Иеззи рявкнула, и он почесал ее уши.

— Ты права. Потому, что Изабель не похожа на всех остальных.

Зандереще раз погладил собаку, а затем выпрямился. Он вернулся к своему столу и открыл картотеку. В дополнение к отчетам частного детектива там лежала старая салфетка, ее смятые края разглаживались, но не до конца. Он поднял салфетку и провел большим пальцем по закаленным волокнам и красным пятнам, которые были запиской Изабеллы.

Выдохнув, он положил записку на стол и взял свой напиток, допив его одним глотком. Он взглянул на часы на тумбочке и нахмурился. Время пришло.

Зандер поставил стакан, а затем засунул записку в файл, прежде чем запер папку в своем верхнем ящике. Он улыбнулся про себя, наблюдая, как глаза Иезавель закрылись, ее голова лежала на одной из игрушек в ее постели. Вновь выдохнув, он разделся, бросая одежду в корзину за пределами ванной. Включил свет и душ.

Беспокойный, он встал под горячий душ, позволив струям воды падать на плечи и спину. Это острое чувство было его постоянным спутником с тех пор, как он вошел в закусочную с Иеззи, чтобы найти Изабель. От сегодняшнего вечера зависит все. Но что, если она не придет? Что, если каждый из его инстинктов был не прав, и она тоже не надеялась на него?

Теплая вода омывала его плоть, и он опустил голову, пытаясь облегчить свое напряжение. Волк ворчал, шагая. Зверь был так же расстроен, как и он, и мысль о том, что он никогда не найдет Изабель, огорчала, и его волк готов был прорваться сквозь его кожу.

Облокотившись лбом в плитку, Зандер увидел Изабель в своей голове. Ее пышные формы и покачивание бедер при ходьбе. Ее полный, чувственный рот и то, как ее темные волосы блестели на солнце. Он только коснулся ее руки, но шелк ее кожи ударил в пах. Его член затвердел от воспоминания.

Что такого особенно в этой женщине? У него их было много. Почему она преследовала его, во снах заполнила его разум, отвлекая от всего остального? Ответ был врожденным и древним, как его вид. Она была его парой. Он знал это, и его волк знал это. Зверь завыл, когда вода каскадом спадала на его кожу. Он застонал от мысли о том, как он утверждает ее и ее тело, и его член дернулся, как будто соглашаясь.

Образы Изабеллы объединились в его уме, от ее полного, мягкого тела до сексуального розового языка, и его яйца заболели, требуя освобождение. Его член пульсировал, и он обхватил рукой ствол и сжал, проведя ладонью до крайней плоти. Тело Зандера напряглось, его рука быстро и тяжело массировала чувствительную головку, снова и снова, пока с его губ не слетел стон — имя Изабель.

***

— Ну как? Лучше? — Изабель встала за спиной женщины, наблюдая за выражением лица Кэндис в трехстороннем зеркале. Последние два часа она занималась разглаживанием, сборками, добавлением и убавлением, и на данный момент Иззи была измотана. Возможно, это был ее план. Работать с ней, пока она не будет валиться с ног от усталости, не говоря уже о том, чтобы отправиться на вечеринку сегодня вечером. Она рассмеялась. Велика вероятность.

Глаза Кэндис светились, когда она обернулась, разглядывая, все аспекты наряда и как он украшал ее формы. Демонстрируя плюсы и скрывая недостатки.

— Оно великолепно, Изабель. Совершенно ошеломляюще. — Она обернулась и кивнула Иззи. — Так же хорошо, как у Элисон, если не лучше. Ты действительно превзошла себя. — Благодарно улыбнувшись, она подмигнула. — Как всегда.

Изабель почувствовала, как ее щеки покраснели. Кэндис Гордон никого не хвалит.

— Надеюсь, что Элли, не слышала, как ты говоришь это, или она заставит меня немедленно сшить новое платье для нее, и, учитывая, что это твой дом, а не моя студия, ей бы, не повезло. Даже если бы у меня было время.

Она огляделась.

— Где она вообще? Уже поздно, и я хочу проверить ее подол в последний раз, прежде чем приму душ. Она не может решить какие туфли она хочет.

Кэндис снова взглянула на ее отражение, ее глаза встретились с Иззи в зеркале.

— Я не знаю, куда она ушла. Может быть, она наверху.

Изабель подняла бровь своим уклончивым тоном.

— Почему она должна быть наверху? Ее платье и все, что ей нужно, находится в ее комнате внизу… Она взглянула на ступеньки, она почувствовала тревогу и вспомнила слова Тесс.

Она повернулась на каблуках и направилась к лестнице, предчувствуя не ладное.

— Скажи Элисон, чтобы она спустилась, когда оденется. Нам действительно нужно идти.

— Не волнуйся. Никто из нас не хочет опоздать. — Изабель посмотрела через плечо, но Кэндис была слишком занята, любуясь собой. Возможно, Тесс ошибалась. В конце концов, что они могли сделать? Ее билет был в безопасности и находился в ее студии. Ее глаза широко раскрылись. Ее билет мог быть в безопасности, но ее платья не было. Оно было наверху в комнате с остальными ее вещами.

Она взбежала по лестнице, две ступеньки за раз, адреналин давал ей силы двигаться, несмотря на ее формы. Элисон нигде не было, когда она вошла в комнату, ее глаза насторожились. В шкафу все еще висели три чехла для одежды. Два были пусты…

Изабель, проглотив комок в горле, расстегнула чехол. Ее рука тряслась, когда ее пальцы потянулись к тому, что осталось от ее платья, и судорожное рыдание вырвалось из груди. Платье испорчено. Словно кто-то впал в бешенство и резал его, пока оно не превратилось в клочья на вешалке.

— О, это позор, Иззи. — Элисон встала в дверном проеме в халате, с прической и макияжем для вечера. — И такое великолепное платье. Такой цвет! Та же ткань, что я попросила тебя найти для меня в прошлом году. Та же ткань, про которую ты сказала, что не смогла найти, — сказала она. — Кто же мог быть настолько зол?

Изабель вытерла глаза ладонью.

— Ты знаешь, как и я, кто эта мстительная с*ка.

— Я? — засмеялась она, бросая швейные ножницы Иззи на кровать для гостей. — Ты права. Опять же, ты должна была знать меня достаточно хорошо, Изабель. Может быть, ты должна научиться не оставлять свои инструменты без присмотра. Соблазн до нужды доведет.

— Говорят: мотовство до нужды доведет, тупая стерва.

Элисон ухмыльнулась.

— Изабель, так талантлива. Изабель может сделать, что угодно. — Ее голос был высоким и пронзительным. — О, Кэндис, ты должна гордиться Иззи! Ее ждет успех! — Девушка рассмеялась. — Почему она должна гордиться? Кэндис даже не была замужем за твоим глупым отцом! Мне надоело это слышать! Ждет успех, ха! Ну, единственное место, где тебя не ждет успех — вечеринка!

Ее лицо раскраснелось, грудь вздымалась, когда она смотрела на Изабель, но Элли втянула воздух и отмахнулась от нее с усмешкой.

— Полагаю, мы могли бы подождать, пока ты попытаешься исправить этот беспорядок, но глядя на эту тряпку — тут потребуется чудо. — Ее лицо застыло, а глаза были узкими и блестящими. — Я всегда получаю то, что хочу, Изабель, и те, кто стоят на моем пути, в конечном итоге страдают. Будь благодарна, что я порезала твое платье, а не тебя. Прекрати пытаться быть тем, кем ты не являешься, Иззи. Особенно не с одеждой, которая лучше моей.

— Я лишь хочу, то, что мне причитается, Элисон. Я заработала это.

Элли насмешливо фыркнула.

— Кэндис должна мне. Не тебе. Я ее дочь.

— Эта женщина ничего не должна тебе, и ты точно знаешь, о чем я говорю. — Изабель подняла подбородок, встречая взгляд Элли. — Невежество не всегда блаженно, Элисон, и что бы ты ни думала, Кэндис не глупа. Опечалена? Охвачена чувством вины? Возможно. Но не глупа.

Глаза Элисон сузились еще больше, прежде чем она наклонилась к пустому дверному проему, как будто прислушиваясь к шагам.

— Ты действительно считала, что можешь пойти с нами? — Она отвернулась, расхохотавшись. — Я не знаю, что ты думаешь, что знаешь, но, если бы я была на твоем месте, я бы как можно скорее позабыла бы об этом. Ты — оборванка, единственное для чего ты годна — шитье. Ты всегда будешь дешевой швеей, поэтому, если у тебя нет феи-крестной с волшебной палочкой, похоже, сегодня ты не пойдешь на бал, Золушка.