– В смысле, главный реактор «Имира»? – хрипло начал Бёльторн. Его голос слегка сорвался и он прокашлялся. – Это того «Имира», что у нас под ногами?

– Да, того самого, – раздраженно бросила Ангрбода. – Не могу связаться с техперсоналом. Их там должно быть четверо, но ни один не отвечает.

– А что камеры наблюдения? – бесцветно спросил Бергельмир, обретший дар речи.

– Камеры не работают, – сухо отозвалась Ангрбода, проводя быстрые манипуляции с развернувшимся перед ней голографическим интерфейсом и поглядывая на голоэкран. –Кто-то отключил их изнутри.

– Диверсия? Сейчас?! – Вафтруднира редко можно было увидеть проявляющим сильные эмоции, но сейчас был как раз тот самый момент. Его брови опустились к самым глазам, зубы обнажились в хищном оскале. – Но кто это может быть? «Дети Свободы»? «Чистый Марс»?!

– Никто из этих группировок марсианских оппозиционеров не мог проникнуть на «Имир». На корабле каждый йотун проходит регулярную ментальную проверку лояльности, – Бёльторн встал со своего места, сложив руки на груди.

– Так может быть, твоя система ментальной проверки дала сбой?! – едко прошипела Бестла, также вскочившая из-за стола и подошедшая к Ангрбоде. Йотунша заглянула в голоэкран, но ничего не поняла в сводках технических данных, развернувшихся перед главным техником марсиан.

– Моя система в полном...

– Отсылаю в зал управления реактором бригаду техников, - перебила Ангрбода задетого за живое мага.

– Добавь к ним группу охраны, – посоветовал Вафтруднир, также подошедший к креслу Ангрбоды.

– Может, это просто случайная поломка? – робко спросил не сведущий в технике Гимир.

– Случайно ты можешь не донести свое дерьмо до туалета, – грубо ответила Ангрбода дипломату, – а здесь, на «Имире»…

Пока йотуны спорили друг с другом, ходили по залу и размахивали руками, Бергельмир стоял как вкопанный возле своего кресла. Давно забытый тягучий, липкий животный страх медленно расползался по его телу, расслаблял ноги, покрывал кожу холодным потом, а сердце заставлял бешено колотиться. С «Имиром» никогда, НИКОГДА раньше не происходило ничего подобного. Он это точно знал. Полмиллиона лет Бергельмир пролетал на борту самого совершенного корабля йотунов в качестве лидера своего народа. Он помнил все крупные поломки корабля, но никогда они не касались работы главного реактора. И то, что такая серьезная проблема возникла именно сейчас, когда война с ассурами была в самом разгаре, не могло быть случайностью. Дикая, ужасающая догадка лезла в голову Бергельмира.

– Это не оппозиция и не случайная поломка, – медленно, как бы не желая говорить, начал Бергельмир. Вечные замолчали, непонимающе глядя на своего лидера. – Это асы.

В зале Трудгельмира повисла напряженная тишина. Йотуны растерянно переглядывались друг с другом, гадая, не тронулся ли Бергельмир умом.

– Знаешь, вождь, сейчас совсем не время для шуток, – прервал возникшую паузу Вафтруднир.

– А я и не шучу. Это Вершители атлантов влияют на работу реактора «Имира».

– Я бы посмеялся при других обстоятельствах, – склонившийся над плечом Ангрбоды Бёльторн и впрямь хохотнул, – но сейчас вообще-то не до смеха. Бергельмир, никакие Вершители, атланты или как их там не смогли бы повлиять на работу главного реактора. У «Имира» самая совершенная система тонкоплановой защиты, использующая эффекты квантовой диффузии. Эта система родом с Йо-Ту и превосходит любые технологии, которые мы способны создать, не говоря уже о примитивных земных. Никаким Операторам Реальности, обладай они хоть всей силой планеты, ни за что не добраться сюда своими сознаниями.

– Значит, они уже на борту.

Эти слова густыми ядовитыми каплями вылились из уст Бергельмира и упали на пол, прожигая дыру за дырой до самой обшивки марсианского флагмана. Лидер йотунов уже принял решение, но все еще не нашел в себе духу его озвучить. Могучий вождь и в течение вот уже полумиллиона лет бессменный лидер своего народа, он первый раз за многие тысячелетия чувствовал не просто страх, а жуткий, всепоглощающий ужас. Такой ужас он испытывал лишь один раз за всю свою долгую жизнь, перед гибелью Фаэтона – первого пристанища беженцев с Йо-Ту в этой холодной, негостеприимной звездной системе. В тот раз, когда вместе с Фаэтоном погибли сотни миллионов его соотечественников, предчувствия его не обманули, хотя большинство йотунов и не верило в появление карательного корабля Империи Черного Солнца. И сейчас Бергельмир с леденящей душу ясностью осознал, что у Трудгельмира остался только один шанс на спасение.

– Это невозможно, – жестко заявил Вафтруднир, который отвечал в том числе за внутреннюю безопасность «Имира». – На борт не проникал ни один посторонний землянин, а все рабочие сейчас спят глубоким сном в своих жилых отсеках, пережидая войну. Внутри «Имира» десятки тысяч камер, датчиков движения, сенсорных замков, особенно вокруг жизненно важных зон корабля, к которым, безусловно, относится и главный реактор.

– Я потеряла связь с высланной группой техников и охранников, – сухо прокомментировала Ангрбода.

– Да что там у них творится?! – яростно воскликнула Бестла, скривив лицо и стукнув кулаком по столу.

Последнее сообщение было последней каплей. Нисколько теперь не сомневаясь в своей догадке, Бергельмир обвел Вечных долгим усталым взглядом.

– Всем очистить помещение, – тихо произнес лидер йотунов. – Протокол эвакуации.

– Да ты что, совсем сдурел?! – такой тон Вафтруднир не позволял себе никогда. Но и Бергельмира он таким еще не видел. Казалось, что седой гребень вождя йотунов стал шире, его глаза потускнели, как будто в них погасли лампочки. – У нас тут вообще-то военные действия в самом разгаре! Кроме того, на борту «Имира» тысячи наших соотечественников! Ты что, предлагаешь нам просто сбежать, поджав хвосты?!

Остальные члены Трудгельмира смотрели на своего лидера полными растерянности взглядами. Даже Ангрбода оторвалась от своего голоэкрана, ошарашено взглянув на вождя. Никто не понимал решения лидера йотунов. Всем реакция Бергельмира казалась если не предательством, то, как минимум, временным помешательством.

– Я понимаю ваши чувства, – устало ответил Бергельмир, облокачиваясь о свое кресло-трон. – Но и вы должны меня понять. Нашей главной задачей, целью существования Трудгельмира было, есть и остается выживание нашей расы, нашего вида. А для этой цели необходимо в первую очередь сохранить Трудгельмир. Мы являемся лидерами нашего народа, и мы не можем позволить себе погибнуть в какой-то глупой войне.

– Глупой войне?! – Вафтруднир распалился не на шутку. – Да ты себя-то слышишь?! Какие еще асы на корабле? Это для нас не война, а бойня, как отобрать конфетку у младенца! Тем не менее ее необходимо закончить! Если мы сейчас сбежим, атланты решат, что выиграли, и тогда уж точно прощайте поставки ресурсов Земли, а с ними прощай и вся экономика Марса! Бежать сейчас – это предательство!

Последние слова гулким эхом прокатились по залу Трудгельмира, болезненно отразившись в сердцах каждого из Шести Вечных. Йотуны не хотели верить, что причиной неполадок в работе главного реактора могут быть люди, а потому считали решение Бергельмира откровенной глупостью и трусостью. Даже Гимир – самый миролюбивый йотун из всего Трудгельмира, голосовавший против войны – не понимал своего лидера, который собирался все бросить, сбежать посреди напряженного боя с противником.

– Что же, тогда я складываю с себя полномочия, – растягивая трудные слова, произнес Бергельмир. – Вафтруднир займет мой пост. Если я окажусь неправ – судите меня по всей строгости военного трибунала на Марсе. Я отправляюсь туда с семьей немедленно.

С этими словами Бергельмир коротко поклонился соратникам и быстрым шагом вышел из зала, провожаемый ошарашенными взглядами Вечных. Минуту в Трудгельмире царила полная тишина, нарушаемая лишь попискиванием голоэкранов.

– Мда, война… – повторил Бёльторн недавно произнесенные слова. – Что она делает с нами…