– Ты стонешь. Я не чувствую в тебе боль. Я чувствую другое, – Фроз не стал договаривать, что буквально переполняло его такой энергией, что он терялся. Ни одна боль не давала столько насыщения, как то, что сейчас шло от Иля.
Не зная, что ответить и еще теряясь в своих ощущениях, Иль опять запрокинул голову под летающие капли воды.
– Зачем нужен поцелуй.
Понимая, что это вопрос, Иль ответил то, что думал, хотя он никогда сам не задумывался над тем, зачем людям поцелуй.
– Когда так многое хочется сказать, но словами нельзя передать то, что скажут губы.
– Не понимаю тебя.
Зная, что его объяснение акеле было слишком запутанным Иль, опять приблизился к губам Фроза. Опаляя их своим дыханием, он ждал, а почувствовав, как тот притягивает его к себе за руку, закрыл глаза, погружаясь в ощущения.
Зазвучала музыка, негромкая, как далекие отголоски эха. Мелодия напомнила звучания древнего органа.
– Что это? – отстраняясь от губ Фроза, Иль открыл глаза.
– Так поют звезды.
Слушая непривычную для восприятия мелодию, Иль смотрел на кружащие вокруг него капли воды. Пространство вокруг них, до этого заполненное ярким светом, плавно тускнело. Теперь бесконечный космос окружал их со всех сторон. Далекие звезды мерцали отголосками холодного свечения. Фроз так же стоял, держа Иля за руку, а тот парил в окружении капель воды. Мелодия звучала, заполняя собой все пространство вокруг.
– Как дыхание звезд… – слушая мелодию, Иль запрокинул голову, видя мириады звезд над собой, капли воды падали на его лицо, орошая его своей влагой.
Рука Фроза прикоснулась к его щеке. Так похожие на пальцы человека прочертили влажную дорожку по шее, убрали мокрые пряди волос с плеч. Эти прикосновения были приятны, они пробуждали желание, Иль чувствовал его в себе. Пальцы Фроза продолжали исследовать его кожу. Легчайшие прикосновения к так ставшим чувствительным соскам вызвали дрожь во всем теле, и вздох, который Фроз, опять притянув к себе Иля, впитал в себя вместе с поцелуем.
Что сейчас насыщало его более, Фроз не мог понять. Человек источал неведомые ему эмоции, от которых он чувствовал, что возрождается, как от многовекового сна.
Кожа человека была так тонка, чуть сильнее нажим - и можно повредить ее, но он не хотел причинить боль. Он хотел делать то, что вызывает в человеке такой отклик.
Возбуждение медленно разливалось по телу сладкой волной, казалось, Фроз играет на нем, как музыкант на флейте, вызывая каждым прикосновением все более и более нарастающие желание. Так умело еще никто и никогда не чувствовал его. Теперь Иль уже не сдерживал себя, откликаясь стонами на прикосновения.
Рука Фроза спустилась ниже, собрав влагу с его плоского живота.
Видя восставший орган человека, Фроз, зная анатомию, понимал его функцию. У них тоже были органы воспроизводства, которые они контролировали и применяли для сброса семени. Эта процедура стала для акел механическим актом, нужным для продолжения их популяции. Смотря на орган человека, Фроз искал ответ у программы, почему у людей по-другому. Он чувствовал столько эмоций, которые сам умело вызывал, прикасаясь к нему. Такого у акел не было, они при акте воспроизводства ничего не чувствуют. Но ведь и самого акта воспроизводства сейчас не было, а человек был готов для этой функции. Столько вопросов, на которые он не мог получить ответа, вот только и не хотел он сейчас получать ответа. Он впитывал в себя эмоции, те незнакомые чувства, о которых и не знал, и ему хотелось еще и еще.
Его рука прикоснулась к тому, что у людей продолжало жизнь. Ему нравилось трогать тело человека, впитывая в себя тот отклик, который вызывали эти прикосновения.
Чувствуя руку Фоза, даже там, Иль не останавливал его. Он отдался на власть ощущений.
Мелодия звучала, сплетаясь с каплями воды. Она шла из глубин космоса от мертвых звезд, которые когда-то были живы. Их дыхание прикасалось к тем, кто сейчас жив и может слышать, видеть, чувствовать.
Понимая, что более не сможет сдерживаться от ласкающих и возбуждающих его прикосновений, Иль выплескивал из себя семя, раскинув руки и медленно взлетая вверх. Капли воды кружили вокруг его тела, разбиваясь о разгоряченную кожу миллионами брызг. Сладкий стон с его губ слился со звучавшей мелодией древнего органа. Он парил в пространстве, где была лишь музыка.
Стоя под потоком обрушившихся на него чувств, Фроз смотрел на Иля, как тот, раскинув руки, медленно поднимался вверх. По его телу стекали струйки воды, пряди цветных волос окружали его, а капли семени, смешиваясь с каплями влаги, растворялись, так и не дав зачаться новой жизни.
Его тело стало медленно опускаться. Иль еще слышал мелодию, только она становилась все тише и тише. Мерцание звезд заменялось на свет, а капли воды опять превратились в сплошной поток.
Он стоял на полу перед Фрозом под струями льющейся воды.
Их глаза встретились. Фроз медленно сделал шаг назад, затем, повернувшись, пошел. Когда дверь за ним закрылась, Иль прислонился спиной к стене и сполз по ней. Он так и сидел под струями воды, обхватив колени руками и пытаясь понять то, что сейчас здесь произошло.
***
Стоя перед экраном, на котором проецировался космос за бортом корабля, Фроз думал. Столько веков жизни, планет, галактик и все в один миг разбивается о странные глаза человека, в которых он видел то, что не существует. Он видел чувства, которые шли из них, заполняя его мир без эмоций. Его мир дрогнул и осыпался осколками к ногам того, кто лишь слабое подобие жизни. Человек был слаб, болен и смертен, но он обладал тем, чего не было у акел – эмоциями, которые продолжали жизнь. Акелы так и не смогли жить без того, что оказалось в их понимании лишним – чувств, но природу не обмануть. Все умирает, переставая чувствовать. Перед смертью постепенно теряются все: интерес к жизни, к новым свершениям, созданиям, победам. Это приближение смерти…
Человек дал акеле жизнь, выплескивая из себя семя. Понимание, что его бессмертие теперь зависит от человека, разрушало все. Как он может зависеть от того, кто так ничтожен? Или все же это не так. Он сам ничтожен перед тем, кто может дать ему вечность.
Но человек умрет. Жизнь людей слишком быстротечна, а этот умрет еще быстрее, так как болен.
Фроз не хотел его смерти. Он задал программе вопрос: – Можно ли продлить жизнь людей? Программа дала ответ: – Времени нет. Возраста нет.
Значит нужно забрать с собой человека, и они дадут друг другу вечную жизнь.
***
Сидеть вечно под струями воды Иль не мог. Нужно было встать. Все равно вода не смоет то, что творилось внутри него. Его мир рушился от произошедшего. Что это было? Секс? Любовь? Он не знал ответа. Знал одно, ему было удивительно хорошо. Возможно, впервые за все время, время после Кавура…
Встав, он шагнул вперед. Поток воды иссяк, его стал обдувать теплый воздух. Гравитация изменилась, капли воды с его тела взлетали вверх. Вскоре Иль вышел из помещения полностью одетым. Подойдя к поверхности, висящей в пространстве, сел на нее, затем лег, положив руку под голову и смотря в серебристый потолок. Хотелось видеть космос. Стены давили.
В каюту зашел Фроз. Он обошел плоскость по кругу, смотря на него, и остановился сбоку.
– Ты полетишь со мной, – прозвучал его голос. – Ты мой трофей.
– Человек не может быть трофеем, – так же смотря в потолок, произнес Иль, – трофей – это капля космоса у тебя на поясе. Я дарю его тебе, – помолчав, он спросил: – Зачем я тебе?
– Ты даешь мне вечную жизнь, и сам будешь жить вечно.
– Это мне обещал Катарсис.
Услышав это, Фроз понял, что программа права. Если Катарсис знает, что времени нет, забирая с собой капитана Иля, значит, он не ошибся в решении. Но Катарсис являлся серьезной проблемой. Даже он не справится с таким кораблем.
– Катарсис не знает, где ты, – Фроз видел, что корабль курсирует поблизости от них, но понимал, что у того нет подтверждения о нахождении капитана Иля у акел. Вот поэтому Катарсис и не нападал.
