Я подумала, что сейчас кто-нибудь посмеётся над моими словами, но никто не осмелился издать ни звука. Сцена развернулась только между нами двумя – чудовищем и его жертвой. И мне надо быть готовой сыграть свою роль до конца.

— Разве это не так? — выдохнула я.

Он вновь ухмыльнулся мне.

— Я могу иметь такую женщину, как ты, каждую ночь, если захочу, — рыкнул он. — Почему ты думаешь, что я спишу долг твоего отца, только потому, что я смогу иметь тебя? Думаешь, ты слишком особенная, Белль?

Вдруг он протянул руку и прижал её к моей киске. Я вздрогнула и вздохнула.

— Думаешь, это у тебя особенное? — рыкнул он мне, склонившись к моим губам и явно насмехаясь надо мной. — Лучше, чем у любой другой шлюхи, которые у меня были?

Я вскрикнула, когда он сжал мою киску.

— Сэр, я... — залепетала я, и похотливая улыбка расцвела на его лице.

— Сэр? — переспросил он и его глаза «засверкали». — Ты справишься.

Внезапно он отпустил меня, и я почувствовала какую-то странную потерю.

Он развернулся и подал знак своим головорезам. Они тут же подошли ко мне и, схватив за руки, потянули к выходу. Я стала упираться и взывать о помощи, но моя семья просто смотрела мне вслед.

— Папа! — взмолилась я, но он просто посмотрел на меня остекленевшим взглядом и не сделал попытки помочь мне. — Кто-нибудь! Помогите! Пожалуйста!

— Арабелль! — закричал мой младший брат, но один из моих старших братьев удержал его прежде, чем он смог приблизиться ко мне. — Пожалуйста, нет!

— Прости, — пробормотал вдруг папа.

И вот тогда я сдалась и перестала сопротивляться. Моё тело повисло в руках у мужчин, и я позволила им вытащить себя из дома. Тут же мои босые ноги коснулись снега, и холод пронзил меня до самых костей. Доминика я больше не видела, а его головорезы затолкали меня в машину, припаркованную на улице. Я перестала сражаться с ними. Зачем мне вообще это делать? Я принесла себя в жертву, и теперь слишком поздно идти на попятную.

Они усадили меня на заднем сидении, а сами сели спереди, и я огляделась вокруг. Мои ноги замёрзли, а сердце гнало адреналин по всему телу. Оглядевшись ещё раз, я так и не нашла пути сбежать из машины.

Вздохнув, я постаралась смириться с тем, что у меня нет другого выхода. По крайней мере, долг моего отца списан... иначе, кроме отца, мог пострадать Эдриан, а я не могу вынести мысли об этом. Эдриан так молод, что не заслуживает плохого со стороны этих людей.

Мне вдруг стало горько оттого, что папа просто отпустил меня. Карточный долг оказался для него важнее, чем жизнь его единственной дочери. Мои глаза наполнились слезами от этой мысли, но я не позволила им пролиться. Я не хочу, чтобы эти люди видели, как мне больно. И я уверена, что они будут использовать боль только для того, чтобы мучить меня.

Машина тронулась, и я посмотрела из окна на единственный дом, который знала всю свою жизнь.

Мне было всего восемнадцать, но вся моя жизнь была нелёгкой

В семье я была единственной девочкой. У меня было семь братьев, родившихся до меня и мой младший братик Эдриан. Его все лелеяли, а обо мне никто из моих старших братьев не заботился. Они видели во мне лишь помеху, женщину в семье, такую же желанную, как бродячая собака. Я сама научилась заботиться о себе, когда была ещё совсем маленькой девочкой. Я боролась за себя, а потом и за своего брата.

Но теперь, я единственная, кто оказался готов взять на себя долг отца. Мужчина, который сделал все возможное, чтобы забыть о моем существовании, теперь должен мне всё.

Я стиснула зубы и поклялась себе, что заставлю отца заплатить за все, что мне придётся выдержать от рук Доминика Блэквуда. Я никогда не была мстительным человеком, но горечь и обида захлестнули меня, заставляя хотеть ещё больше разрыдаться. Но я решила остаться сильной перед головорезами Блэквуда.

Мы ехали, как мне кажется уже несколько часов.

У меня не было возможности узнать, сколько действительно пришло времени. Я могу судить о времени только из-за меняющейся погоды прямо за моим окном. Снег кружился хлопьями, покрывая землю ковром, который точно заморозил бы мои ноги. Двое головорезов на переднем сиденье смеялись, шутили и дурачились. Мне же стало вдруг интересно, знают ли они, что моя жизнь изменится к худшему. Мне стало интересно, волнует ли кого-то из них, что меня только что отправили умирать. Ведь я не сомневаюсь, что Доминик Блэквуд означает для меня смертный приговор.

Машина остановилась, когда уже стемнело. Головорезы вышли из машины, хлопнув дверью, а потом вытащили меня за волосы. Мои ноги тут же утонули в снегу и стали замерзать, я задрожала, когда они повели меня к видневшемуся вдалеке внушительному особняку.

Хотя особняк – это скромно сказано. На самом деле это был огромный замок, который простирался на многих акрах земли. Я никогда даже не знала о таком месте, как это, но, вероятно, потому, что местность была окружена лесом. Высокие ели скрывали от посторонних глаз замок и нам придётся ещё долго пробираться к нему по снегу.

Я взглянула на мужчин, и один из них рыкнул на меня, пытаясь напугать, а другой засмеялся.

— П-пожалуйста, — взмолилась я. — У меня нет... у меня нет никакой обуви.

Один из мужчин подошёл ко мне и, склонившись к моему лицу, рявкнул.

— Разве я похож на того, кого будет волновать это дерьмо?

Они оба снова рассмеялись, а я задрожала ещё больше. Головорезы толкнули меня в спину, и я чуть не упала на колени.

Собрав волю в кулак, я направилась к замку.

Вскоре мои ноги окончательно замёрзли, но я продолжила идти, пробираясь сквозь лес.

К тому времени, как мы достигли порога замка, мои зубы громко отбивали дробь, а я дрожала так сильно, что мне пришлось схватиться за стену, чтобы устоять на ногах.

Сквозь стук зубов я услышала медленные шаги над собой, и посмотрела вверх.

Доминик Блэквуд во всей своей тёмной красе, спускался по лестнице, наблюдая, как я дрожу, как потерянный котёнок. Он взглянул на меня и с отвращением скривил губы, прежде чем взглянуть на своих головорезов. Наверное, такой его взгляд не должен ранить меня, но именно это он и сделал. И я не хочу, чтобы он так смотрел на меня.

— Что вы с ней сделали? — рявкнул он на самого высокого из своих людей, который потешался надо мной. Тот ухмыльнулся, и я с ужасом увидела, как Доминик ударил его по лицу, заставляя мужчину упасть назад. — Она чертовски замёрзла. Разве я не говорил тебе быть с ней нежным?

— Да, сэр, — пробормотал второй головорез, игнорируя своего валявшегося на земле друга. — Мы приносим свои извинения.

— Хорошо, — рыкнул Доминик, пиная стонущего на земле бандита. — А теперь убирайтесь к черту с моих глаз. Я больше не хочу вас видеть.

Двое мужчин быстро ретировались, пока я стояла в углу. Невероятной силы страх окутал меня, и мне стало тяжело дышать. Доминик же подошёл ко мне и протянул руку. Но я покачала головой «нет», отказываясь принять её. Он удивлённо приподнял бровь, и я затаилась от страха.

— Посмотри на меня, Белль, — зарычал он. — Посмотри. На. Меня.

Я подняла глаза и посмотрела него. Это был первый раз, когда я откровенно осмелилась посмотреть на него.

Господи, этот мужчина невероятно огромный. Мускулистое тело, покрытое татуировками, грозилось разорвать на нём костюм. На шее Доминика красовался горящий череп, который ещё больше напугал меня. Его тёмные волосы коротко подстрижены, глаза ярко-голубого цвета. Он невероятно красив, но всё же опасен. Он похож на человека, который не думая дважды, причинит тебе боль. Боль мне…

Тогда почему его вид заставляет меня так дрожать, и я точно знаю, это не от страха? И почему я стала сжимать ноги, когда он подходил ко мне?

Возможно, чтобы скрыть мокрое пятно, которое он заставил появиться на моих трусиках.

— Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, — сказал он, и его голос зазвучал спокойнее. — Я хочу, чтобы ты всегда смотрела на меня, Белль. Ты понимаешь?

— Да, — выдохнула я, когда он подошёл ещё ближе и его пальцы прикоснулись к моей коже, заставив меня зашипеть.