Утро встретило её метелью, превратив пейзаж за окном в мертвенно-белый, замёрзший Мордор с зажмуренным, слипшимся от снежных кристаллов глазом на железной вышке. Супермаркет был близко, не имело смысла заводить машину, но внедорожник заносило, и Ольга потратила десять минут на смахивание снега щёткой.

Наконец-то — блаженное свидание с кофемашиной. Эти неполные сутки без ароматного наркотика показались вечностью.

Алиса прислала правки даже раньше, чем обещала. Гнетущий вопрос о бабке висел в воздухе, заставляя Ольгу хмуриться, и она впервые спросила:

«А сам рассказ тебе как?» — Обычно в этом вопросе не было надобности, Ольга и так знала, что Алиса от её писанины не в восторге.

«Как всегда, жесть))) Круто))» — пришёл ответ от Алисы.

А на вкладке с письмом стояло её чуть вопросительно улыбающееся милое личико с красными ниточками сосудов в заплаканных глазах. Ольга скачала фото, открыла его в новой отдельной вкладке и закрепила её, чтобы та сама разворачивалась при запуске каждой сессии. Ей было жизненно необходимо видеть Алису. Как воздух, как кофе.

Снова единичка во входящих.

«Не доводит до добра любопытство... Ну, ходил этот Человек по городам и весям, рассказывал свои притчи... Ну, бабок разве что иногда выворачивал))) Так нет же, людям понадобилось повязку снимать!)) Предупреждали же их! Но это так всегда: запретный плод)) В конце мне их немножко жалко стало)) Только-только Нечеловека ушатали, и тут здрасьте — опять он))) Кстати, притчи интересные».

Вопросительный знак в треугольнике исчез, на душе стало тише и легче, нутро согрелось и расслабилось. Необходимость видеть Алису росла — количество кликов-переключений на вкладку с фото тоже.

«Не могу оторваться от тебя, не могу перестать смотреть в твои глаза, — печатали пальцы в файле. — Когда ты зашла на мою прокуренную и исписанную матом, как стена в спальном районе, страницу, мне захотелось выпроводить тебя со словами: «Девочка, ты ошиблась дверью, тут взрослые дяди курят, матерятся, громко ржут и разговаривают на темы, которые тебе не интересны. Ты же туфельки запачкаешь: тут пол грязный... И атмосфера спёртая, не продохнуть».

Ты незаметно вошла в мою жизнь, и я не могу представить себе, как это — без тебя. Я кофеман со стажем, ты знаешь. Так вот — ты сильнее кофе. Я не хочу от тебя отвыкать.

Когда я вижу новое сообщение во входящих, это как доза. Я хочу ещё и ещё.

Я предпочитаю хард-рок и метал. Но при виде тебя у меня всплывает в голове что-то лирическое и приторно-сиропное, типа «Can't Help Falling In Love». Ты превращаешь меня в сопливого романтика. И самое смешное — я не против.

Моя крыша с трудом держится. Её кое-как приколотили назад, но я не против, чтоб её снесло снова. Я не боюсь. Ты — самый приятный диагноз».

«Скажи, почему ты всё-таки взялась за мои рассказы? Если они — нечто «не твоё», зачем себя насиловать?»

«Я и не насилую)»

«Это что-то новенькое)) С каких пор моя писанина начала тебе нравиться?»

«Не сразу, но распробовала)) Но и твоя личность многое решает. Я по-прежнему очень хочу тебя увидеть. Твои глаза, твою улыбку».

«Я редко улыбаюсь. Но с тобой стал чаще».

«Тебе что-то мешает сказать мне то, что ты хочешь сказать. Не надо бояться. Ты можешь, конечно, снова отмахнуться или отшутиться. Оттянуть то, что назрело и требует шага вперёд. Но бесконечно откладывать это нельзя».

«Ты, конечно, очень умная и проницательная, Алиса. Но это всё не так просто».

«Проще, чем ты себе надумываешь. Ты опять ускользаешь, уходишь в скорлупу. Не паникуй, подыши, расслабься. Не кури, от этого только хуже. Помолчим, если хочешь. Почувствуй мои руки...»

Не только руки, но и что-то мокрое и солёное на щеках и губах чувствовала Ольга. Стало чуть легче, будто тугое и болезненное уплотнение прорвалось где-то в горле.

«Мне очень хорошо молчать с тобой».

«Поиграем в стихи?))»

«Не хочется пока. Потом как-нибудь. Мне нужно кое-что дописать».

«Ого)) Кажется, чью-то Музу прорвало?))»

«Нет, это немножко другое. Пробую себя в жанре реализма».

«Интересно) Хорошо, жду)

6

«Привет) Что-то ты надолго пропал... У тебя всё нормально?»

Последняя точка в файле была уже поставлена, но как отправить? Не придумывался заголовок, это и удерживало. К «Чёрной повязке» накопилась куча оставленных без ответа комментариев, в «Курилке» Убийца Смысла тоже блистал своим отсутствием. Спать получалось от четырёх до пяти часов — на грани между индивидуальной нормой и бессонницей. Каждое утро — одно и то же: звонок будильника и желание убивать, ввод пароля «Алиса» для отключения режима Терминатора, душ, кофе и завтрак. Проще всего готовились яйца, на них Ольга и налегала. Как всегда: джинсы со стильным ремнём (на самом деле — чтоб не сваливались), рубашка, пиджак, два пшика туалетной воды с холодным мужским ароматом. Ключи от квартиры и от машины, спуск по ступенькам.

— Доброе утро, Ольга Владимировна.

— Здравствуйте, Катя.

Близость Нового года маячила мандариновым призраком. Выбрав самые душистые, Ольга купила три килограмма. Достав из шкафа гантели, немного напомнила мышцам, что такое нагрузка. Они вспоминали неохотно: перерыв слишком большой.

Письмо Алисы ждало ответа, она была на сайте тридцать минут назад, а файл оставался безымянным. Вернее, под рабочим заголовком «Алиса». За каждым мандарином Ольга вставала и ходила на кухню, чтобы движением успокаиваться. Немного помогало, но полностью тоскливый ком не уходил. Очень хотелось громко врубить музыку в наушниках, наплевав на перспективу глотания обезболивающего. Да ещё и бросать курить Ольга затеяла, и без сигарет её трясла настоящая ломка. Желание что-то сунуть в рот она перебивала мандаринами — для этой цели и купила так много. Благо, аллергией не страдала.

«Сейчас на сайте», — горело в профиле Алисы. Сердце — сто тридцать ударов в минуту, холод пальцев, тоскливый ком под рёбрами. Невыносимо сладко смотреть в её глаза, ласковые, чуть заплаканные, но как же страшно выслать файл!.. Ещё не озаглавленный к тому же. Она выложила какой-то рассказ вчера, а Ольга даже не удосужилась толком глянуть: глаза видели, но буквы не складывались в слова.

Целая исповедь получилась. К чему это всё? «Шаг вперёд» может оказаться шагом в пропасть, который перечеркнёт всё, и тогда... Ольга закрыла глаза, со стиснутыми зубами перебарывая накатившую тягуче-тошнотную боль под сердцем. «Не представляю себе, как это — без тебя», — повторяла она, не сводя неподвижного взгляда с оливковых глаз с красными прожилками от слёз.

«Исповедь для Алисы». Заголовок выскочил сам из зимнего сумрака за окном, и Ольга переименовала файл. Будь что будет.

«Это не для вычитки. Это для тебя».

Прикрепив файл к письму вместе с фотографией у внедорожника на стоянке, она нажала «отправить». Улетело — не отменишь отправку, не повернёшь всё вспять. Теперь — только ждать, уставившись тоскливо-жадными глазами на значок «сейчас на сайте» в её профиле.

Кофе, мандарины? Ничего не лезло, внутри сидела туго сжатая пружина ожидания. Тянуло схватиться за сигарету, дать слабину, но — бросать так бросать, и Ольга терпела, сцепив зубы. Кто-то что-то писал в «Курилке», очередная порция комментариев к рассказу.

Единичка во входящих... Сердце бухнуло и забилось натужно, почти больно.

«Обними меня».

Всего два слова, но от них веки судорожно зажмурились, зажимая скупые солёные капли между ресницами, а по сердцу полыхнул невыносимо-сладкий жар.

«Я ждал, как приговора, — спотыкаясь и торопливо правя опечатки, зашевелились пальцы на клавиатуре. — Ждал, казнишь ты или помилуешь».

«Просто обними меня, хорошо?»

Ольга повиновалась. Под руками проступил невесомый воздушный остов — плечи, ключицы, лопатки. Мягкость русых волос обволакивала пальцы мурашками. Уши горели.