К тому же после отца я заскочу в полицейский участок. Недавно произошёл дерзкий налёт «антиволковцев» на Готэмский офис Волков-Индастрис. И самое забавное виновных пока не нашли. Это объяснялось тем, что у полиции огромный наплыв работы из-за войн банд и терок в верхах. Но я не мог просто так пройти мимо. Хотелось мне что-то сделать. В общем, в одном месте чесалось, а затем из того же не расчёсанного места поструилось любопытство.

Когда Света и Альберт освободились от Лиги. Мы, то есть я, Света, Альберт и Электра с Александрой, что составляли мой «эскорт», явились в лечебницу Аркхэм и быстро получили возможность увидиться с моим папой. Вернее я получил благодаря связям и внушению. Да и с ним встречался только я.

Он был прикован к железному стулу по рукам и ногам, хотя грудь так же была прикреплена ремешками на всякий случай. И при этом нас ещё разделяла бронированная прозрачная стеклянная стена.

— Здравствуй, Вова, — обратился он ко мне на русском языке и почти без акцента. — Как поживаешь?

Его извечная улыбка не покидала лица. Хотя у всех его улыбок есть «оттенки», которые говорят о истинном настроении их владельца.

И если я всё правильно понимаю, то это оттенок радости.

— Привет, пап. Как поживаешь? — вернул я ему ту же улыбку.

— Ха-ха-ха. Довольно, неплохо. Ты — первый из всех моих родственников, кто посетил меня за всё время пребывания в этом месте. Хотя к Джокеру никто никогда не стремился на аудиенцию. Только Бэтмен с желанием узнать, где детонатор или же где заложены мои бомбы. А вот нет бы и взять посидеть, поговорить, вспомнить былое. Мы же друзья! Эх, помни, сынок, настоящие друзья познаются в беде… в бедах, которые ты сам и устраиваешь, ха-ха-ха-ха-ха.

Это правда, хватает только вспомнить обнародование информации о нашем родстве и такие вот результаты…

— Тут ты прав, — я слегка скривился уже в другой ухмылке.

— Я говорил однажды Бэтмену, но у меня не появилось возможности это сказать тебе, мой мальчик. Люди такие существа, что блевать хочется. Они привыкли жить в своём тесном мирке, где есть только белое и чёрное. Они не видят, что происходит на самом деле. Живут в рамках, по закону, совести, советам окружающих, воспитанию, что прошли в детских садах, школах и в семье. Но это… это весьма глупо. Они не выходят за рамки своего тесного мирка, живут по одному и тому же алгоритму каждый день в своей серой непримечательной жизни. А кроме этого они ещё и считают, что живут ПРАВИЛЬНО и ХОРОШО! — отец скривился. — Они боятся выйти за пределы этого тесного мирка, ведь не знают, что будет дальше. Но вот некоторые, такие как мы с тобой, могут.

— О чём ты?

— Ты — мой наследник! — воодушевлённо сказал он.

— Наследник чего? — я откровенно веселился. — Наследник рецепта твоих газов, ядов и ловушек? Так я их и так разгадал. Твоего имени? Ну, тут следует заметить, что я ношу отчество Драговмирович, а не Джокерович. Хотя смени его я, думаю, многие удивятся и охренеют. На это действительно стоило бы посмотреть. Но не смотри на меня так, мне лень менять документы, да и дед не поймет. Хотя… не важно.

— Оу! Дед… я знаю о вашем расставании, как с ним, так и Лагертой. Она такая милая, я наблюдал за вами постоянно. Даже отсюда, — охотно верю, у Джокера есть желание и возможности даже хоть сейчас сбежать, просто ему не хочется. Или, по крайней мере, ему не хочется сейчас встречаться с кем-то, потому что это не в его планах. — Мне жаль, правда. Мне жаль, что тебе разбили сердце. Где ты был всё это время, после обнародования информации?

— Первый месяц в Николаевске, — честно ответил я. — А потом до сегодняшнего дня на одном острове в Тихом океане, где хорошенько покутил в приятной компании.

— Разврат, алкоголь, наркотики и вседозволенность? — его глаза вновь загорелись искрами безумия как в нашу первую встречу. — Молодец! Хвалю! Правда, жаль, что не позвал своего папочку.

— Ну, ты у нас на лечении. А лечение грех обрывать, — пожал я плечами.

— Ха-ха-ха, ясненько. Ты чем собираешься заняться в ближайшее время?

— Бизнес, веселье, наука и… ещё не знаю. Многие мои планы были нарушены после ухода деда и Лагерты. Лагерту не вернуть, вернее я могу её вернуть, но гордость не позволяет. А чтобы вернуть этого старого мною любимого маразматика нужно помириться с Марией. А на это я не пойду, даже ради него.

— Мужик! — он, наверное, одобрил.

Я заметил, что складывается странная тенденция. Меня предают и уходят от меня те, кому я даю право выбора, а вот тех, кого создаю, или привязываю к себе сознательно как тут же Вики Вейл с помощью «Нарцисса» верны мне и любят меня. Неужели это мой удел?

— В следующий раз когда мы увидимся, я тебе немного расскажу о прошлом, — вдруг изрёк Джокер. — О том, почему я ушёл от твоей матери и ещё пару нюансов, которые тебе нужно знать. Ну, а пока развлекайся от души. Ах, и ещё. Я чуть было не забыл. В нашу первую встречу, ты обыграл меня в карты и тебе положен приз.

И вправду, я об этом чуть было не забыл.

— И что же за приз ты мне хочешь дать?

— Мою великолепную и несравненную Харли Квин! — возгласил он на всю округу. — Она теперь твоя. Ты лишился своей подружки, а мне моя без надобности. Да и раздражает она меня порядком последнее время. К тому же её признали «вменяемой» и выпустили пару дней назад. Она сейчас в Готэме, ты её быстро найдешь.

— И в чём подвох? — я был немного удивлен его «подарку». — Что мне с ней делать?

— А что хочешь. Хозяин-барин, — и вновь эта улыбка, полная безумия.

— Хм. Ясно. Прости, пап, я заскочу на следующей неделе. А то время нашей встречи подходит к концу, да и дела у меня есть. А теперь ещё и… подарок забрать нужно будет.

— Иди-иди, мой мальчик. И помни, тебе тут всегда будут рады.

У меня в душе нервный тик был. Это он либо пошутил, либо сказал немного о своих расчетах на мое будущее. Да уж, сложная фигура мой отец.

Полицейское отделение Готэм-сити собой представляло трехэтажное здание, что было построено ещё в тридцатых годах, судя по архитектуре. Это было одно из рядовых отделений, а не главное управление. Но именно здесь было принято заявление от представителя нашей, вернее уже моей, компании. И здесь же был детектив, что должен был заниматься этим делом. Я как глава компании могу смело зайти и поинтересоваться ходом расследования. У меня есть такое право.

Вошёл я всё в той же компании с Альбертом и Светой, а Александру, ну и Электру, я отправил по магазинам и проверить, что там с той гостиницей, которую я купил, но церемония открытия так и не была проведена, собственно полноценной работы этой гостиницы так и не было. Хоть Индиго сделал капитальный ремонт, где-то реставрацию, а кое-где и достроил отдельные участки. Вернее, он это проконтролировал.

Меня узнали сразу, по-иному быть и не могло. У многих в глазах читалось удивление, интерес, зависть, ненависть, презрение и раздражение моей фигурой.

— Я могу узнать, где находится детектив Эсперанса? — спросил я у дежурного.

— Ам, да, конечно, он у себя в кабинете. Второй этаж кабинет 21-б.

— Благодарю.

— Не за что, — парнишка молодой, но смотрел на меня… с некоторым восхищением.

Проходя мимо него, я слегка просканировал его мозг и проанализировал моторику рук и мимику лица, вердикт на лицо — психоз! Не удивлюсь, если он информатор отца или станет им.

До чего дошло, мною восхищаются психи. Так гляди новой иконой безумия стану…

Шёпот и прожигающие взгляды преследовали меня, пока я не подошёл к нужному мне кабинету и не вошёл туда.

Альберта я оставил за дверью.

Предо мной предстал мужчина средних лет с типично латиноамериканской внешностью и чертами лица. Только глаза его были не карие, как у большинства, а зелёные, да и виски были уже покрыты сединой. На носу-картошке были съехавшие очки, он что-то выискивал в справочнике.

— Да-да? — он поднял на меня глаза и тут же скривился. Милая реакция. — Волков?!

— Он самый, — я улыбнулся и присел напротив него. — Догадываетесь, по какой причине прибыл сюда?