Знакомая дрожь пробежала по телу, когда Бёль подошла к металлическим воротам. Позади слышался шум плывущего водного такси.

Откуда ни возьмись за воротами появился мужчина с острым, как лезвие, взглядом. Бёль боялась даже представить, как она сейчас выглядит. На ней до сих пор были зеленый топ и белые брюки, которые она надела в спешке этим утром.

— Чем могу помочь, госпожа? — холодно спросил мужчина.

— У меня письмо для господина Чона, — пробормотала Ан. — Меня зовут Ан Бёль.

Мужчина кивнул, достал мобильный телефон, поговорил с кем-то и только после этого отворил ворота.

— Можете зайти, госпожа.

Бёль уже собиралась переступить порог виллы, когда ее осенила внезапная мысль.

— Мне понадобится такси обратно. К сожалению, я не догадалась попросить моего таксиста подождать.

— Я позабочусь об этом, когда вы будете уезжать, — заверил он ее.

— Спасибо, — пробормотала и направилась к мраморным ступенькам, которые вели к шикарному входу.

Несмотря на нервозность, Бёль не могла не заметить окружающую ее красоту. Сад, беседки да и сама вилла выглядели как произведение искусства.

У дверей ее ждал уже другой человек. Он слегка поклонился и попросил следовать за ним, подвел девушку к деревянным дверям, постучался, а затем открыл одну из створок и пригласил ее зайти.

Шатенка оказалась в огромной комнате с высокими потолками и большими французскими окнами. Стены были светлые, мебель темная, а пол под ногами сверкал. У одной из стен был расположен шикарный камин, и около него стоял высокий мужчина.

По одному его взгляду Бёль поняла, что он уже все знает.

— Кажется, у тебя есть для меня письмо, — перешел сразу к делу Чонгук.

— Как ты узнал?

— Она должна была стать моей женой. Естественно, мои люди следили за ней.

И они не смогли остановить ее? Бёль с удовольствием задала бы этот вопрос, но Гук так сурово смотрел на нее, что она не смогла даже открыть рот.

Она положила письмо на стол и отошла. После этого последовали самые долгие минуты в ее жизни. Чонгук внимательно прочел письмо, но ни один мускул на его лице не дрогнул.

— Мне жаль, — пробормотала девушка, зная, что это банально, но сказать ей было больше нечего?

Чонгук медленно кивнул, все еще неотрывно глядя на листок бумаги.

— Ты не догадывалась об этом? — спросил он.

Бёль почувствовала, как ее ногти впиваются в ладонь.

— Я ничего не знала.

— А ее семья?

Ан покачала головой.

— Ты сам был там вчера. Сора выглядела такой счастливой. Она…

— Пустилась во все тяжкие, — с ухмылкой договорил Чон.

Бёльсжала губы и опустила глаза. Сейчас стало очевидно, что Сора своим радостным видом всех одурачила. Теперь очарование вчерашнего вечера казалось поддельным. Сора порхала в своем золотом шелковом платье, обнималась с женихом, преданно смотрела ему в глаза. Все отмечали, какая они прекрасная пара. Даже сам Чон улыбался, глядя на свою возлюбленную. Бёль немного завидовала Соре. Не каждая женщина может найти своего принца и выйти за него замуж.

Но это не значит, что Чон Чонгук — принц, одернула себя Бёль. Потому что это совсем не так. Просто у него есть все: деньги, внешность, образование, воспитание.

Сора называла это одним словом — родословная.

— Я выхожу замуж за человека с отличной родословной, потому что у меня тоже достойное имя и хорошая генетика, — заявила она.

Бёль это показалось невероятно циничным.

— Но ты его любишь?

— Ты шутишь, дорогая? — рассмеялась Чхве. — Ты ведь его видела. Какая девушка в трезвом уме не влюбится в такого мужчину? Да и ты в него влюбилась бы, если бы я тебя не опередила.

Бёль было очень стыдно вспоминать эти слова — особенно после, вчерашнего случая. Но теперь к стыду добавилась еще и растерянность. Получается, что Сора хитрила, когда говорила о своей любви к Чону? Но как же можно лгать, глядя прямо в глаза лучшей подруге? Это уму непостижимо!

Чонгук снова взял письмо и перечитал его. Он был спокоен, однако Бёль заметила, что он сдерживает дыхание. Наверное, его плотно сжатые губы внушают ей опасение.

Он злится, поняла Ан. И она не могла его винить за это. Возможно, Сора не разбила сердце Чона, но точно задела его самолюбие. А для такого человека собственная честь превыше любых чувств.

Холодный и уверенный в себе. Такие эпитеты всплывали у нее в голове, пока она ждала, когда он что-нибудь скажет. Конечно, Бёль с такой же легкостью могла бы сказать «высокий и красивый», но не этими словами обычно описывают внутренний мир человека.

Тягостное молчание начало действовать ей на нервы. Ей хотелось поскорее уехать, но что-то удерживало ее.

Наверное, это чувство ответственности за произошедшее, хотя девушка и понимала, что ни в чем не виновата. Но почему-то она не хотела оставлять его одного. Ей было жалко его.

«Какая ирония”-подумала Бёль. Чонгук наверняка разозлился бы, если бы узнал, что кто-то посмел его жалеть. Даже, возможно, сам выгнал бы ее из дома.

Странный мужчина, в очередной раз решила Бёль. Несмотря на то, что Чонгук вращался в высших слоях общества, он всегда казался ей одиноким. Даже находясь рядом с Сорой.

— Наверное, тебе интересно, где твое обручальное кольцо, — не выдержала Бёль.

— Не интересно, — сухо ответил. — Думаю, так как она убежала с бедняком, они уже давно его продали.

У нее загорелись щеки при напоминании о том, что Сора сбежала с ее же братом.

— Тэ не беден. — Бёль считала себя обязанной встать на защиту брата, который работал и получал вполне приличную зарплату.

— По твоим понятиям или по моим?

Как это грубо с его стороны! Ан чувствовала, как в ней закипает злость, хотя и понимала, что не имеет на это права.

— Послушай, — сказала она, — пожалуй, мне лучше уйти.

— Убегаешь, как те двое?

— Нет. Я просто хочу уйти до того, как потеряю терпение.

— То есть оно у тебя есть?

— Да, — ответила она и испугалась, поскольку он обошел стол и встал совсем близко от нее.

Бёль боялась, что он поймет, как она чувствует себя в его присутствии. Тем более сейчас, когда у нее на голове полный беспорядок, а одежда выглядит так, будто ее только что купили на самом дешевом рынке.

Прошлой ночью он сглупила. Утром ее разбудили обвинения родителей Соры в пособничестве беглецам. А теперь ей приходится смотреть в глаза брошенному жениху только потому, что Чхве не рискнули сделать этого сами. А он глядел на нее так, будто не верил, что она посмеет выйти из комнаты без его позволения.

— Я наблюдал за тобой последнюю неделю. Видел твои попытки смириться с буйным темпераментом Соры. — Чонгук сказал это так внезапно, что Ан вздрогнула от неожиданности. — Я видел, как ты успокаиваешь ее и даже смешишь. Но не помню, чтобы ты хоть раз срывалась, хотя она этого заслуживала. Тогда почему ты злишься на меня?

— Ты… нападаешь на мою семью.

— Я нападаю на твоего брата, — поправил ее Чон. — Считаешь, я не имею на это права?

Конечно, у него было полное право обвинять ее брата. Вчера в это же время он стоял рядом со своей счастливой невестой и через неделю собирался на ней жениться. Эта свадьба обещала стать событием года в Корее. Теперь же это был самый громкий скандал, о котором не поленились написать все газеты.

— Ты можешь презирать моего брата, — признала она. — Ты даже можешь злиться на меня, потому что я сестра человека, с которым убежала твоя невеста. Но я не… — и она гордо вздернула подбородок, — собираюсь стоять здесь и выслушивать твои оскорбления. Мы не нищие.

— Я сказал что-то подобное? — (Бёль сжала губы и кивнула.) — Тогда я приношу свои извинения

Бёль не верила ни единому слову Чонгука, поскольку не слышала ни малейшей нотки раскаяния в его голосе.

— Спасибо, — тем не менее ответила она.

— Теперь, если ты не против, я уйду…

— Как ты добралась сюда?

— На водном такси, по озеру.

Шатен хмыкнул:

— Тогда ты застрянешь здесь до тех пор, пока я не вызову для тебя такси.