Лоз не выносил одного вида наших нежностей, всё время высказывал своё недовольство, говорил, что раньше Язу был намного лучше, а того это только смешило.

Я не представляла себе дня без моего любимого. Мы вместе охотились, бывало, занимались любовью прямо в лесу.

Мой любимый не мог дотерпеть до ночи. Он обожал меня, а я его. Только Лоз иногда становился помехой нашему счастью. Я пыталась с ним поговорить, однако он даже приближаться к себе запрещает. Я не в обиде на него, вовсе нет, мне бы просто знать причину почему он так зол со мной.

Кададжу сие зрелище раздражает. Он орет на Лоза, пытается выяснить в чем дело, а когда понимает, что ничего толком не вытащит из брата, затыкает его и просит уйти.

Кададж проводит со мной вечера, когда особенно слаб, подвержен нервным срывам. Он ищет спасение во мне, в моей энергии. Он видит в ней Мать, он видит в ней силу, источник побед, священную воду, что смывает с души все поражения. Не думаю, что он в меня влюблен, просто он слабый и я единственная, кто может поддерживать его на энергетическом уровне. Весь день он наполнен моей силой, а когда сила иссякнет, то он ходит словно сломанная кукла, неспособная даже нормально мыслить. И что он делает? Только плачет, говорит что-то неразумное, спутанное, непонятное. Его пустота рвет все внутри, требует новой дозы силы, а у него её нет, вытягивать у меня он её не может.

Этот слабый парнишка страдает, страдает чаще по вечерам, но сон, окутывая его душу пеленой, изгоняет из тела боль, заполняет пустоту иллюзией. Всё, что нужно — уснуть.

Язу его тоже жалеет вместе со мной, однако ничем, кроме бесполезных утешений, помочь не может. Лоз же сочувствует Кададжу, однако не утешает его вовсе, даже не подходит к нему, потому что я его каждый день обнимаю. Он не терпит мой запах, он не терпит меня и я чувствую, как злоба переполняет его. Эта слепая ярость не знавшая причины. Лоз не может меня вытерпеть. От одного моего присутствия, он корчит лицо и уходит.

Я не понимаю почему он так со мной…Никто в этом доме не понимает. Всех я устраиваю кроме него, хорошо, что он ещё не пытался убить меня.

Прошло дней пять с того момента, как мы словили Юффи. Кададж не мог больше терпеть и приближался день её суда, он хотел её просто убить и отправить тело своей “любимой” команде. Только вот само собой всё случилось.

Утром я проснулась от шума. Кто-то на улице орал, запах крови крутился на языке. На улице была драка. Я разбудила Язу, мы как можно скорее оделись и выбежали на улицу, попутно вытащив ослабевшего Кададжа.

На улице и в правду был бой. Их было трое: Клауд, Тифа и…Собака? Не знаю, как это существо назвать, но оно похожее на собаку, только вот хвост совсем странной формы.

Дрались они с Лозом. Не знаю кто тут побеждал, но пока что я не видела ни проигравших, ни победителей.

Когда мы вышли, они остановились. Клауд вышел вперед, выставив свой громадный меч. Его синие глаза удивленно посмотрели на меня, затем быстро соскочили на Кададжа.

Собака села возле них, оскалившись, а Тифа недовольно смотрела на Лоза. Что-то между ними было.

— Кададж, ты знаешь за кем я пришел сюда…Она жива, правда? — неуверенным голосом спросил Клауд.

Он сомневался насчет живой Юффи. Он убеждал себя, что она жива и так боялся думать о том, что её убили, что он опоздал.

Кададж грациозно двинулся вперед и поднял голову. Он держал себя гордо, хоть в нём теплилась слабость.

— Кого я вижу, Клауд! Ты пришел за своей никчемной девчонкой, но не думаю, что ты её получишь живой. Эта тварь в своё время помогала вам убить моего богомута, а ещё она стащила у меня материю! Непростительно. Казнить, нельзя помиловать, — он хитро улыбнулся и взглянул на меня. Он держался как надо, даже Лозу, судя по довольному выражению лица, это нравилось.

Клауд опустил глаза на какой-то момент. Он не знал, что сказать вовсе, он боялся, что мы её уничтожим при них.

— Вы не успеете её убить, так как мы уничтожим вас! — вступилась Тифа, взяв руку блондина, на что он отреагировал весьма удивленным взглядом. Её грозный взгляд, которым она хотела нас запугать, прошелся по всей семье и остановился на мне. Она поняла, что раньше меня нигде не видела.

Я взяла руку Язу и он демонстративно поцеловал меня в щечку. Удивлению врагов не было предела.

— Отдай Юффи, Кададж. Ты ведь знаешь, что второй раз ты не воскреснешь? Это будет последний раз, когда увидишь эту землю и запомнишь её величия, — голос у блондина дрожал, он знал, что делает, но боялся, что пошел неправильным путем.

Кададж ухмыльнулся и повернулся к нам.

— Братья и сестра! Предлагаю бороться за девчонку, как бы низко это не звучало. Мы не отдадим то, что по истине взяли законно, то, что принадлежит теперь нам! — эта была решающая речь. А дальше слов не надо, начался бой. Кададж и Язу взяли на себя Тифу, я Клауда, а Лоз собаку. Клауд был сильный, но энергия его вжималась в стены души при виде моей, что входила в его мир и затуманивала разум.

Блондин сражался плохо из-за того, что я могла контролировать его уровень силы. Материю он не мог применять, не получалась, а в то время как энергия становилась гремучей змеёй и нападала, я нападала вместе с ней.

Клауда хоть я и ослабла, но он не терял ни веры, ни надежды и заставив свою энергию подняться, он ударил меня в то время, когда я собирала свою. Казалось, я умерла. Он рассек меня мечем, мою внутреннюю змею и я пала на землю. Ничего вокруг не видела, ничего кругом не замечала, а только пыталась собрать силы и вновь подняться.

Только на меня снова напали и это был вовсе не Клауд. На моё лицо обрушился град ударов. Меня били кулаками и был Лоз. Я открыла глаза, не в силах поверить. Он поднял руку для очередного удара и впечатал бы мне его, только блокировка спасла меня от разбитого лица. В один момент, на Лоза прыгнул Язу и они покатились, избивая друг друга.

Язу отскочил от него, а затем, достав пистолет, начал стрелять в брата.

Встав, первое, что я увидела, это то, что Кададж один против троих. При своем истощении, я кинулась ему помогать.

Тифа была разбита полностью и три удара хватит для того, чтобы она рухнула на землю и не встала. Пес тоже травмирован, а Клауд мог весь день драться. Из-за Тифы ему пришлось прервать бой и он благополучно уехал прочь, признав поражение.

— Язу! Лоз! Что, черт его, происходит?! Разве вы не братья? Прекратите драться! — закричал на них Кададж, опираясь на меня. Он был совсем ослаблен, его могли в этой битве убить, легко.

Язу опустил пистолет, а Лоз отвернулся, сжав кулаки.

— Я не позволю никому обижать мою девушку. Он напал на Джайну, я не могу это ему простить, — бирюзовые глаза так ясно сверкали на солнце и кровь на щеках блестела. Даже в крови он был великолепен, такой боец, такой воин, глаз не оторвать. Хотела бы я слизать ему кровь со щеки, ему бы точно понравилось.

— Ах вот как! — парень отошел от меня и прихрамывая, подошел к Лозу. Одним махом, он схватил того за шею, ударил и прижал к земле. Не знаю, откуда в нём ещё такая сила, но она вполне сгодиться для того, чтобы убить такого, как Лоз.

— Если ты ещё раз нападешь на Джайну, я выгоню тебя из семьи! Ты будешь сам по себе! Сам! Ты не должен нарушать правила семьи, мы же все братья, мы же все уважаем выбор друг друга каков бы он не был. А ты нам получается не брат? Жалкое ничтожество! Какой же ты мерзкий! Когда-то ты был повыше у меня в глазах, — он отпустил его и также прихрамывая, подошел к Язу.

Лоз встал. Его ярость металась в глазах, руки сковывала ненависть. Он был в бешенстве. Он смотрел на Кададжа и каждый его зрачок наполнялся ходом действия битвы. Он хотел его убить. Но не сумел.