Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Об этом знаменательном событии сложены еще и такие стихи:

Как много было их,
     Подвижников безгрешных,
Буддийских мудрецов,
     Достойных всех похвал!
И звали Мохо7 тех,
     Кто долго и успешно
Деяния добра и правды
     Совершал.
Десятки тысяч их,
     Великого Ученья
Святых учеников,
     На праведном пути,
Кто в трех прибежищах8
     Искал успокоенья,
Кто заповедей пять9
     Старался соблюсти.
И к Будде светлому
     Возносятся моленья,
Чтоб людям он простил
     Былые прегрешенья.
Не царь был виноват,
     Забывший стыд и жалость,
К несчастиям детей
     В стране бикшу тогда:
Нет, видимо, давно —
     В прошедшие года —
В их прежнюю судьбу
     Несовершенство вкралось.
Но мудрый Сунь У-кун,
     Душой страдая сам,
Всем духам приказал
     Спасти детей в корзинах.
И подвиг совершил,
     Угодный небесам,
Заслуги превзойдя
     Буддийского брамина10.

В ту ночь, в час, когда сменилась третья стража, духи благополучно доставили детей в безопасное место и приютили их там.

Тем временем Сунь У-кун по благодатному лучу спустился на землю и направился прямо во двор почтовой станции. До него донеслась молитва:

Я верю в великого Будду,
В спасителя нашего верю…

Ликуя, вошел Сунь У-кун в помещение и воскликнул:

– Наставник, вот и я! Ну как, бушевал здесь ветер?

– Ну и ветер был! – вставил свое слово Чжу Ба-цзе.

– А что с детьми? Удалось их спасти? – нетерпеливо спросил Танский монах.

– Они все до единого доставлены в безопасное место, – ответил Сунь У-кун. – А когда мы все уладим и отправимся в дальнейший путь, – их привезут обратно.

Танский монах принялся благодарить Сунь У-куна и лишь теперь спокойно улегся спать.

Едва забрезжил рассвет, Танский монах проснулся, привел себя в порядок и позвал Сунь У-куна.

– Брат У-кун! Я пойду во дворец за пропуском, – сказал он.

– Наставник! Боюсь, что один ты там ничего не добьешься! – ответил Сунь У-кун. – Пойдем вместе, посмотрим, что из себя представляет здешний злодей-еретик, заправляющий всеми делами в государстве.

– Как бы своей грубостью ты не навлек гнев правителя, – растерянно произнес Танский монах. – Ведь кланяться ему ты не пожелаешь.

– А он меня и не увидит, – ответил Сунь У-кун. – Я буду невидимо следовать за тобой, а если понадоблюсь, то сразу же приду на помощь.

Ответ Сунь У-куна очень обрадовал Танского монаха. Он велел Чжу Ба-цзе и Ша-сэну сторожить поклажу и коня, а сам собрался в путь. В это время вошел смотритель станции, чтобы повидаться с Танским монахом, и был поражен переменой, происшедшей со вчерашнего дня во внешнем его облике. В самом деле:

                         …Он теперь одет
В халат буддийский из расшитой ткани
С чудесной яшмою.
                         На голове
Убор, как у святого Сакья-муни,
И так же волосы уложены.
                         В руках
Он держит стройный посох с девятью
Большими кольцами. В груди таит он
Незримый луч сияния святого.
И в ладанке из золотой парчи,
Сверкающей узорами, на сердце
Он проходную грамоту хранит.
Ступает плавно, медленно, спокойно,
Как будто он архат, с небес сошедший.
Так он одет. Взгляни, как он похож
На образ светлого живого Будды.

Совершив положенные поклоны, смотритель станции приблизился к Танскому монаху и шепнул ему на ухо, чтобы он не говорил с правителем о делах, которые его не касаются.

Танский монах кивнул в знак согласия и обещал.

Тем временем Великий Мудрец Сунь У-кун шмыгнул к дверям, встряхнулся, прочел заклинание и, превратившись в цикаду, с жужжанием взлетел на головной убор Танского монаха. Тот вышел из помещения почтовой станции и направился прямо во дворец на утренний прием.

У ворот его остановил придворный евнух. Танский монах совершил вежливый поклон и произнес:

– Я – бедный монах, иду из восточных земель, где находится великое Танское государство, на Запад за священными книгами. Ныне, прибыв в ваши земли, я счел своим долгом явиться сюда, чтобы получить пропуск по своему проходному свидетельству. Мне хотелось бы повидаться со здешним правителем. Покорно прошу тебя доложить обо мне.

Придворный евнух отправился с докладом к правителю. Правитель был очень обрадован и произнес:

– Недаром говорится: «Монах из дальних стран к добру имеет талисман!» Вели ему, пусть войдет!

Придворный евнух передал волю своего повелителя Танскому монаху и пригласил его последовать за ним во дворец.

После того как Танский монах совершил церемонию приветствия у ступеней трона, правитель предложил ему взойти на возвышение и сесть рядом с ним. Танский монах учтиво поблагодарил его за честь и милость и уселся на указанное место. Присмотревшись повнимательнее к правителю, Танский монах отметил про себя, что вид у него жалкий и изнуренный. Когда он жестом пригласил Танского монаха занять место, руки у него дрожали, а когда говорил – голос прерывался.

Танский монах показал правителю свое проходное свидетельство, но тот не мог прочесть ни строчки, так как и зрение у него стало слабым, – он несколько раз просматривал бумагу. Наконец взял свою драгоценную печать, приложил ее, а затем поставил подпись, после чего вернул свидетельство Танскому монаху, и тот спрятал его у себя.

Не успел правитель спросить, зачем понадобилось Танскому монаху отправиться за священными книгами, как появился сановник для поручений и доложил:

– Тесть государя изволил пожаловать!

Правитель с трудом сошел со своего ложа, поддерживаемый приближенными евнухами, и встретил прибывшего поясным поклоном.

Танский монах вскочил с места, стал в сторонке и начал исподтишка разглядывать тестя государя. Это был благообразного вида старец даос, он важно, вразвалку шествовал по яшмовым ступеням трона:

Бледно-желтая ткань11
     С шелестеньем, приятным для слуха,
С головы ниспадает
     В разводах небес девяти12,
И от рясы сверкающей
     Из журавлиного пуха
Запах сливы цветущей
     Несется за ним по пути.
Три лазурных шнура разукрашенных —
     Царственный пояс! —
Туго-натуго
     Бедра его оплетают кругом.
Он спокойно ступает,
     О будущем не беспокоясь,
В конопляных сандалиях,
     С поднятым гордо челом.
И таинственный посох
     В руках у него извивался
Из волшебной лианы,
     Как змей узловатый, живой.
И парчовый мешочек, блестя,
     На груди красовался,
Весь в драконах и фениксах,
     Полон волшебной травой.
И чело его, яшмы светлее,
     Довольством сияло
И – в сознании власти —
     Дышало покоем всегда.
А на грудь, развеваясь по ветру,
     Легко ниспадала
Завитая, вся в кольцах,
     Седая его борода.
Но зрачки его желтым огнем,
     Как у тигра, горели,
И глаза его были длиннее,
     Чем брови его.
И струился за ним аромат,
     Как из сада в апреле,
И в движениях гордых
     Сквозило его торжество!
И у тронных ступеней
     Почтительно старца встречали
Сто придворных чинов,
     И, отдав ему должную честь,
До земли наклоняясь,
     Торжественно все возвещали:
«К государю пришел
     Государя возвышенный тесть».
вернуться

7

Мохо – великий.

вернуться

8

… в трех прибежищах… – Под тремя прибежищами буддисты подразумевают Будду, закон и сарга (духовенство).

вернуться

9

Пять заповедей. – Имеются в виду следующие заповеди, обязательные для каждого буддиста: 1. Не убей; 2. Не укради; 3. Не прелюбодействуй; 4. Не лги; 5. Не пей неразумно хмельного.

вернуться

10

Брамин – буддийский законоучитель.

вернуться

11

Бледно-желтая ткань. – Бледно-желтый цвет в те времена был цветом императорских эмблем.

вернуться

12

Девять небес. – Согласно даосским и буддийским верованиям, небеса делятся на девять сфер.

21
{"b":"6347","o":1}