— Я… заболела…

— Господи, я то уж подумала, что что-то серьезное, — сказала Эрика, — примешь таблетки, полежишь пару денечков дома и все пройдет.

— Да, ты права, — фальшиво улыбаюсь я, хотя внутри все перевернулось. Друзьям говорить о моей болезни не стоит, у них своих проблем полно.

— Зара, давай мы тебе потом перезвоним, а то тут пришел продюсер.

— Ладно… пока, — Я закрыла крышку ноутбука.

Теперь во мне новое и незнакомое чувство. С одной стороны я очень рада за своих друзей, но с другой - жутко им завидую. Выступления, концерты, толпа зрителей, альбом. Полная свобода… Я знаю, что завидовать друзьям ужасно, но…

Хотела бы я вернуть время вспять и снова оказаться в Сан-Франсиско, чтобы быть рядом с друзьями? Не знаю. Во мне борются два непонятных совершенно чужих чувства. Я уже даже не знаю — скучаю ли я по своей старой жизни. Я думаю о былых временах, изредка вспоминаю, но не чувствую, что скучаю. Разве такое возможно?

Я встаю с кровати и захожу в ванную комнату. Вижу свое отражение в зеркале и отворачиваю голову. С каждым днем мне становится противнее от самой себя. Выйдя из ванной и переодевшись, я спускаюсь вниз на первый этаж. Мама сидит в полной темноте и смотрит телевизор.

— Ты куда-то собираешься? — мама, заметив меня, выключила телевизор и подошла ко мне.

— Я иду на бульвар.

— Я пойду с тобой.

— Я хочу побыть одна, мама.

— Ты уверена? Может мне все-таки пойти с тобой?

— Нет, — возразила я, — я не задержусь, — Я открываю дверь и выхожу.

Уже через десять минут, я сидела на скамье напротив Каспийского моря и любовалась его видом. Этот пейзаж я уже изучила весь, но каждый раз, когда я прихожу сюда, он встает перед моими глазами совершенно по-другому, и любоваться им хочется все больше.

Неожиданно, сзади меня послышался до боли знакомый голос.

— Привет, — Я медленно поворачиваю голову и вижу перед собой Амира. Он подходит и усаживается рядом, а я отворачиваю голову и ничего не ответив, продолжаю любоваться пейзажем.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, спустя некоторое время.

— Тебе мама сказала, что я здесь?

— Она волнуется за тебя… — между нами возникла тишина, — ты прости меня. Я не хотел обидеть тебя, но если я соглашусь, ты пострадаешь.

— Тогда почему ты здесь?

— Зара… — заранее зная, что он скажет и не желая слышать это снова, я встала со скамьи и продолжила путь. Амир последовал за мной.

— Я возвращаюсь домой, ты можешь не ходить за мной, — сказала я.

— Я заеду за тобой и в больницу поедем вместе. — Я резко остановилась и возмущенно взглянула на парня.

— Ты это специально делаешь?

— Что?

— «Зара, все, что окружает меня, касается и тебя! Из-за меня ты пострадаешь. Война, в которой я участвую, заберет у меня и тебя тоже. Пока есть время, спасайся!» Не ты ли это говорил? Зачем же ты ходишь за мной по пятам, если я тебе безразлична? Если это действительно так, прямо и скажи.

— Что изменится, если я тебе скажу?

— Да все! Я буду свободна. Ты облегчишь мою жизнь. Я просто все оставшиеся дни буду жить спокойно.

— Не могу. Я и с тобой не могу и без тебя тоже.

— Тогда дай мне шанс помочь тебе.

— Завтра утром я заеду за вами, — Амир, как ни в чем не бывало, ушел.

Часть 2. Перевоплощение. Глава 6.

«Жизнь — это ценность и то, как мы с ней обращаемся, делает нас живыми.»

Моя короткая жизнь конечна. От моей старой жизни и от маленькой девочки по имени Зара, остались лишь воспоминания. Вы когда-нибудь хотели узнать, когда и при каких обстоятельствах умрете? Я никогда не думала об этом, но смерть настигла меня; Я до последнего верила, что я поборю болезнь и продолжу жить, но все кончилось так и не начавшись… Я теперь одна из них.

День назад.

Я сажусь на специальное кресло, и медсестра подключает меня к аппарату. Я чувствую холод, который с ног до головы за считанные секунды окутывает мое тело. По телу пробегают мурашки и меня медленно клонит в сон.

— Поскольку химиотерапевтические препараты перемещаются тем же путем, они могут поразить эти отдаленные клетки и вторичные опухоли в любом участке организма.

— Доктор, а побочные эффекты? — Мама держит меня за руку, и я чувствую, как ее руки дрожат. Я изо всех сил стараюсь не показывать ей свою боль, которую я ощущаю.

Я смотрю на доктора и на маму, затем перевожу взгляд на рядом стоявшего Амира. Он сжимает руки в кулак и выходит из палаты, громко захлопнув за собой дверь. Мои глаза наполняются слезами, которые начинают лить как из ведра. На этом силы у меня закончились, и на меня снова навалилась ужасная усталость.

— Детка, не плачь, — Мама сжимает мою руку сильней, — все пройдет.

Люди говорят, что все будет хорошо и все пройдёт, но я переживаю каждый день с болью и отчаянием и настолько устала от этого, что в этот момент была бы искренне рада умереть.

Спустя три часа химиотерапии мы, наконец, выходим из больницы и возвращаемся домой. Я запираю дверь своей комнаты и подхожу к окну. Жизнь помимо этого дома кипит. Одни спешат на работу или в школу, другие в кафе, чтобы встретиться с друзьями. Завидую ли я? Да, и даже очень, потому что моя жизнь превратилась в постоянные страдания и страх за свою жизнь.

Сидя в своей пустой и темной комнате в полном одиночестве, я размышляла о том, какая же наша человеческая жизнь хрупкая и жалкая. Сегодня твоя жизнь полна силой, энергией и любовью, а завтра доктора запросто могут поставить нам страшный приговор, что отравит душу человека с полна.

Неожиданно дверь моей комнаты открывается и заходит Амир.

— Зара, — говорит он и приближается ко мне.

— Оставь меня одну, — отвечаю я.

Возникает полная тишина. Я оборачиваюсь и около приоткрытой двери своей комнаты Амира уже нет.

С первого этажа раздается громкий хлопок, похожий на выстрел и крик. Сквозь невыносимую боль в суставах, я срываюсь с места, открываю дверь и выбегаю из комнаты. Спустившись вниз на первый этаж, замечаю маму, которая лежит на полу без сознания.

— Мама! — Я подбегаю к ней и усаживаюсь на колени. Она лежит без какого-либо признака жизни, — мама, очнись!

— Это она, — Я поднимаю глаза и вижу перед собой сильного мускулистого мужчину. На левой щеке у него шрам, похожий на ожог. Он указывает пальцем на меня и медленно отходит назад.

— Не трогайте ее! — кричит Амир. Он бежит ко мне, хватая за запястье, тянет назад, а сам встает передо мной.

— Где лекарство? — спрашивает мужчина со шрамом на лице и со зловещей ухмылкой.

— Я не знаю! Даже если узнаю, не скажу! Скажите своему Большому папе, что он его никогда не получит!

— Амир… — шепчу я охрипшим от страха голосом.

— Красивая девушка, — улыбается мужчина, — Но жаль, что она умрет, — Он щелкнул пальцем и сзади меня за локоть хватает другой мужчина, лица которого я не успела разглядеть.

— Амир! — оглушительно крикнула я во весь голос.

— Оставьте ее в покое, она ничего не знает!

— Давай! — крикнул мужчина со шрамом на лице, и я почувствовала резкую боль в спине, будто в меня вонзили нож. Нет, не один, а тысячу. Боль в суставах по сравнению с этой болью ничто.

В глазах начало темнеть и дышать стало труднее. Державший меня мужчина резко отпускает, и я падаю на колени. Мое сердце начинает стучать сильнее, а в ушах звенеть. Меня бросает в жар, а тело окутывает судорога. И вдруг меня резко отпускает, и мое сердце, стук которого я слышала у самого горла, остановилось.

Мое обезвоженное тело медленно, как в замедленной съемке, упало на холодный паркет. Невыносимую боль в спине, которую я испытывала, вдруг исчезла, и теперь я абсолютно ничего не чувствую.

Вокруг меня большой светящийся белый шар, похожий на защитное поле. Я опускаю голову вниз и вижу саму себя, лежащую на полу. Амир подползает к моему телу и дотрагивается до моих рук, и в эту же секунду по моему телу пробегает волна мурашек. Я чувствую его прикосновения, но на этот раз у меня чувство, будто его холодные руки согрелись, и мы одной температуры тела. Он судорожно достает из кармана своих брюк маленький черный флакон и подносит его к моим губам.