Серия книг

Книга первая

150 лет назад археологи Стивенс и Катервуд обнаружили в джунглях полуострова Юкатан следы неизвестной цивилизации майя. Майя считаются самым загадочным народом, населявшим территорию древней Мексики. Согласно современной научной доктрине, майянская цивилизация, равной которой не было за весь исторический период, является реликтовой, развивавшейся обособленно от всех остальных известных цивилизаций. Достижения майянцев в области науки, культуры, архитектуры поистине уникальны. Однако, достигнув вершины развития, народ майя внезапно исчез в 830 г. н. э., оставив свои великолепные города на произвол джунглей. Причина исчезновения майя, их внезапное появление на исторической сцене, равно как и триумфальное развитие за сказочно короткий срок, до сих пор остаются загадкой для современной науки.

(По информации с сайта МЭФ «ИНТЕНТ»)

Лил сильный осенний дождь. Молодой человек лет тридцати быстро шагал по мокрым питерским улицам. Он не замечал дождя, как не замечает ничего человек, в чём-то кому-то обязанный. Слова «долг», «должен» для кого-то – пустой звук, лишь временные неудобства. Небольшая заноза, давящий ботинок на любимую мозоль, назойливый комар, от которого можно отмахнуться. Всё это подошло бы для простого обывателя, который занял у соседа сто рублей и не отдал, но не для Григория Лаврова. Все его мысли были сосредоточенны лишь на одном: ОН БЫЛ ДОЛЖЕН! И, может, ничего страшного не было в том, что фреска, привезённая заказчику из Египта, оказалась подделкой, однако деньги, полученные за нее, он уже потратил – потратил на ту, которую любил и от которой уходил сейчас в смятении…

Любовь – деньги, деньги – любовь. Когда у него были деньги – была «любовь». В таком разбитом состоянии он переступил порог человека, у которого была назначена встреча, но он на неё ни за что бы не пошёл, если бы его не загнали в угол с этими деньгами.

Обычно заказчики связывались с ним по Интернету, но в этот раз раздался звонок и короткое: «Зайди ко мне, ты мне нужен».

Человек, которому он так срочно понадобился, – довольно известный в особых кругах пластический хирург, заработавший деньги в постсоветское время, преображая лица людей с сомнительной репутацией, которым необходимо было срочно «исчезнуть».

Но речь не о них, а о том, куда вкладывал деньги этот «достопочтенный» человек. Всей страстью его жизни было собирательство редких артефактов, на поиски которых он не жалел ни времени, ни средств. Постепенно это переросло в болезненное, сводившее его с ума влечение. Пока позволяли силы, бывший хирург сам, с несколькими помощниками, мотался по всему миру, устраивая где легальные, а чаще – никем не санкционированные раскопки. Но после того как в Африке он переболел инфекционными заболеваниями и чуть не отправился к праотцам, здоровье его сильно пошатнулось. Возраст начал давать о себе знать, и ему пришлось искать человека, который мог бы выполнять его поручения с достаточной точностью, но в то же время и не очень щепетильного в законности этих изысканий. Звали хирурга Анатолий Павлович Семеникин.

Нужного человека он нашёл в лице Григория Лаврова два года назад. «Роясь» в Интернете, Анатолий Павлович наткнулся на объявление о предложении любых услуг в области археологии и раскопок. При личной встрече Семеникин выяснил, что Григорий – выпускник детдома, окончил Санкт-Петербургский государственный университет, кафедру археологии.

«Это хорошо, что детдомовский, – подумал про себя хирург, – если где-нибудь пропадет – никто не кинется его искать…»

– Ты почему без зонта? – обратился он к Григорию, едва тот переступил порог. – Весь паркет мне испортишь, снимай плащ и проходи в комнату.

Гостиная Анатолия Павловича представляла собой редкостное зрелище.

На стенах висели небольшие стрелы из зелёного и серого обсидиана, антропоморфные погребальные урны, покрытые росписями неизвестных филиппинских племён, стояли на высоких полках у окна; китайские артефакты из жадеита, использовавшиеся для гадания пять с половиной тысяч лет назад, «прятались» за толстым стеклом в многочисленных стеклянных шкафах, стоявших вдоль стены. Глиняные таблички с шумерской клинописью бережно покоились на бархатных подушечках. С потолка на толстых цепях угрожающе свисали топоры кельтов времён поздней бронзы, изготовленные настоящими мастерами кузнечного дела три с половиной тысячелетия назад. Различные печати, талисманы и многие другие редкие и интересные вещи хранились в жилище этого странного человека.

Хирург поставил перед гостем начатую бутылку дорогого коньяка и тарелку с нарезанными ломтиками лимона, а также одну коньячную рюмку, так как сам, по здоровью, не употреблял этот напиток. Гриша посмотрел на лимон и сглотнул слюну.

– Зачем я Вам понадобился, доктор?

Он всегда употреблял это слово, когда хотел позлить Семеникина.

– Сколько раз я тебе говорил! Не называй меня так! – тряся нефритовыми чётками у его лица, почти прокричал хирург.

– Последний раз Вы обозвали меня бездарным недоучкой и сказали, что больше не воспользуетесь моими услугами.

– А! Ты ещё будешь строить из себя обиженного?! Из-за твоей липовой фрески я потерял… большую сумму денег, – воскликнул он, размахивая в воздухе огромной кубинской сигарой.

– Я верну деньги, – Гриша выпил и закусил лимоном, по телу пробежал озноб, он согревался.

– Да чёрт с этими деньгами! – Анатолий Павлович подошёл к окну и, задумчиво глядя на моросящий дождь, выпустил клуб дыма. – Пора и о душе подумать…

При этих словах хирурга губы Григория исказила кривая улыбка. В голове пронеслись десятки дел по контрабанде и перепродаже в Европе и бывших странах Советского Союза огромного количества археологических ценностей. Хотя, что скрывать, в половине всех этих дел был замешан и он, потому Лавров не строил на этот счёт никаких иллюзий, прекрасно зная, чем это может для него закончиться.

– О душе?! – Гриша налил себе ещё коньяка. – Не поздновато ли?

Хирург развернулся от окна и посмотрел в чёрные глаза гостя так, что у того по коже побежали мурашки. Это был холодный, гипнотический, пронизывающий насквозь взгляд змеи.

– Не юродничай, мальчишка, – угрожающе тихо проговорил он. – Сколько я извлёк на свет божий удивительных вещей, которые сейчас не гниют в земле, а бережно хранятся в частных коллекциях достойных людей! А сколько я реликвий по музеям раздал?! Да какого я тут перед тобой отчитываюсь! – Он покрутил в пальцах сигару. – Если бы не я, был бы ты до сих пор голодранцем.

– Я и так голодранец…

– Да, но сейчас ты голодранец с хорошей квартирой, а раньше был просто голодранец. А насчёт денег… Я тебе давно советовал бросить эту, как там её, твою мамзель… Алёна?..

– Это не Ваше дело, – процедил сквозь зубы Лавров.

– Ладно, хватит о лирике, давай о деле. Один западноевропейский заказчик хочет получить в свою коллекцию нефритовую маску майя.

При этих словах лицо Григория удивлённо вытянулось.

– Это настоящее безумие! Вы прекрасно знаете, что таких масок во всём мире по пальцам можно пересчитать! Я не собираюсь её красть!

– Успокойся. Я сам ему примерно так и сказал, но… дело в том, что у него есть карта, на которой прозондированы георадаром все пустоты вокруг Паленке в радиусе пятидесяти километров.

(Георадар – геофизический прибор для проведения быстрого профилирования грунта. Это наиболее совершенная техника получения разрезов грунта, не требующая бурения или раскопок. Прибор «просвечивает» грунт на глубину до ста метров. Прим. автора.)

– И что? Вы хотите, чтобы я как крот облазил их все в поисках усыпальницы одного из правителей майя? Это утопия! Там кругом табачные фермы, туристы, местные племена, и в этом штате, как там его, Чьяпас, вроде как партизанское движение за индейскую автономию.