– Только ваша хитрость, мессир, и неопытность юной ведьмы позволила этому случиться, – выцедила, как яд, Аморет. Успела взять себя в руки и поспешила если не исправить, то хотя бы сгладить случившееся. – На какой срок заключен договор?

Удовольствие грозило перейти в возбуждение. Данталион прикрыл глаза и облизнулся, позволив едва живой от шока Селеста самой ответить на вопрос.

– Несколько недель? Месяцев? – пискнула она и потерялась за ароматом кунжута. У неуверенности чуть горьковатый привкус. – Откуда мне знать, на сколько дней заключается договор?

– Вы забыли об этом, когда произносили клятву, – так ласково, как умел, ответил герцог. – Поэтому договор будет связывать вас, пока кто-нибудь из нас двоих не умрет.

***

Ухмылку с лица демона хотелось содрать вместе с кожей. Чем громче возмущались ведьмы, тем сильнее он жмурился от удовольствия, как сытый кот. Нет, хорек. Хищник, забравшийся в курятник. Вот он лениво облизывается и решает, кого сожрать первой. Мною давно закусил и мысленно похрустел косточками. Чья теперь очередь? Аморет? Верховная  была на себя не похожа. Сгорбилась и зачахла, будто из неё разом вытянули все силы. Белинда? Охотница восторженно ловила каждое слово демона и смотрела на него влюбленными глазами. Дура. У всех красавчиков души чернее ночи, а перед ней стоял настоящий герцог Ада. Злобный, коварный и совершенно невыносимый.

Да, я сама виновата, что забыла про срок договора. Это даже не мелкий шрифт на последней странице с дополнительными условиями, а основа основ. Уперлась в причинение вреда, выкручивала формулировку и промахнулась мимо главного. Идиотка. Заполучи последствия. Расхлебывай, не подавись. Вместо формальности ради перехода домой получила пожизненный абсолютный плен. Пока смерть не разлучит нас. Моя, разумеется, демонический мерзавец живет вечно.

Ведьмы разбушевались не на шутку. Я сполна ощутила, что такое всеобщая ненависть. Удерживало на месте их только чудо, но двенадцать пар рук тянулись к моему горлу, чтобы задушить. Одна предложила немедленно отправить меня на костер, чтобы тень от позорного поступка не легла на Ковен. Спасибо. Век не забуду вашей доброты и участия, товарищи белые ведьмы.

– Тихо! – остановила разговоры Аморет и подняла взгляд на демона. – Мессир, насколько я знаю, смертное тело для вас – временное пристанище. Когда вы решите убраться восвояси для плоти это будет означать смерть. Верно?

Надежда затеплилась в груди теплым котенком и мурлыкала мне на ухо, что не все потеряно. Демон скривился и нехотя кивнул. Аллилуйя! Мамочки, какое облегчение! Дай я тебя поцелую, Аморет! Какая же ты умная! Черт, а ларчик просто открывался. Герцог не будет сидеть в нашем мире вечность, закончит дела, и Владыка потребует его назад. Тем более Данталиона кто-то хочет убить. Чиркнут по горлу мечом в грязной подворотне, и нет смертного тела. Демоническая сущность умчится в Ад, а удавка на моей шее исчезнет. Да! Да! Да! Есть справедливость в этом мире!

– Я ни в коем случае не желаю вам смерти, мессир, – тонко улыбнулась Аморет, – но хотелось бы знать, когда вы сочтете миссию в Брамене исполненной?

Разговор с моей персоны плавно перешел в деловое русло и ведьмы успокоились. Хоть и продолжали метать острые, как бритва, взгляды. Данталион тоже подобрался, хмуро сдвинул брови и ответил:

– Благодаря юной Дюбуа Темные получили дозволение совета отправлять в Брамен новых слуг…

– И мы успешно справлялись с ними сами, – перебила Аморет. – Самозванные пророки и целители ведут себя тихо, чего не скажешь об исчадиях Ада. Ваши слуги творят бесчинства, мессир, под заверения совета о дружбе и помощи. Вы очень нас обяжете, если уйдете обратно в Ад, прихватив с собой всех подселенцев.

Герцог сложил руки на груди и склонил голову на бок. Задумчивость изменила его, добавив мягкости в черты лица и успокоив фон вокруг. Я была готова поклясться, что Белинда таяла и умилялась. Поразительное влечение для белой ведьмы. Мотыльки летели в открытый огонь, тщательнее обдумав поступок. Что ж, готова уступить ей внимание герцога. Пусть забирает. Я уже не знаю, как от него избавиться. Чем сильнее пытаюсь отстраниться, тем крепче он к себе привязывает. Сдалась ему молоденькая Селеста, что он в ней нашел? Смазливое личико? Так Белинда посимпатичнее будет, если причесать, накрасить и переодеть из невзрачных тряпок в приличное платье. Способности? Не смешите меня, Данталион сам велел про них забыть. Судя по ровному рубцу на запястье, с заживлением ран герцог справлялся и без целительницы. В помощницу я не верила. А вот в подставную жертву для тех, кто за ним охотится – вполне. Но стоило вернуться мыслями к теме разговора на Совете Ковена. Тем более демон заговорил:

– Не с того берега вы ждете опасность, Аморет. Слуги Темных – не простые целители и пророки. Как вы думаете, сколько их ходит по Брамену?

– Пятнадцать, – осторожно ответила Верховная.

Интересно, знала заранее или только что посчитала в уме?

– Триста сорок восемь, – поправил её демон, – а будет в десять раз больше. Город наводнят религиозные фанатики, готовые растерзать любого, на кого укажут их лидеры. Вы готовы к новой Охоте на ведьм?

В зале совета стало удивительно тихо. Впервые с того момента, как я переступила порог. Ведьмы ошарашенно переглядывались и беззвучно шевелили губами, как выброшенные на берег рыбы. Три тысячи четыреста восемьдесят фанатиков в Брамене? Да это едва ли не весь город. Я уже представила толпу с вилами и факелами, штурмующую дома ведьм. Глава Темных решила избавиться от Белого Ковена? Серьезно? Да чем же ей помешали белые ведьмы? Ведь, судя по ответу Аморет, они даже не знали о деятельности Темных. Я не сильна в политике, но такой геноцид – явный перебор.

– И что вы предлагаете нам сделать, мессир? – тихо спросила верховная ведьма.

– Вам ничего, – пожал плечами герцог Ада. – Слуг Темных слишком много. Даже у меня уйдут годы, чтобы найти всех и выдворить обратно в их мир. Но можно уничтожить их лидеров. Без твердой руки и пламенных речей фанатики просто ворчливый сброд. Лидеры сбивают их в толпу и делают опасными. Я готов вам помочь, Аморет.

Верховная застыла безмолвной статуей. Ахнули ведьмы за круглым столом. Белинда удивленно заморгала. Да, герцог Ада немного сошел с ума. В одиночку собрался идти против Темных ради ведьм, готовых его растерзать.

– Какова ваша выгода? – задала логичный вопрос Аморет.

– Наши интересы совпадают, – медленно проговорил герцог, – демоны тоже хотят избавиться от Темных.

– Разве вы не союзники?

Вот кстати да. Как делить мир, будто пирог, так договорились, Совет Междумирья состряпали, радостно кивали и поддакивали друг другу. А теперь вдруг в Белый ковен пришел высший демон и сказал, что колдуны ему поперек горла. Я не поверила. Ведьмы тоже.

– Не более чем вы с ними, – уклончиво ответил демон. – Темные всегда имели дурную привычку зариться на то, что им не принадлежит. Совет Междумирья создан, чтобы держать их аппетит в узде. Но чем дальше, тем больше проблем они создают.

– С этим трудно не согласиться, – церемонно кивнула Верховная, хотя услышала о проблеме впервые от Данталиона несколько минут назад.

Я допускаю, что целители-Темные и пророки, поднимающие толпу на бунт, ведьмам не нужны, но неужели она решила загрести жар чужими руками? Причем руками высшего демона. Данталион не похож на альтруиста, собравшегося рискнуть жизнью ради блага всего человечества. Демон вообще на редкость эгоистичное создание. Так какого черта она перед ним расшаркивается?

– Лидеров Темных я буду прогонять сам и в компании юной Дюбуа. – Подытожил герцог Ада. Ага, куда ж я без него? – Договор, если вы не забыли. А потому ожидаю от Ковена в знак расположения всего лишь достойного быта. Смертное тело требует ухода.

Мессир Данталион сверкнул обворожительной улыбкой, и Белинда покраснела. Небось, уже представила, как растирает его плечи после напряженного дня в погоне за Темными колдунами. Набирает ему ванну, готовит чистую одежду. Проклятье, она же замужем! Как можно в открытую клеить постороннего мужика? Я чего-то не понимаю в морали ведьм?