© Томах Т. В., 2018

© Рыбаков А., оформление серии, 2011

© Спиренкова Н. И., иллюстрации, 2018

© Макет. АО «Издательство «Детская литература», 2018

Первый Конкурс Сергея Михалкова на лучшее художественное произведение для подростков был объявлен в ноябре 2007 года по инициативе Российского Фонда Культуры и Совета по детской книге России. Тогда Конкурс задумывался как разовый проект, как подарок, приуроченный к 95-летию Сергея Михалкова и 40-летию возглавляемой им Российской национальной секции в Международном совете по детской книге. В качестве девиза была выбрана фраза классика: «Просто поговорим о жизни. Я расскажу тебе, что это такое». Сам Михалков стал почетным председателем жюри Конкурса, а возглавила работу жюри известная детская писательница Ирина Токмакова.

В августе 2009 года С. В. Михалков ушел из жизни. В память о нем было решено проводить конкурсы регулярно, что происходит до настоящего времени. Каждые два года жюри рассматривает от 300 до 600 рукописей. В 2009 году, на втором Конкурсе, был выбран и постоянный девиз. Им стало выражение Сергея Михалкова: «Сегодня – дети, завтра – народ».

В 2018 году подведены итоги уже шестого конкурса.

Отправить свою рукопись на Конкурс может любой совершеннолетний автор, пишущий для подростков на русском языке. Судят присланные произведения два состава жюри: взрослое и детское, состоящее из 12 подростков в возрасте от 12 до 16 лет. Лауреатами становятся 13 авторов лучших работ. Три лауреата Конкурса получают денежную премию.

Эти рукописи можно смело назвать показателем современного литературного процесса в его подростковом «секторе». Их отличает актуальность и острота тем (отношения в семье, поиск своего места в жизни, проблемы школы и улицы, человечность и равнодушие взрослых и детей и многие другие), жизнеутверждающие развязки, поддержание традиционных культурных и семейных ценностей. Центральной проблемой многих произведений является нравственный облик современного подростка.

С 2014 года издательство «Детская литература» начало выпуск серии книг «Лауреаты Международного конкурса имени Сергея Михалкова». В ней публикуются произведения, вошедшие в шорт-листы конкурсов.

В 2018 году уже издано более 30 книг. Готовятся к выпуску повести, романы и стихи лауреатов шестого Конкурса. Эти книги помогут читателям-подросткам открыть для себя новых современных талантливых авторов.

Книги серии нашли живой читательский отклик. Ими интересуются как подростки, так и родители, библиотекари. В 2015 году издательство «Детская литература» стало победителем ежегодного конкурса ассоциации книгоиздателей «Лучшие книги года 2014» в номинации «Лучшая книга для детей и юношества» именно за эту серию.

Музыку ветра Веронике подарил папа. Странно звучит – как будто вообще можно подарить кому-то музыку. Или ветер. Впрочем, папа всегда умел делать совершенно необыкновенные подарки. И рассказывать необыкновенные истории. Про ветер и его строптивых сыновей. Борея – северного, Аквилона – западного, Зефира – южного, самого доброго и ласкового…[1]

А потом Веронике снились сны, как она сама становилась ветром и летала так, как умеет только он. Вольно и свободно, без границ и препятствий, иногда поднимаясь высоко в небо, над пушистыми облаками, к самым звездам, откуда вся земля казалась маленьким, очень красивым, но как будто игрушечным шариком. И все Вероникины огорчения и беды оставались там, на этом шарике, и тоже становились маленькими и игрушечными. Вероника смеялась и взлетала еще выше. А потом просыпалась с улыбкой на губах. И новый день тогда получался совершенно чудесным, потому что эти легкость и улыбка были с ней все время, когда она вспоминала сон про ветер.

Конечно, тогда Вероника не знала, что через несколько лет так все и будет. И что она встретит Борея на самом деле. Не во сне, а по-настоящему.

Музыку ветра папа подарил Веронике в семь лет. Она тогда серьезно заболела. Ее знобило даже под двумя одеялами – легким, пуховым и уложенным поверх ватным. Руки становились холодными и непослушными, как ледышки, и чашка горячего чая выскальзывала из застывших пальцев. Но папа не давал разбиться ни чашке, ни Вероникиным ледяным хрупким ладошкам, осторожно держал их своими крепкими руками и согревал.

«Сейчас станет полегче, цыпленок», – обещал он, насыпая Веронике на язык горький порошок.

Вероника морщилась, но послушно глотала, потому что верила папе. А он сочувственно морщился одновременно с ней, как будто брал на себя всю лекарственную горечь, а лекарственную пользу оставлял дочери. И так вправду порошки казались не очень противными. Когда их давала мама, вкус получался в сто раз ужаснее, Вероника не могла проглотить, давилась, кашляла и плевалась. Не специально, конечно, а потому что горько. Но мама думала, что специально, и ругалась. Она не понимала, почему Вероника с ней капризничает, а из папиных рук глотает все лекарства спокойно.

После озноба наваливался жар, и одеяла, даже пуховое, обычно невесомое, становились тяжелыми, как камень.

Вероника как-то прочитала в одной из книжек – не своих, дозволенных, детских, а тайком добытых с верхних взрослых полок – страшную историю про то, как одного человека похоронили заживо. Просто никто не заметил, что он на самом деле спит, а не умер. И он проснулся в гробу, под землей, под тяжелой каменной крышкой саркофага. Страшное слово – «саркофаг», Вероника тогда еще не знала точно его смысла, только смутно догадывалась. Задыхаясь, он пытался эту крышку поднять, но не мог. Вероника не успела дочитать, чем закончилась история, – мама обнаружила преступление и отобрала запретную книгу. И от этого было еще страшнее, потому что продолжение Вероника попыталась придумать сама, и у нее не получилось ничего хорошего. Наверное, поэтому ей часто снился сон про саркофаг. Она просыпалась, задыхаясь и беззвучно крича, и некоторое время с ужасом смотрела в темноту, пока не различала, что это не зловещая крышка саркофага, а просто угол шкафа.

Во время болезни эти сны вернулись. Одеяла превращались в камень, причем раскаленный. Вероника, задыхаясь, пыталась сдвинуть их со своей груди, но не хватало сил. Тогда папа трогал прохладной ладонью пылающий Вероникин лоб – удивительно, как его руки становились именно той температуры, какой нужно, – и сейчас же освобождал дочь из удушливого плена одеял. А потом осторожно растирал пылающее тело чем-то пахучим и холодящим, волшебной летучей жидкостью, которая чуть пощипывала кожу, растворяя жар.

И в первые минуты становилось так легко и хорошо, что казалось, еще немного – и взлетишь. Вероника устало улыбалась и засыпала.

Сны ей снились очень яркие и волшебные, но утомительные. Она все время куда-то и от кого-то бежала. То в джунглях под крики обезьян и попугаев с усилием прорубала мачете проход в густых тропических зарослях, то выплывала после кораблекрушения в черном и бурном море, уворачиваясь от злобно скалящихся острозубых русалок. А потом просыпалась совершенно измотанная, в мокрой насквозь пижаме. Первые пару минут казалось, что она уже совсем поправилась, но потом понимала, что не хватает сил просто поднять руку. И даже позвать кого-нибудь помочь выбраться из-под тяжелого влажного одеяла тоже нет сил. А из больного горла вырывается только беспомощное сипение.