– Вы, верно, не знаете кто я такой, – сказал Сунь У-кун. – Я старший ученик Танского монаха, и зовут меня Сунь У-кун. У вас в пещере сейчас находится мой брат монах Ша-сэн. Если вы освободите его, я верну вам ваших детей. Думаю, что такой обмен будет выгоден для вас, ведь я дам двух за одного.

Принцесса тут же позвала духов-стражей, отправилась вместе с ними к Ша-сэну и освободила его.

– Принцесса, – сказал ей Ша-сэн, – вам не следовало освобождать меня. Ведь дух, возвратившись домой, хватится меня и весь свой гнев обрушит на вас.

– Почтенный отец, – отвечала ему принцесса, – вы – мой благодетель. Вы доставили мое письмо отцу и тем спасли мне жизнь. Я сама думала отпустить вас. Но к пещере неожиданно явился ваш старший брат Сунь У-кун и требует, чтобы я немедленно освободила вас.

Как только Ша-сэн услышал имя Сунь У-куна, ему показалось, что голову его смазали елеем, а в сердце проникла благословенная роса. Радость Ша-сэна вздымалась до небес, грудь его наполнилась ощущением весны, он так обрадовался, словно нашел золото или драгоценный нефрит. Схватив свое монашеское платье, он выбежал из пещеры и поклонами приветствовал Сунь У-куна.

– Дорогой брат, – воскликнул он, – тебя послало само небо. Умоляю, спаси меня!

– Ах ты, глупый Ша-сэн! – смеясь сказал Сунь У-кун. – Вспомни, замолвил ли ты за меня хоть словечко, когда учитель читал псалом о сжатии обруча? Только губами шлепал. Без меня захотели охранять учителя. Почему же сейчас не продолжаете свой путь, а застряли здесь?

– Не говори так, дорогой брат. Ты ведь знаешь: «Благородный человек не помнит старых обид». Мы – полководцы разбитой армии, и похвалиться нам нечем. Так что ты уж помоги мне, будь милостив.

– Ну, подымайся сюда, – сжалился над ним Сунь У-кун.

Ша-сэн подтянулся и, сделав прыжок, очутился на скале.

А Чжу Ба-цзе, находившийся в это время в воздухе, увидев вышедшего из пещеры Ша-сэна, спустился на своем облаке и обратился к Ша-сэну.

– Дорогой брат, – сказал он, – тебе много пришлось вытерпеть.

– О брат Чжу Ба-цзе! – увидев его, в свою очередь воскликнул Ша-сэн. – Откуда ты явился?

– Вчера, после того как мы потерпели поражение, – стал рассказывать Чжу Ба-цзе, – я ночью вернулся в город. Там я повстречал белого коня и узнал от него, что дух посредством колдовства превратил нашего учителя в тигра. Мы посоветовались и решили призвать на помощь старшего брата, с которым я и прибыл сюда.

– Ну, Дурень, хватит разглагольствовать, – прервал его Сунь У-кун. – Берите по одному из этих ребят, отправляйтесь в страну Баосянго и постарайтесь так раздразнить духа, чтобы он примчался сюда. А уж когда он здесь появится, я разделаюсь с ним.

– Да как же мы это сделаем? – спросил Ша-сэн.

– А вот как. Вы оба отправляйтесь на облаке в город, – сказал Сунь У-кун, – остановитесь там перед залом, в котором император дает аудиенцию, а ребят бросьте вниз так, чтобы они упали прямо к трону. Вас, конечно, начнут спрашивать, что это за ребята, а вы скажете, что это сыновья духа и что вы сами принесли их сюда. Как только дух услышит это, он непременно вернется домой. Мне же не следует появляться в городе, ведь нам придется напускать тучи, туман, ветер. И если мы начнем бой над городом, это напугает всех жителей дворца и население.

– Дорогой брат, – сказал смеясь Чжу Ба-цзе, – а ты все же хочешь отыграться на нас.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивился Сунь У-кун.

– Ведь ребят поймал ты, – отвечал Чжу Ба-цзе. – Они и сейчас перепуганы насмерть. Видишь, они уже охрипли от крика. А пройдет еще немного времени, и они испустят дух. А если бросить их вниз, одно мокрое место останется. Волшебник, конечно, поспешит на выручку своих детенышей и тут уж разделается с нами. А ты выйдешь сухим из воды. Ведь против тебя улик не будет. Ну, не значит ли это, что ты хочешь отыграться на нас?

– Если он затеет с вами драку, – сказал на это Сунь У-кун, – вы постарайтесь завлечь его сюда. Здесь, по крайней мере, просторно. Вот тут-то я и вступлю с ним в бой.

– Совершенно правильно, – согласился Ша-сэн. – Наш брат говорит вполне справедливо. Итак, мы отправляемся.

И они, приняв грозный вид, двинулись в путь, захватив с собой детей. А Сунь У-кун соскочил со скалы и подошел к воротам пагоды.

– Эх ты, монах, – стала укорять его принцесса, – тебе, оказывается, верить нельзя. Ведь ты обещал отдать мне моих детей, как только я освобожу вашего монаха. Ну вот, ваш монах свободен, а детей моих ты почему-то не отдаешь… А сейчас ты еще зачем-то подошел к моим воротам.

– Не гневайтесь, принцесса, – отвечал улыбаясь Сунь У-кун. – Вы уже давно живете здесь, и сейчас мы взяли ваших детей, чтобы они навестили своего деда.

– Не будь столь бесцеремонным, – сказала принцесса. – Мой муж обладает необычайными способностями, и если ты напугаешь наших детей, то накличешь на себя его гнев.

– Дорогая принцесса, – сказал смеясь Сунь У-кун. – Как вы думаете, какие поступки людей следует считать преступными?

– Я знаю какие, – отвечала принцесса.

– Да что вы, женщины, можете знать? – возразил Сунь У-кун.

– Когда я жила во дворце, – сказала принцесса, – меня с малых лет обучали отец и мать. Помню, что в древних книгах говорится: «К пяти разделам уголовных наказаний относится три тысячи преступлений. И самым тяжким из них считается непочтение к родителям».

– Так вот, вы как раз и повинны в этом преступлении, – сказал Сунь У-кун. – Стихи гласят:

Почитание родителей – источник всех дел и корень всякого добра. Как же вы могли соединить свою жизнь с жизнью духа и забыть о своих родителях? Разве не является это непочтением к родителям?

От этих справедливых упреков принцесса зарделась до ушей и, сгорая от стыда, растерянно произнесла:

– Вы совершенно правы, почтенный отец! Но разве я забыла родителей? Ведь дух похитил меня, и теперь я вынуждена подчиняться законам, которые установлены им. Ведь я и шага не могу сделать по собственной воле. А до родительского дома далеко, и все это время не с кем было даже отправить весточку. Я хотела покончить с собой, но мысль о том, что родители никогда не узнают о постигшей меня судьбе и могут подумать, что я бежала от них, остановила меня. Выхода не было. Пришлось влачить жалкое существование. Невольно я превратилась в преступницу.

Излив душу, принцесса разрыдалась.

– Не отчаивайтесь так, принцесса, – стал утешать ее Сунь У-кун. – От Чжу Ба-цзе я узнал о том, что вы написали своим родителям письмо и спасли жизнь нашему учителю. Значит, вы не забыли отца и мать. Я пришел сюда, чтобы расправиться с духом и помочь вам вернуться домой. Вы найдете себе другого мужа и будете ухаживать за своими родителями до конца их дней. Каково ваше мнение?

– Ты очень добр, – сказала принцесса. – Но не ищи своей смерти. Вчера твои братья вступили в бой с моим супругом. Они дрались отважно и смело, но все же не смогли одолеть духа. А ты так тщедушен, совсем, как краб, кожа да кости. Как же ты осмелился сказать, что расправишься с духом? Откуда у тебя такие способности?

– Вам не понять этого, – сказал смеясь Сунь У-кун. – Разве можете вы распознать настоящего человека? Недаром говорит пословица: «Мал золотник, да дорог». С виду-то они действительно великаны, а что толку? В дороге им мешает ветер, на их одежду требуется много ткани. У них нет расчетливости. Сталкиваясь с опасностью, они робеют. В общем, зря они хлеб едят, пользы от них никакой. А вот я хоть и мал, зато как полновесный цзинь37 полон необыкновенных нравственных качеств.