Правление ТСЖ занимало однокомнатную квартиру на первом этаже. Надежда с Михаилом вошли в нее. Дверь единственной комнаты была приоткрыта, из-за нее доносились возбужденные голоса. Надежда взглянула на дверь и увидела на ней табличку следующего содержания:
«Управляющий ТСЖ – Полубесов Викентий Романович. Бухгалтер ТСЖ – Выхухолева Нелли Васильевна».
Ниже были указаны часы приема. Точно, сегодня даже не до восемнадцати, а до двадцати вечера.
Надежда вошла в комнату. В этой комнате стояли два письменных стола, за одним из них с тоскливым и недовольным видом сидел полный мужчина средних лет с густыми, начинающими седеть волосами, за другим – приземистая тетенька лет шестидесяти с круглым красным лицом. Не составляло никакого труда определить, кто из них управляющий Полубесов, а кто – бухгалтер Выхухолева.
На столе перед управляющим стоял компьютерный монитор, на который он посматривал одним глазом, перед столом бухгалтера стояла другая женщина, постарше, и тараторила высоким неприятным голосом, который Надежда услышала из коридора:
– И почему мне за лифт плату начислили, когда я на втором этаже живу? Я этим лифтом, может быть, вообще не пользуюсь! И почему мне за двоих начислили?
– Женщина! – пыталась отбиваться от нее бухгалтер. – Такой порядок, что за лифт платят все, независимо от того, на каком этаже проживают. И платят по числу жильцов… у вас зарегистрированы два человека, вот вы и платите за двоих!
– Это неправильный порядок! – не унималась посетительница. – Одно дело, если я на втором этаже живу, и совсем другое – если Кухаркина на одиннадцатом. Опять же у меня прописана племянница, которая почти никогда не ночует, а я за нее плачу, а у Кухаркиной собака не прописана, а она весит больше, чем моя племянница, и ее каждый день на прогулку выводят, и каждый раз – на лифте…
– Женщина, такой порядок! – оборонялась бухгалтер. – За собак платить не положено, а за племянниц – положено… а где она ночует – это мы отслеживать не уполномочены! Это ваше личное дело, за племянницами следить!
– Это неправильный порядок! – повторила жиличка. – Я пенсионер и не могу платить лишние деньги неизвестно за что! Если у Кухаркиной собака на лифте ездит, я это оплачивать не намерена…
В это время управляющий оживился и, взглянув на монитор, проговорил:
– А это не ваш «лексус» номер восемьсот тридцать четыре?
– Мой! – испуганно вскрикнула скандальная жиличка. – А что с ним?
– Да его какой-то джип сейчас протаранит…
Жиличка ахнула, переменилась в лице и вылетела из комнаты.
Надежда тут же выдвинулась на освободившееся место.
– Что у вас? – обратился к ней управляющий.
– Нас соседи сверху регулярно заливают! – выдала Надежда домашнюю заготовку.
– А вы кто такая? – осведомилась бухгалтер, окинув Надежду подозрительным взглядом. – Вы не из нашего ТСЖ, я всех наших собственников в личность знаю!
– Я не из вашего, – охотно подтвердила Надежда. – Лично я в другом доме проживаю, через дорогу…
– Так и идите через дорогу! – моментально отреагировала бухгалтер. – Нам и своих склочников хватает!
– Я-то через дорогу, – не сдалась Надежда, – а вот он в вашем доме проживает… – и она выдвинула вперед смущенного Михаила.
– Что-то я его тоже в личность не узнаю… – засомневалась бухгалтер.
– А я недавно переехал. Квартира тридцать четыре! – сообщил Михаил. – Можете проверить.
– Да, гражданин недавно к нам въехал, – подтвердил управляющий.
– А я – его сестра… двоюродная, – тут же сообщила Надежда. – И по-родственному за квартирой его приглядываю. Пока он по служебной надобности отсутствует. Или еще по какой.
– Это не запрещено, – с кислым видом согласилась бухгалтер.
– Конечно, не запрещено, – одобрила Надежда. – Так вот, я и говорю, что нас постоянно заливают соседи из квартиры сверху. А у нас уже ремонт сделан, очень дорогой. Обои бельгийские, паркет испанский, плитка итальянская… ужасных денег, между прочим, все стоило. Одни обои – между прочим, шелкография…
– И чего же вы от меня хотите? – скривилась бухгалтер. – Соседи вас заливают – к ним и обращайтесь…
– А я и хочу к ним обратиться, да только никак не получается. Как я к ним ни поднимусь – никого дома нет. А у вас же должны быть их координаты – телефон и прочее…
– Вы, значит, в тридцать четвертой проживаете… – протянула бухгалтер. – Значит, над вами тридцать восьмая…
Она открыла блокнот и прочитала:
– В тридцать восьмой Козюлины живут… Василий Иванович, Жанна Борисовна и дети…
– Как – Козюлины? – заволновался Михаил. – Там ведь…
Он хотел сказать, что в квартире над ним обитает таинственная Алина, но Надежда незаметно пнула его по ноге, чтобы не испортил ее игру несвоевременным выступлением.
Михаил прикусил язык и обиженно замолк.
– Козюлины… – повторила бухгалтер, читая свои записи. – Только их сейчас нет, Василий Иванович уехал во Владивосток по служебной надобности, и семья с ним. Полгода уже отсутствуют, но за квартиру регулярно платят, тут я к ним претензий не имею.
– И что, в квартире никто не живет? – удивилась Надежда. – Кто же нас тогда заливает?
– Обождите, женщина! – перебила ее бухгалтер. – Куда вы все время торопитесь? Я еще не договорила. Козюлины уехали, но за их квартирой теща присматривает, вот примерно как вы за его квартирой, – она кивнула на Михаила. – И они тещин телефон нам оставили, как раз вот на такой несчастный случай, как у вас. А сама теща приходит когда раз в неделю, а когда и два раза.
– И где эта теща проживает?
– Проживает она недалеко, через дорогу. Может быть, в том же доме, что и вы.
– Звоните теще! – потребовала Надежда.
Бухгалтер еще колебалась, и тогда Надежда пошла напролом:
– Звоните, а то я акт по всей форме составлю и на вас в суд подам за причинение материального и морального ущерба!
– Не надо в суд! – и бухгалтер сняла телефонную трубку.
– Василиса Андреевна! – проговорила она, едва услышала ответ. – Это вам из ТСЖ звонят. Придите к нам, а то тут люди говорят, что вы их заливаете.
– Придет, – сообщила она Надежде, повесив трубку. – Минут через пять придет.
Надежда с Михаилом покинули правление и отправились к подъезду – поджидать тещу господина Козюлина. Михаил выглядел несколько обалдевшим.
– Какие Козюлины, – бормотал он, – какой Василий Иванович, какая Жанна Борисовна, какая теща… а где же Алина?
– В Караганде. – Надежда толкнула его локтем в бок. – Молчи, Лёлик, лучше молчи, если сказать нечего.
– Вот как дам сейчас по шее, – обиделся Лёлик и замолчал.
Долго ждать им не пришлось – через несколько минут к подъезду торопливо подошла женщина, под мышкой у которой была зажата собачка мелкой декоративной породы. Собачка, как и хозяйка, тяжело дышала – то ли от преклонных лет, то ли от неудобного положения.
– Это вы теща из тридцать восьмой квартиры? – строго осведомилась Надежда.
– Ну, допустим, я! – ответила дама с собачкой враждебным тоном.
Собачка тут же яростно залаяла на Надежду – видимо, она считала своим долгом морально поддерживать хозяйку.
– Артурчик, успокойся! – ласково проговорила хозяйка и тут же добавила, бросив на Надежду неодобрительный взгляд: – Он у меня исключительно хорошо в людях разбирается! На хороших людей Артурчик никогда не лает!
– Это он запах моего кота почувствовал, – возразила Надежда.
– Кота?! – с плохо скрытым ужасом переспросила Василиса Андреевна, как будто наличие у Надежды кота добавляло ее характеристике, и без того негативной, черной краски.
– Вообще, вы нас своим кобелем не отвлекайте! – огрызнулась Надежда, полностью войдя в роль. – Мы сюда не затем пришли, чтобы его оскорбительный лай выслушивать! Вы нам лучше свою квартиру предъявите, чтобы установить факт протечки!
– И предъявлю! И непременно предъявлю, потому как никакой протечки нет и даже быть не может, поскольку я за квартирой очень внимательно слежу, а когда ухожу, всю воду перекрываю!
