Прошла уже почти неделя после того, как Рон ушел, и почти неделю Гермиона тихо, почти беззвучно плакала по ночам, а Гарри делал вид, что ничего не слышит. Всякий раз, когда он слышал очередной тихий всхлип, у него руки сжимались в кулаки, а в душе поднимался бессильный гнев на сбежавшего друга. Друга, который предпочел им теплую кровать и горячую пищу. Стоило жизни совсем немного их прижать, как Уизли сбежал, не выдержал условий их похода и еды, состоящей из консервов.

Гарри поежился под одеялом, которое словно совсем и не грело, и самым неприятным в этой ситуации было то, что холод не отпускал уже второй день. Он проникал в каждую щелочку, забирался под одежду, и никакие Согревающие чары не могли его остановить. Казалось, будто он сковывал саму душу, погружая разум в некий анабиоз и убивая всякое желание что-либо делать. Практически сжавшись в комок, Поттер наконец-то заснул.

— Если к ночи мороз не спадет, нам придется лечь спать вместе, — неожиданно заявила Гермиона перед тем, как аппарировать на новое место. Время близилось к полудню, и хотя волшебники обычно перемещались рано утром, сейчас им было просто все равно.

— Почему? — мысль о том, что он разделит постель с девушкой, повергала Гарри в шок.

— Потому что сами мы согреться не можем, — вздохнула Грейнджер. — Думаю, ты и сам заметил, что Согревающие чары не действуют, как будто им что-то мешает. А раз так, то придется нам самим греть друг друга.

Произнеся это, Гермиона покраснела, но все же держалась уверенно. Ее решение было вызвано банальной потребностью в тепле, которого так не хватало в последние дни, но все же мысль о том, что вечером она ляжет спать вместе с молодым человеком, с которым дружит уже много лет, не могла ее не волновать.

— Ладно, как скажешь, — подумав, слегка осипшим голосом ответил Гарри. Гермиона же надеялась, что ее щеки горят от мороза, а не от смущения.

Вновь прыжок в неизвестность, вновь они поспешно накладывали все известные им защитные чары. Нужно было спешить, ведь поиски Нежелательного Лица № 1 не прекращались ни на минуту. Вся мощь Министерства Магии была обращена против них, и лишь чудом молодые люди до сих пор не были пойманы. Гарри и Гермиона не знали, что по лесам рыщут отряды егерей, занятых ловлей беглецов и поиском тех, кого новая власть считала грязнокровками и предателями.

Грейнджер и Поттер не знали, что всего через пять минут после того, как они аппарировали, на место их предыдущей стоянки прибыл отряд магов в черных мантиях. Один из них припал к земле и тщательно ее обнюхал. Было в нем что-то звериное, хищное, мантия трещала по швам на его широких плечах.

— Ну? — потребовал отчета старший группы.

— Мы все ближе, — мужчина встал и хищно улыбнулся, проведя языком по желтым зубам. — Они ушли буквально пару минут назад. Они явно замедлились.

— Тактика с дементорами работает, — заметил маг со странно искривленным лицом. — Эта парочка движется все медленнее. Еще день или два, и мы их настигнем.

— Хорошо, если так, — кивнул старший. — Пошлите дементоров, пусть продолжают.

***

К вечеру холод не то что не спал, а стал еще сильнее. Даже сидя у огня, Гарри чувствовал, как немеют кончики пальцев на ногах. Ладони он зажал подмышками, но толку от этого было мало. Ко всему прочему, на него накатила ужасная тоска, казалось, что весь мир погрузился в болото безысходности, что в нем больше нет и никогда не будет радости.

В этот миг в разуме Поттера словно что-то вспыхнуло, он поднял голову и с изумлением глянул на Гермиону.

— Дементоры, — прошептал он, но девушка все равно его услышала.

— Что ты сказал? — Гермиона встала из-за стола, где с неохотой жевала разогретые консервы.

— Дементоры! — гораздо громче воскликнул Поттер. — Вот почему так холодно, а нам так тоскливо! Эти сволочи послали за нами дементоров!

Глаза Гермионы, последние несколько дней тусклые, словно прояснились, и в них мелькнул тот неукротимый огонь, который был так хорошо знаком Поттеру. Ее разум вновь заработал как часы, за доли секунд обрабатывая полученную информацию.

— За нами охотятся, Гарри, — заключила она. — Они точно знают, кого ищут. Я не знаю, заметил ты или нет, но с каждым днем мы перемещаемся все позже и позже по времени.

— Они хотят нас задержать, — понял Поттер. — Не догадайся мы, что происходит, в один прекрасный день мы бы просто не успели уйти. Черт, мы ведь даже чары стали устанавливать халтурно!

Подскочив, словно ужаленные, молодые маги выскочили из палатки и принялись обновлять защитные чары, только в этот раз более аккуратно, неспешно, чтобы ничего не пропустить. Впервые с того дня, как ушел Рон, они сбросили с себя оцепенение, сковывавшее их по рукам и ногам. Впервые за эти дни Гарри и Гермиона почувствовали себя живыми.

— Завтра нужно встать как можно раньше, — сказала Грейнджер, когда они вернулись в палатку. Гарри в ответ только кивнул.

Дело близилось ко сну, а холод не спадал. Напротив, он становился лишь сильнее, и вскоре стало ясно, что хотят того молодые люди или нет, но им придется лечь вместе. Они не стали переодеваться в пижамы, а просто залезли под одеяло и прижались друг к другу, стуча зубами. Мысли о сложившейся ситуации поглотили их, обоим было не до сна. Гермиона, прижавшись к Поттеру спиной, чувствовала его дыхание на своей шее и прикосновение крепких рук. Годы тренировок в квиддич и нормальное питание в Хогвартсе сделали свое дело — из щуплого мальчишки, каким Гермиона впервые увидела Гарри, тот превратился в крепкого юношу, закаленного жизнью. С горечью в душе девушка вынуждена была признать, что Рон был не таким.

Он привык вкусно есть и крепко спать, трудности пугали его, и если Гарри, нервничая и боясь, стискивал зубы и делал дело, то у Рона все тут же начинало валиться из рук. Ярким примером был все тот же квиддич. Лишь пару раз Уизли по-настоящему проявил себя в матчах, в остальное время предпочитая истерить и срываться на окружающих.

Окажись Рон на месте Гарри в истории с Турниром, что бы он сделал? Как бы ни хотелось Гермионе думать иначе, но она склонялась к тому, что Уизли ни за что бы не прошел и первого испытания, не говоря уже о других. Ее друг, который сейчас далеко, был слишком ленив, чтобы делать все самому.

Гарри же… Гермиона мысленно вздохнула. Гарри был другим. Да, у него был взрывной характер, иногда он ленился, чаще всего под влиянием Рона. Но ведь был не дурак, результаты СОВ наглядно показали, что голова у него варит. Он не привык отступать, жизнь с Дурслями закалила его и показала, что без труда ничего не добьешься. Иногда Гермионе становилось страшно от мысли, что бы произошло, окажись Гарри на Слизерине, но она тут же успокаивала себя: ее друг всегда был добрым и честным, а потому никогда не стал бы таким, как Малфой и его приятели.

О чем думал в этот момент сам Поттер, Гермиона не знала, а потому, когда его губы коснулись ее шеи, она вздрогнула, после чего замерла, словно пораженная заклятием Петрификус Тоталус. Поттер сомкнул руки вокруг нее, крепче прижимая к себе, затем последовал очередной осторожный поцелуй.

— Гарри, что ты делаешь? — Гермиона извернулась и заглянула ему в лицо.

Настолько серьезным своего друга она еще не видела. Гарри пристально всматривался в нее, заглядывал в глаза, а затем, к полному изумлению Гермионы, пальцем очертил контур ее лица. Он подался вперед, осторожно коснувшись ее губ своими, а Гермиона, неожиданно для самой себя, обвила его шею руками. Ей показалось или в палатке действительно стало теплее?

Небольшой кувырок под одеялом — и Гермиона обнаружила себя сидящей на животе у Поттера, чьи руки сомкнулись вокруг ее талии. В ту же секунду ее бросило в жар, и она не сомневалась, что с Гарри происходит то же самое. Она чувствовала тепло, исходящее от него, тепло, которое согревало. За всю свою жизнь девушка не испытывала ничего подобного.

Склонившись над Гарри так низко, что их лица разделяли жалкие миллиметры, она прошептала: