- Не в ваших привычках, Каллен, разговаривать о смерти.

- Вы меня плохо знаете. Я живу рядом со смертью. Я не из тех дураков, которые думают, что первым умрет другой. Я знаю, что смерть может прийти к любому, в любой момент. Я знаю об этом, поэтому не хочу умирать, пока тольком не пожил.

- Уезжайте, Каллен, - продолжала Кейти, - уезжайте на Запад, куда угодно. Ведь это не называется убежать: если вы выживите, вы победите их. Да и кому какое дело, что они подумают?

В дверях, когда почти наступил полдень, я сказал: - Вам не следует тратить на меня время. Я того не стою.

- Если это ваше мнение, - резко ответила она, - то не удивляйтесь, если это будет мнением остальных. Уважение начинается с самоуважения.

- А вы знаете, вы правы, - сказал я. - Вы чертовски правы.

Зайдя в сарай, я вывел лошадь, на которой сегодня ездил, дав возможность восстановить силы своему мулу. Хоть он и был крепким и неприхотливым, однако ему тоже требовалось отдохнуть. Теперь я часто пользовался сменной лошадью Биккерстафа.

Я доехал до Джека Инглиша, который ждал на тропинке, вместе мы добрались до дороги, где стоял в укрытии Билл Лонгли. У нас была назначена встреча, и мы проехали совсем немного, когда увидели Боба Ли и Мэтта Кирби.

Они сообщили новости. Барлоу снова совершил налет и опять на севере. Сожгли и ограбили ферму неподалеку от Линдена, но здесь Барлоу получил отпор от соединившихся фермеров и отступил, не желая драться там, когда то же самое в другом месте можно было получить без всяких затруднений. А вызванные армейские части, конечно, опоздали.

Трое пьяных бандитов подъехали к дому Лейси Петрейн, стали что-то орать, но когда попытались взломать дверь, из-за угла неожиданно появился человек и заговорил с ними.. Двое умерли сразу же, второго, тяжелораненого, отвезли.

- Знаешь, кто это был? На вдову работатет Джон Тауэр.

Уложить троих в темноте, двоих насмерть... хорошая работа.

О Джоне Тауэре не стоит забывать.

Пока они разговаривали, я отъехал подальше в поле и подождал, пока заквакает лягушка и только тогда выхватил револьвер. Тяжелый "кольт" вылетел быстрым, плавным движением и лег в руку со взведенным курком. Я Опустил курок и попробовал еще раз. Получилось быстро. Но достаточно ли быстро?

Я угрюмо прошагал к остальным, усевшимся под деревьями в двух шагах от дороги. Чем мы здесь занимаемся, скрываясь в кустах, словно загнанные животные? Настороженные, грязные, редко ночующие под крышей, редко пробующие нормально приготовленную еду. Конечно, это можно оправдать романтикой преступников и беглых... такую жизнь должны испытать писатели подобных историй, жизнь в болотах, в пыли и грязи, рядом со смертью.

- По-моему, - сказал я, - Чэнс Торн поставляет информацию Сэму Барлоу.

- Кто тебе поверит? - спросил Боб Ли. - Говорят, что сегодня ты грабил в пятидесяти милях отсюда.

- Тогда поехали в город, и я покажусь властям. Заставим их выглядеть лжецами.

Первым мы увидели полковника Белсера.

- Ходят слухи, что я участвую в грабежах в пятидесяти милях к югу, сказал я. - Вы видите меня здесь на неуставшей лошади.

Белсер топорщился от гнева, поскольку за разговором с тайным любопытством наблюдали горожане. Они меня не любили, однако я был одним из них, а солдат они не любили еще больше.

- Надеюсь дожить до тех пор, пока вас повесят, Каллен Бейкер! - сказал Белсер. Мое пребывание в гороже привело его в ярость. Это был вызов его власти, которой он так гордился. - Я лично затяну петлю!

Я ему верил. В те дни я не поставил бы и цента против того, что меня вскоре не повесят, но прежде я собирался захватить на тот свет самых ретивых палачей.

- Полковник, - я положил обе руки на луку седла. Впогруг стояли с дюжину зевак, и я постарался, чтобы они услышали мои слова. - Полковник. сказал я, - если я через неделю найду вас в этих или соседних краях, вы получите то. чего давно заслуживаете. Пора гнать вас, мешочников, отсюда поганой метлой.

- Ну-ка послушайте! - с гневом возразил Белсер. - Я...

- Вы меня слышали, полковник. Одна неделя.

Он остался стоять с побледневшим лицом и обеспокоенным взглядом.

- Вы ничего не добьетесь, Каллен Бейкер, - сказал он. - Те самые люди, которые сегодня провозглашают вас героем, будут охотиться за вашей шкурой, как только мы уйдем.

Когда мы выезжали из города, я подумал, что он прав. Здешние меня не любили раньше, не любят и теперь, хотя, считая, что я оказываю сопротивление мешочникам, много говорили обо мне, однако когда все кончится... ну, они останутся теми же, но начнут вспоминать, что со мной трудно иметь дело.

После того, что я сказал Белсеру, усилия по моей поимке должны были утроить, и что бы я ни собирался предпринять в ответ, мне требовались деньги. Живя в болотах, не нуждаешься почти ни в чем: охота там богатая, а ребята с друзьями на фермах всегда привозили припасы. Однако деньги, которые я привез с собой, кончились. Настало время отправиться за одичавшим скотом.

На это была еще одна причина: меня станут разыскивать в болотах, а я буду в Большом Лесу. Но нельзя никому раскрывать свои планы вплоть до последней минуты.

В Большом Лесу было жарко и безветрено. За неделю отчаянно тяжелой работы нам удалось собрать всего триста голов. Это были рослые и упрямые коровы и бычки, и справляться с ними было трудно. Человеку трудно представить, как можно потеть, пока он не отправится собирать скот в зарослях кустов. Иногда не чувствовалось ни дуновения ветерка, а слепни водились здесь величиной с воробьев. Мы работали, как проклятые, и вот мы вели назад всего триста голов.

- У Барлоу примерно двести ворованных коров, - сказал Лонгли. - Может отберем?

Ох уж этот Лонгли. Всегда нарывается на неприятности. Крутой парень.

- Отберем, Билл, - сказал я, - но деньги это не наши. Те люди, у которых угнали этот скот, захотят получить их.

- Я не думал ни о деньгах, ни о скоте, - ответил Лонгли. - Я думал, как насолить Сэму Барлоу.

- Мэтт, - спросил я Кирби, - что ты знаешь о Затерянной реке?

- Кое-что знаю. Мальчишкой я там рыбачил.

- Недавно слышал разговор, - сказал я, - какой-то парень говорил, что по берегам Затерянной полно скота и совсем нет народа.

Кирби помолчал. - Ну, там есть много заливных лугов с сочной травой. Я бы сказал, что лучше этой земли для скота не придумаешь. Но я там давным-давно не бывал.

С севера пришли известия о том, что Белсер и Чэнс прочесывали болота по Серной реке дюйм за дюймом. Проводником у них был Джоэл Риз, однако пока они не нашли ничего, кроме старых костров. Не наших. Тем не менее, они наблюдали за домом Кейти Торн.

Мы узнали еще одну вещь: за раненым приехали двое и увезли его без всяких происшествий.

Мы стали сгонять скот в районе Затерянной реки. Это была дикая и нехоженная земля, но и очень красивая. Здесь нам больше повезло.

Первые белые, пришедшие в Техас после войны за независимость, обнаружили здесь в чащах и по течениям рек множество одичавшего скота, оставшегося после испанских путешественников. Затем скот стал сбегать с ранчо, а во время Гражданской войны тысячи голов остались неклейменными и присоединились к стадам, пасшимся на свободе.

В лесах было много полян с сочной травой, воды, а листья деревьев и кутарников шли за добавочный корм. Скот протоптал собственные тропы и совершенно одичал, некоторые быки стали невероятно огромными и агрессивными. Я сам видел старых быков высотой под шесть футов с таким же размахом рогов, а говорили, что попадались с рогами больше десяти футов.

Кирби знал многие их тропы, а в чаще я нашел еще несколько. Прочесав район Затерянной реки, мы за одну неделю собрали голов триста и направились к северу, где был оборудован большой кораль.

Он находился в кустарниках, на границе Большого Леса, сделали его давным-давно мексиканцы, так переплетя между собой ветви соседних кустов, что получилась плотная изгородь, способная сдержать даже слона. корма м воды там было достаточно.