— Не издавай лишних звуков, а то я непременно заткну чем — то твой милый ротик. И сомневаюсь, что тебе это понравится, — всё тем же холодным, столь не подходящим ситуации голосом сказал парень и едва заметно ухмыльнулся, а затем стал медленно растирать пальцем жидкость у заднего прохода девушки, периодически слишком сильно нажимая на неё и немного проникая внутрь. Миле оставалось лишь тихо поскуливать, ожидая, что же будет дальше. Жижа, тем временем, не останавливаясь на попке медленно стекал вниз, мягко скользя по половым губам девушки, легко поддразнивая её тело. Внезапно, палец мучителя резко вошёл в задний проход бедняги, вызвав очередной писк с её стороны. Немного помассировав его пальцем, он вставил туда второй, что отлично позволяла недавняя жидкость. Ещё немного растянув дырочку, мучитель вновь потянулся к графину.

— А если так? — ехидно улыбаясь спросил тот, потихоньку выливая всё ту же вязкую жидкость, вот только теперь она попадала ровно в только что растянутое двумя пальцами отверстие, — ну как тебе кисель, цветочек? Вкусно?

— Прошу… Хватит… Я, правда, правда всё поняла! Только не нужно продолжать этого, — взмолилась Мила, пытаясь пошевелиться и избавить свою дырочку от наполнения этой гадостью.

— Ни в коем случае не остановлюсь сейчас! — бодро воскликнул брюнет, — завтрак ведь только начался! — и ещё сильнее раскрыл уже ноющий проход девушки, вырвав очередной вскрик из уст Милы и позволив жидкости вливаться быстрее. Поставив графин на место, и потянулся к вазе с фруктами. Мила с замиранием сердца следила за рукой мучителя, что схватила банан, лежащий ближе всего. Ловко открыв банан одной рукой, брюнет стал водить им между ягодиц девушки, обмазывая фрукт всё той же жидкостью.

— Нет… — Уже шёпотом захныкала Мила, догадываясь, что сейчас произойдёт. Но парень лишь активнее стал разминать задний проход девушки. Видимо, решив, что банан достаточно смазан, мучитель раздвинул пальцы в попке Милы максимально сильно, а после девушка почувствовала касание прохладного фрукта о то самое место. Парень стал медленно вводить банан в беднягу, и, едва кончик банана достаточно вошёл в неё убрал свои пальцы. Банан оказался слишком большим для столь неопытной девушки, а потому уже спустя пару секунд можно было заметить, как к киселю, покрывающему все ягодицы и промежность девушки стала примешиваться алая кровь, хоть и в практически незаметном количестве. Правда, это не останавливало её мучителя, как и то, что Мила больше не могла сдерживать крики и слёзы, выступающие на глаза от нарастающей боли, и тот стал проталкивать банан дальше, пока он полностью не скрылся внутри. Закончив экзекуцию, рука мучителя снова потянулась к ваза с фруктами и на этот раз вытянула гроздь винограда.

— Как думаешь, в тебя влезет вся эта гроздь? — задумчиво произнёс брюнет, глядя на десятки крупных овальных ягодок, что заставило девушку зарыдать с новой силой, ведь теперь она окончательно убедилась, что одним бананом дело не закончится.- Хаха, похоже, ты не очень веришь в себя! — усмехнулся парень, и, оторвав первую ягодку, приложил её к проходу. — Что ж, давай считать! Раааз — протянул он, резко вогнав виноградинку, — Двааа… Триии… … — счёт заглушали всхлипывания несчастной, сил плакать у которой уже, видимо, не осталось, — Девяяять… Десять! Ох, еле влезла! — воскликнул мучитель, с трудом впихивая едва помещающуюся виноградину, и подвёл итог, — Пожалуй, ты наелась!

Отпустив несчастную, дрожащую и едва постанывающую от боли девушку, он развязал ей руки и, захватив с собой какое — то хлебо-булочное изделие, бросил напоследок:

— Сегодня можешь пошататься по замку, но чтобы на закате была в комнате!

Убедившись, что мучитель ушёл, девушка почти скатилась со стола на пол, и, скрутившись калачиком, зарыдала с новой силой…

Спустя некоторое время, немного успокоившись, Мила решила всё же избавиться от всего того, что запихал в неё «хозяин». С трудом поднявшись девушка направилась к подобию туалета, нежно поглаживая разболевшийся от такой жестокости и переполненности живот, чтобы хоть немного успокоить его. Едва переставляя ноги, девушка всё же добралась до места и, после долгих мучений, криков, боли, стараний, всё же избавила себя от всего содержимого, так «заботливо» туда вставленного. Зайдя в комнату, где вчера купалась, девушка смыла с себя остатки налипшего киселя и как можно быстрее ретировалась, стараясь избавиться от воспоминаний о прошлом вечере. «А вчера он даже показался мне довольно милым ненадолго» — подумала она, испустив грустный вздох. О неправильности суждения напоминала ноющая от боли попа. Уставшая и перенёсшая столько боли и пыток, да ещё и до сих пор голодная Мила поплелась в комнату, но встав перед дверью, на минуту задумалась: «А стоит ли идти туда сейчас? Вдруг этот монстр сейчас там и вытворит с ней ещё какую — то гадость? “ — но, отсутствие сил и желания двигаться куда — то ещё куда-либо, к тому же, окоченевшие, стёртые ножки тоже давали о себе знать. Сделав глубокий вдох, девушка рывком открыла дверь. Никого. Мила с облегчением выдохнула. Без долгих раздумий она завалилась на большую, мягкую кровать, покрытую синим, бархатистым одеялом, вышитым, видимо, золотой нитью. Ненадолго прикрыв глаза, девушка, незаметно для себя уснула.

Вновь разомкнув их, девушка сладко потянулась на кровати. Наконец-то боль утихла. Стену, противоположную окну, окрасил алый закат. Собравшись с силами, девушка встала с кровати и, укутавшись огромным одеялом побрела к окну. Остатки солнечного света приятно согревали лицо, озаряя его алым.

Дверь за спиной Милы тихонько хлопнула. Обернувшись, она встретилась взглядом со вновь голубыми глазами, в которых не было ни следа тьмы. «В хорошем, значит, настроении» — сделала внезапный для себя вывод она. Брюнет же, быстро сокращая дистанцию, подошёл вплотную к ней, и, схватив уже развернувшуюся к нему ничего не понимающую девушку, как и в первый раз накинул её на плечо, словно куклу, вызывая в ней неприятные, грустные воспоминания и лёгкое пощипывание следа ладони на ягодице. Но, не успела девушка толком окунуться в печальные мысли о предательстве родителей и своей участи, как её мягко уложили спиной на кровать. Всё ещё обмотанная одеялом, девушка лишь сжала его посильнее и глядела широко распахнутыми глазами на своего мучителя, пытаясь предугадать его действия. Но пока он просто навис над телом Милы, жадно всматриваясь в её глаза. Затем, будто выйдя из транса, он приблизился к уху девушки, прошептав:

— Совсем скоро эта постель окрасится цветом заката, — игриво сказал он и, отстранившись, улыбнулся, приподняв уголок рта, а после — вновь перевёл взгляд на лицо Милы, желая увидеть её реакцию.

На секунду задумавшись, девушка поняла смысл фразы и на её лице выступили слёзы, дыхание перехватило.

— И даже не думай вырываться — всю свяжу так, что и пальчиком двинуть не сможешь, а то и похуже чего придумаю, — продолжил он. В глазах мелькнул тёмно — синий просвет, — ты знаешь, я могу.

— Нет… Только не это…- прошептала Мила, не зная, чего больше испугалась: того, что её лишат девственности или наказания за неповиновение.

— Так, валяться ещё рано, у меня есть для тебя задание! — сказал он, вставая с постели, — Вставай!

Не желая избавляться от единственной защиты, девушка нехотя поднялась, кутаясь в одеяло.

— Это тебе сейчас не пригодится! — воскликнул брюнет, рывком стягивая с Милы её излюбленное покрывало. Вновь оказавшись нагой перед своим мучителем девушка снова почувствовала себя незащищённой и попыталась прикрыться руками. — Хорош выделываться, ручки тебе пригодятся ещё для другого, цветочек! Сейчас, например, чтобы снять с меня всю эту одежду. Действуй.

Неуверенно подойдя к парню, девушка протянула руку к его шее и стала медленно расстёгивать пуговицы, стараясь сосредоточиться на этом процессе и не думать о том, что произойдёт позже, о закате, постели, крови и девственности, которой осталось совсем немного…

— Я не могу стянуть её с Вас, слишком высокий… — пробубнила она.