Высокая и стройная, в короткой кольчуге и широких на восточный манер штанах, она вскочила с узкого топчана, засияла, увидев его, и бросилась навстречу.

– Как же я рада тебя видеть, как же я рада! – она кинулась к нему, но Ларри оттолкнул девушку, так, что та отлетела в другой конец шатра.

– Убирайся прочь! – крикнул он, – Ненавижу тебя!

– Но, Ларри… – она медленно поднялась.

– Прочь я сказал! – он отодвинул полог и вошел внутрь, где увидел черную гидру, которая на этот раз предстала в своем истинном обличие.

Ее головы повернулись к нему, она почувствовала его приближение.

– А, это ты, предатель! – прошипела одна из них. – Что тебе нужно?

Ларри скрестил руки на груди и поднял голову, неужели, это чудовище, называющее себя его матерью, воображает, что может внушить ему страх? Да как бы ни так! Он ничего не боится и сейчас докажет ей это!

– Пришел узнать, что ты затеяла! Зачем ты пришла на эту сторону горы? – вызывающе спросил Ларри. – Чего добиваешься?

Головы взглянули на него с презрением.

– Ах да, – прошипела Килломара, угадав его настроение. – Ты же у нас теперь король! Ты думаешь, у тебя есть право задавать мне вопросы! Право говорить со мной подобным тоном! Но я научу тебя, как со мной говорить!

Она стремительно выбросила вперед одно из щупалец и ударила Ларри в грудь, отчего он, перевернувшись в воздухе, плашмя рухнул на землю. Он попытался подняться, но подоспели новые и новые щупальца, руки, лапы – все громадное тело Килломары обрушилось на него. В гневе она ударяла его снова и снова, рассчитывая, однако, силу удара.

Наконец, не выдержав этой жестокой сцены, Гилда бросилась к лежащему, закрывая его от чудовища.

– Хватит! Хватит! – крикнула она, – Ты же убьешь его! Остановись!

Килломара замерла.

– Его так просто не убьешь, – мрачно заметила она.

– Он же и так страдает сейчас, посмотри на него! – умоляюще произнесла Гилда. – Он же вернулся к нам! Он все понял!

– Надеюсь, – Килломара сделала шаг назад. – Забери его и приведи в чувство. После перерождения он снова будет мне полезен. И постарайся узнать, не ждет ли королева наследника. Это важно.

– Хотелось бы верить, что нет, – тихо пробормотала Гилда, поднимая тело Ларри с земли. Она осторожно перекинула его руку через плечо и поволокла из большого шатра в другой, поменьше.

Там она уложила его на одеяло и сделала попытку обработать раны, но Ларри, уже придя в себя, оттолкнул руки девушки.

– Я же сказал тебе убираться, – зло произнес он.

– Я хочу помочь! Тебе очень плохо сейчас, я могу помочь! – умоляюще сказала Гилда. – Дать тебе попить? Вот, возьми!

Она протянула ему наполненный водой кубок.

– Если ты не уйдешь, я за себя не отвечаю! Я хочу остаться один! – Ларри вскочил, но Гилда не стремилась уйти, напротив, она постаралась обнять его, и тогда он схватил ее, так, что, казалось, ее кости переломятся, и отшвырнул прочь. Ударившись о каменный столб, поддерживавший шатер, девушка сползла на землю и замерла. Ларри приподнялся. Ему показалось, что она мертва. Он подошел ближе, приглядываясь, – так и есть, она не дышала, сердце не билось, очевидно, удар был слишком силен. Он стоял над телом, не зная, что делать, и тут произошло непредвиденное. Гилда открыла глаза, потянулась, и как ни в чем не бывало, поднялась с земли. Ларри, не в силах пошевелиться от изумления, смотрел на нее, не отрываясь. Гилда засмеялась.

– Теперь я девушка Озерного народа, – тихо сказала она. – Теперь я бессмертна. Можешь повторять это сколько угодно, я не против. Но я никуда не уйду! Я тебя не оставлю!

Ларри огляделся по сторонам, и его взгляд упал на свечу, стоявшую на небольшом столике у кровати. Он взял ее в руку, оторвал от кровати шнур, опускающий балдахин, и поднес к огню. Шнур мгновенно вспыхнул, превратившись в огненный хлыст. Лицо Гилды стало напряженным, она сделала шаг назад. Ларри взмахнул в воздухе своим новым оружием, но Гилда успела увернуться, в следующую секунду она выскочила из шатра и бросилась прочь.

– Только посмей еще заявиться! – крикнул Ларри ей вслед. – Увидишь, как играть с огнем!

Он затушил пламя и опустился на одеяло. Его ощущения перед перерождением всегда были невыносимо тяжелыми, но сейчас к обычной боли примешивалась и боль от ударов, нанесенных Килломарой, сейчас все его тело представляло одну кровоточащую рану, и, по-прежнему, невыносимо раскалывалась голова, он уже ощущал характерную пульсацию в висках. Прижав руки ко лбу, он вспомнил о Стасе, эта мысль показалась ему невыносимой, и он зарылся головой в подушку, словно стараясь спрятаться от воспоминаний и от неистовой ярости, переполнявшей его.

Он не знал, сколько именно пролежал в таком положении, но почувствовал, что наступил день перерождения. Тоска стала совершенно невозможной, он чувствовал ненависть ко всему существующему, и сильнее всего ненавидел себя. Ему хотелось двигаться, бежать, сражаться, сокрушая все на своем пути, но сил не было даже пошевелиться.

Неслышными шагами вошла Гилда. Она села рядом, он не показал, что заметил ее приход, и она осталась. Она гладила его голову и плечи, а потом легла, вытянувшись, и крепко прижалась к нему. Ларри понимал, что он не смог бы ее оттолкнуть, но теперь ее присутствие уже не имело никакого значения, все вокруг исчезло, погрузившись во тьму.

Ближе к вечеру полог шатра поднялся, и появилась Килломара в своем женском обличие.

– Так и знала, что найду тебя здесь, – недовольно произнесла она.

Гилда, приподнялась, устало улыбнувшись.

– Он такой беспомощный сейчас, как ребенок, – сказала она, кивком указав на Ларри, – Как прекрасно, когда он такой!

– Не выношу эту его слабость, – Килломара брезгливо поморщилась, – Подумать только, и это мой сын! Но ничего, скоро уже он снова обретет свою мощь. Пойдем, оставь его. Тебе вряд ли понравится новый облик Ларри.

Гилда встала, еще раз посмотрела на своего возлюбленного, неподвижно лежавшего в темноте, и последовала за Килломарой.

Они пошли по полю, вдыхая холодный свежий воздух, и обе, не сговариваясь, повернулись, подняв глаза туда, где на высоком уступе скалы, за голубоватой туманной дымкой, темнела крепость Драконьего ущелья. Замок стоял на самом краю обрыва, казалось, еще немного и он сползет вниз, сорвавшись с утеса в бездну.

– Как долго мы еще здесь пробудем? – спросила Гилда. – Чего мы ждем?

– Ты должна привыкнуть не замечать времени, – сурово оборвала ее Килломара. – Ты же бессмертна, не так ли?

– Просто мне хочется поскорее избавиться от нее! – в глазах Гилды вспыхнула ненависть, как и всегда когда она вспоминала о своей сопернице.

– Не больше, чем мне, – скептически заметила Килломара. – Но мы должны быть мудрее. Спешка ни к чему не приведет, в то время как, выжидая, мы сможем нанести им удар в тот момент, когда они будут особенно слабы.

– Ты обещала, что Ларри полюбит меня, – произнесла вдруг Гилда встревоженным тоном, – Но мне кажется, он меня не выносит. Это очередной обман?

– Во-первых, я никогда не говорила, что он полюбит тебя. Я говорила, что ты станешь для него притягательной, только это. Я не умею и не хочу создавать любовь, – Килломара поежилась, точно он внезапного холода.

– Пусть так, – Гилда пожала плечами, – Но я не заметила, чтобы он хоть сколько-нибудь проявлял ко мне интерес.

– Всему свое время, – Килломара откинула полог шатра. – Он еще не привык к тебе новой, кроме того, если ты не заметила – он недавно женился и, к сожалению, действительно, влюблен в свою жену как последний идиот. Но мы это исправим, не волнуйся. Лориана Туаденель будет мертва, а вы обретете бессмертную жизнь, как и я. Если, конечно, я не решу избавиться от вас.

Гилда поняла, что перешла границы дозволенного и разозлила свою могущественную хозяйку, поэтому она, ничего не ответив, направилась в шатер, где их уже ожидал король Барриан, чтобы составить компанию за ужином.

От Гилды не укрылось, что широкоплечий рыжеволосый великан уделял Килломаре повышенное внимание и мечтал занять вакантное место погибшего Александра Лафтейта.