В качестве гарантии того, что я не подбираю удобные примеры, мы с коллегами-психологами Анондой Саиде и Кевином Маккеффри внесли все высказывания в базу данных, после чего рейтеры Альберт Ли и Лайана Петраки присвоили им коды в соответствии с предварительными категориями, предложенными мной по прочтении всех высказываний, а третий рейтер, Мариса Монтойя, сняла расхождения в оценках этих двух экспертов. Это позволило нам рассчитать корреляции межэкспертной надежности, разнившиеся от 0,50 до 0,83 и имевшие статистически значимую корреляцию с доверительной вероятностью 0,01. Иными словами, кодировщики стабильно интерпретировали высказывания единообразно и в соответствии с моим первоначальным анализом{58}.
В подтверждение моей теории эмоционального приоритета 68,2 % из 425 приговоренных к смертной казни, выступивших с последним словом, употребили слово «любовь» (или его синоним) в адрес названных по имени подруг или жен, родственников и друзей и даже собратьев-заключенных. Мы исключили упоминания о любви к Богу, Иисусу или Аллаху, отнеся их к категории «религия». Мы не считали, сколько раз речь шла о любви к матери, красноречив тот факт, что только один сказал, что любит отца. Полагаю (хотя не могу утверждать), это результат того, что очень многие из этих людей выросли без отца – это один из факторов, ассоциированных с криминальным поведением{59}. В таблице 1.2 представлены результаты нашего контент-анализа последних слов техасских смертников. Далее я рассматриваю каждую из категорий.
Прочтите следующие фрагменты последнего слова приговоренных к смертной казни и спросите себя: произнесли ли это люди, охваченные ужасом, находящиеся в ступоре? Мне кажется, нет. Мне представляется, это последнее проявление самого важного для большинства людей – любви. Теория эмоционального приоритета лучше объясняет эти эмоции.
Семья, мама, я люблю вас. Благослови вас Бог, держитесь. У меня всё.
Густаво Гарсия, 16 февраля 2016 г.
Я люблю тебя, Рене, я храню тебя в своем сердце, и мое сердце навсегда останется с тобой. Я готов.
Ричард Мастерсон, 20 января 2016 г.
Я благодарен каждому за любовь и поддержку. Крепитесь, спасибо, что показали мне любовь и научили меня любить.
Кевин Уоттс, 16 октября 2008 г.
Я хочу сказать сыновьям, что люблю их; я всегда их любил – они мой величайший подарок от Господа. Хочу сказать свидетелям, Танни, Ребекке, Элу, Лео и доктору Блекуэллу: я люблю вас всех и благодарю за поддержку.
Хилтон Кроуфорд, 2 июля 2003 г.
Как океан всегда возвращается к себе, любовь всегда возвращается к себе. Так и сознание всегда возвращается к себе. И я делаю это со словами любви на устах.
Джеймс Рональд Минс, 15 декабря 1998 г.
Хочу сказать сыну, дочери и жене, что люблю их.
Джесс Джейкобс, 4 января 1995 г.
Любимые мои, моя неугасимая любовь с вами. Те, кто рядом со мной, знайте, что я люблю вас, всех и каждого.
Рональд Кларк О’Брайен, 30 марта 1984 г.
Упомянув о предварительных результатах контент-анализа в одном из выпусков своей ежемесячной рубрики в Scientific American{60}, я вскоре получил письмо художника и писателя Луиса Камнитцера. В 2008 г. в нью-йоркской галерее Alexander Gray Associates прошла его выставка «Последние слова»: на шести панелях в человеческий рост были красно-коричневым шрифтом напечатаны цитаты о любви из последних слов смертников{61}. Интуитивно понятая художником значимость этой эмоции, столь выразительно продемонстрированная экспонатами (см. рис. 1.3), подтверждается научными данными. Любовь важна даже для безжалостных преступников.
Верность теории эмоционального приоритета подтвердило обнародованное в 2016 г. аналогичное исследование последней воли 46 приговоренных к смертной казни в штате Миссури в 1995−2011 гг. Исследователи разбили высказывания осужденных по 16 темам, наиболее представленной из которых (54 %) оказалась тема любви. Например: «Моим любимым детям – я хочу, чтобы вы знали, я люблю вас», «Скажите моим детям, семье и родным, я их люблю» и «Не могу выразить, как много значит для меня жена и как сильно я ее люблю»{62}.
Мое исследование показало, что эмоциями, преобладающими в последнем слове осужденных, помимо любви являются выражение сожаления о совершении преступления (29,2 %) и просьба о прощении со стороны родственников жертв (14,1 %){63}. Вот типичный пример.
Я бы хотел принести извинения и попросить прощения за боль и страдания, которые причинил всем вам, включая мою семью. Все вы, знайте, мне очень жаль. Наступает момент, когда человек хочет умереть, зная, что справедливость восторжествовала. Но моя справедливость милосердна, и я надеюсь и молюсь, чтобы вы все, кого это касается, когда настанет черед всех вас, – пусть ваша судьба окажется счастливее моей. Да благословит вас Бог. Счастливого пути! Я люблю вас. Будьте сильными. Молите Бога о милосердии. Я люблю вас всех. Мне очень жаль. Мой час пробил. Я люблю вас.
Джон Гленн Муди, 5 января 1999 г.
Обращает на себя внимания частота использования религиозных понятий. Большинство высказавшихся (54,4 %) проявили себя как верующие, преимущественно христиане{64}. Приведу несколько характерных примеров.
Я благодарю Бога за то, что Он умер за мои грехи на Кресте, и за спасение моей души, за то, что я могу быть уверен: пока мое тело лежит в могиле, душа идет навстречу Господу. Я надеюсь, что каждый, кто слышит мой голос сегодня вечером, обратится к Господу. Я вверяю Ему свой дух. Молитесь Господу. Молитесь Иисусу. Аллилуйя.
Хай Вуонг, 7 декабря 1995 г.
В руки Твои, о, Господи, я вверяю свой дух. Аминь.
Питер Миниэль, 6 октября 2004 г.
Я люблю вас и увижу всех вас на Небесах. Я очень вас люблю. Молитесь Иисусу.
Трой Канкл, 25 января 2005 г.
Иисус, спасибо за Твою любовь и спасительную благодать. Спасибо за то, что пролил Свою кровь на Голгофе за меня. Спасибо, Иисус, за любовь, которую Ты мне показал.
Джордж Хоппер, 8 марта 2005 г.
При такой силе религиозного чувства неудивительно, что многие из этих людей перед лицом смерти не только не испытывали ужаса, но и стремились поскорее оказаться за гранью бытия. А именно 33,6 % высказываний содержат полные воодушевления упоминания загробной жизни и такие фразы, как «возвращение домой», «путь туда, где лучше», переход на «другую сторону», «к чему-то лучшему», предвкушение возможности «встретиться снова», «увидеть тебя в вечности», «увидеть тебя, когда ты окажешься здесь», обещание «ждать тебя здесь», утверждение, что «это не конец, а только начало», и, разумеется, упоминания рая (причем об аде говорили только 8,5 %). Например:
