мечтает, чтобы вывести Россию на пятое место в мире по производству, и страна имеет ничтожные два процента мирового ВВП по сравнению с 25 % США или 12 % Китая. Хотя относительно других стран Россия ресурсами богата, однако добывать их в нашем климате тяжело и накладно. Так что лгут те, кто утверждает, что Сталин принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой.

– Да я их оставил под приглядом.

Оказалось – в камере хранения. Андрей удивился. Ну до чего парень шустрый, быстро новое воспринимает. Надо его учить, будет толк.

Задержались не на два-три дня, как рассчитывал Андрей первоначально, а на все десять. Андрей в гараже приличные деньги заработал, Иван тоже нахлебником не был. А деньги были нужны. В Париже где-то устроиться надо на работу. Сразу, может, и не найдешь, да с жильем определиться. Хоть бы знакомые были, помогли, подсказали на первых порах. Да еще незнание языка вставало непреодолимым барьером. Кое-какие слова Андрей, как и Иван, усвоили – «да», «нет», «добрый день» и еще десятка три, простеньких.

Андрей остро ощущал, что незнание языка – это главное препятствие. Для французов он глух и нем, и хорошей работы не получить. Прислушивался, как говорят французы, читал вывески.

Экономили на всем, удалось собрать около тысячи франков. Андрей решил – надо ехать. И вечером сели в поезд «Дижон – Париж», да не зайцами, а купив билеты. Места только для сидения, но пассажиров было мало и удалось лечь и выспаться. Париж встретил пасмурной погодой, но без дождя. Рядом с вокзалом газетные киоски. В глаза бросилось русское название – «Слово». Не удержался, подошел. А газет на русском оказалось несколько – «Русская мысль», «Парижский вестник», «Земля» и «Воля», «Жизнь», «Вестник Донской Армии». Скупил все, не пожалев денег. На последней странице газет объявления о работе, причем все на русском, для него момент важный. Уселись на лавке, на привокзальной площади, Андрей быстро газеты просмотрел. О! Деньги потрачены не зря. Одно объявление заинтересовало.

«При соборе Святого Александра Невского открыты воскресные бесплатные курсы французского языка. После – благотворительный обед».

Это то, что надо. Андрей даже не подозревал, что в Париже есть православные церкви, а тут собор. Снова вернулся к газетному киоску, купил карту Парижа, правда, довоенного выпуска, несколько устаревшую. Нашел собор на рю Дару. Если пешком – далеко. Кое-как объяснился с прохожими, помогла карта, ткнул пальцем. По городу омнибусы ходили, трамваи. Добрались, дальше дорогу не спрашивали, храм издалека виден, построен в византийском стиле. Позже Андрей узнал, что собор освящен был в 1861 году и деньги на его постройку в числе прочих давал и русский царь.

Перекрестились перед входом, вошли. Сразу русским духом повеяло, запах ладана, восковых свечей, лампадного масла. Вроде как в Россию перенесся, ажно слеза пробила. Нашли дьячка, который помог. Объяснил, где можно снять квартиру, недалеко и недорого. Андрей вцепился в дьячка, как клещ.

– Есть ли русские, знающие французский, как родной?

– Как не быть? Многие тысячи прибыли с эмиграцией.

– Уроки брать хочу, за деньги.

– Вполне возможно, приходите к вечерней молитве, познакомлю.

И по воскресной школе выяснил, и по церковно-приходской школе для детей. Да еще, оказывается, была гимназия для детей, где и на русском, и на французском уроки шли, для Ивана в самый раз. Вопросов было много, дьячок старался ответить обстоятельно, видно было – не впервой. Андрей почувствовал – утомил уже служителя.

– Последний вопрос. Вы по-французски читаете?

– Обижаешь, сын мой. Я во Франции двадцать лет как.

– Что тут написано?

И Андрей протянул визитку, полученную от господина в сломавшемся автомобиле. Визитка уже потерлась. Андрей решил, если человек чем-то помочь сможет, то навестить. А ежели нет, так зачем визитку таскать? Дьяк визитку взял, прочел. Поднял удивленно глаза на Андрея, прочитал еще раз.

– Где вы ее взяли?

– Что в ней такого необычного?

– Это Дидье Маржери, управляющий заводом «Рено» в пригороде Парижа, Бийанкуре.

– Автозавод? – уточнил Андрей.

– Да, конечно. Тысячи рабочих там трудятся, и попасть туда на работу не просто. Считайте, вам повезло.

Ну, повезло или нет, еще неизвестно. Помог Андрей, француз расчувствовался, дал денег и визитку. А сейчас и не вспомнит небось. Но сохранить визитку надо, вдруг пригодится?

Для начала отправились в кафе по-соседству. Вывеска на французском, а владельцы русские, как и официанты. И меню на русском, что порадовало, и большая часть кушаний русские – борщ, пирожки, каша по-гурьевски, окрошка, картошка с селедкой. Ну да, храм русский рядом, посетители русские. Андрей еще не знал, что прибывшие с эвакуацией россияне, неважно, кто они были по национальности – русские, татары, армяне, евреи, открыли в Париже торговые и питейные заведения: магазины, рестораны, кафе. Понятно, что люди это были не бедные, потому как не имевшие денег или не сумевшие их вывезти из большевистской России продавали свою рабочую силу: шли швейцарами, дворниками, таксистами из числа знавших французский и умевшие водить. Причем нашли себя и русские артисты вроде Федора Шаляпина или Жоржа Северского.

Как соскучились Андрей и Иван по национальной кухне! Борщ заказали с пампушками, как принято в Малороссии было, котлеты по-пожарски, да с картошечкой. Вот только ржаного хлеба не было. Белый во Франции отменный, а черного и нет вовсе.

Потом по указанному дьяком адресу отправились. Дом трехэтажный, из числа доходных, довоенной постройки, почти целиком был занят русскими эмигрантами. От собора в двух кварталах, считай – рядом.

Хозяин француз, но по-русски вполне понятно говорит. Однокомнатную квартирку на третьем этаже сняли сразу. Хозяин взял плату за месяц вперед – восемьдесят франков, дал ключ. Комната площадью метров четырнадцать, кухня полтора на полтора метра, совмещенный санузел, ванны нет, зато душ. Вот уж чему Андрей и Иван были рады. Выспросив у хозяина, где магазины, отправились туда. Андрей купил белье и рубашки себе и Ивану, полотенца, зубные щетки и одежную, для обуви. Пришлось матерчатую сумку для покупок купить, в руках не унести. Вернувшись, с наслаждением смыли дорожную грязь, да чистое исподнее надели. Благодать! Комната меблированная – шкаф, стол, кровать и диванчик. И больше свободного места нет. Но им двоим хватит вполне. После душа Андрей прилег на несколько минут и позорно уснул. Растолкал его Иван.