- Где он? Парень с темными волосами, худой такой еще.

Егор открыл упаковку от двух шприцов. Один небольшой укол пальца, и шприц можно выкидывать из-за возможности заразиться ВИЧ. Егор не считал, что он болен им, даже не думал, что может являться носителем, и что конец будет тому, с кем он перепихнется без контрацепции. Осторожно снял колпачки и подошел к двери. Мент приближается.

Ноги стали ватными, хочется упасть и закрыть глаза, будто все это гребанный кошмар, из которого можно выбраться. Егор сжал шприцы между пальцами, иглами к двери.

Дверь распахнулась, мент вбежал в кабинет, держа пистолет около щеки. Одно мгновение, всего какая-то половина секунды, и Егор уже ввел шприцы в ладонь с пистолетом. Иглы сломались пополам, оставшись верхушками в плоти врага. Мужчина закричал, обронил оружие. Егор схватил пистолет, подбежал к полицейскому и ударил его по лицу. Враг кричал от боли, а Егор продолжал колотить человека, словно пытался забить гвозди, один за другим. Уши заложило от крика боли, тупые удары пистолетом по голове резали ухо.

- Отстаньте от него! – закричали за спиной, голос знакомой медички.

Укол в спину. Егор точно не определил, куда его нанесли, понял только, что в спину. Парень уронил пистолет, отшатнулся от избитого полицейского. Лицо врага было залито кровью, Егор не мог понять, дышит ли мент, так как в глазах уже мутнело, хотелось спать.

Зато Ли может лежать спокойно у себя в палате, подумал Егор, прежде чем отключиться.

Мы шли долго, почти час. За все это время тоннель ни разу не свернул, никого в нем не было. Проход был широким, что можно было бы сюда установить рельсы, а потом дрезину. Но нет, пешком, движение – жизнь!

- Как думаете, мы уже под городом? – спросил Витя. – Просто, если так, то можно было бы найти левый выход отсюда, а потом прикатить на машине.

- Так-то оно верно, - согласился я. – Только вот ни лестницы, ничего нет, чтобы подняться наверх. И вряд ли мы дошли до города. Мы прошли, - я вытащил телефон из кармана джинсовки, - сорок минут! Хм, еще минут двадцать и будем в городе.

Антон Сфидаров молчал всю дорогу. СВД качалась на его плече, иногда свисала, направляясь дулом на нас. Его холодный взгляд смотрел в глубь тоннеля, будто ему уже известно, что там таится, и это ужас. Больше всего меня волновало, почему он не надел, хотя бы не прихватил, свою броню, в которой так роскошно появился перед нами, убив чумных докторов. Это, наверняка, были убийцы, поэтому не жалко.

Я порылся у себя в рюкзаке. Со вчерашнего дня таскаю с собой рукописи. Вытащил один листок с началом очередной главы, из бокового кармана ранца вытащил ручку.

- Ты чего это? – не понял Ден. – Писать собрался, что ли?

- Кое-что можно было бы набросать, - ответил я.

- А простые, обычные рассказы уже не катит сочинять?

- Уже давно, Ден, - опустил голову.

- Не приходило в голову, что это не твое? Не в обиду, сразу говорю.

- Приходило, и не раз. Однако это долгая история. Вот, когда выберемся, будет у нас этот самый, э, хэппи энд, - я расскажу.

- И как ты себе представляешь счастливый конец? – тень улыбки проскочила по лицу Дениса.

Я задумался. Много каких исходов хотелось получить от этого приключения. Я хотел чувствовать себя в безопасности от этих докторов, хотел быть дома с семьей, продолжать рубить тернистый путь к звездам. Но больше всего я хотел быть счастливым.

- Мы все живы, - ответил за меня Витя. – Оля спасена, а мы убираемся отсюда.

Сделав несколько записей на обратной стороне рукописи, я сложил все обратно. Описал тоннель, что вообще происходит, и почему мы спустились сюда. Тоннель продолжал расти, как в длину, так и в ширину. Теперь нам не нужно было идти друг за другом, у нас хватало места идти плечом к плечу.

- Надо устроить привал, - сказал Антон. – Я пройдусь еще немного, посмотрю, что там. Вы сидите тут. Поняли?

- А если уже почти конец? – спросил Ден. – Мы же не знаем точно, сколько осталось идти. Давайте идти дальше.

- Я сказал сидеть здесь. Приказ. Понятно?

Ден опустил голову, он не мог ничего сопоставить человеку, который повидал больше его, пережил гораздо больше всякого, чем он в свои школьные годы. Антон посмотрел на нас всех, будто мог прочитать наши мысли насчет перекура.

- Вам понятно? – спросил еще раз Сфидаров.

- Да, - Ден кивнул. – Кричите, если… мало ли.

- Обязательно, - хмыкнул Антон и пошел дальше по коридору.

Мы уселись на большую железную балку. Я вытащил из рюкзака банку вишневой газировки, дал глотнуть друзьям. Из еды у нас ничего не было.

- Надо было заехать в общагу, - сказал Витя. – Поесть бы.

- Успеется, - отозвался Ден. – Я вообще удивляюсь, как ты можешь при таких обстоятельствах думать о еде!

- А ничего, что я – человек, и мне положено питаться?

- Так-то да, - согласился. – Только вот от происходящего наизнанку выворачивает, а не пробуждает аппетит. Ха, я, кажется, догадываюсь, какой у Витька хэппи энд. Пожрал – жизнь удалась!

- Охренеть, как смешно, - холодно сказал Витя.

- Ладно, не обижайся. Среди своих же шутим. Я прав, Ден?

- Вообще-то да, - одобрил Денис, через секунду он усмехнулся, как обычно любил смеяться в школьные года – во все зубы, до морщин на половину лица. – Черт, много же времени прошло, - сказал он. – Если сейчас забыть обо всем этом, то мне приятно снова видеть вас. Я не говорил вам, но это так.

- Многое ушло из той жизни, - сказал я.

- Ага, - кивнул Витя. – Только дурацкие шутки остались.

Мы засмеялись. Нам было все равно, слышат ли нас. Прошло два года, и я не могу вспомнить такого теплого чувства, как сейчас.

Я сказал об этом друзьям.

- А что так? – спросил Ден.

- Не знаю, - я пожал плечами. – Просто понимаешь, не горел я желанием сближаться с людьми из колледжа. Вы, чуваки, не видели, что за хрень начала твориться тем летом, после выпускного…

- О да, - перебил Витя, вспомнив ту ночь. – Я чуть слезу не пустил, когда мы расходились!

- Вот, - поддержал я своего друга. – А теперь представьте, что у вас есть возможность ощутить такое во второй раз… Вы понимаете, к чему я веду?

- Тебе надо написать книгу «Как не привязываться к людям», - улыбнулся Ден.

- На фиг эту публицистику о саморазвитии! Вон, прочитал несколько месяцев назад о том, как разговаривать с людьми. И не абы кого, а от самого Ларри Кинга! А в итоге?.. Мысли! Я постоянно нахожусь в них, словно это моя вторая оболочка, которая обволакивает кожу. Хотел поговорить с одной девчонкой, а в итоге – получил от нее печенье!

- И это плохо? – не понял Витя. – Что за печенье?

- Да там, - махнул я рукой, не желая вспоминать, - какая-то с начинкой под шоколадом. Но, блин, девчонка-то красивая была, а это редкость – красивая деваха в меде.

- А на что ты рассчитывал? – спросил Ден. – Сразу жениться на ней?

- Ну, минета бы хватило бы вдоволь, - я покраснел, хотя мог выговаривать подобные вещи без напряга в обществе парней.

- Тебя так сильно колышет, что ты девственник? – спросил Витя.

- Уж извини, я не такой умный в своей шараге, как ты у себя! Не, дело даже не в том, что я хочу с кем-то там… Нет. Я хотел бы отношений, понять, почему некоторым это кажется Адом.

- Рассказать?

- Нет, Витек, я не слушаю об этом. Мне нужно прочувствовать. Как тогда – с Олькой. Хочется не спать ночами, думать о ней, сидеть за столом и представлять, что она сидит перед тобой и улыбается.

- Понеслось, - закатил глаза Ден. – Я ж видел, что вы с ней разговаривали на выпускном. Что, после этого ни слова друг другу не написали?

Я молчал. Глядя на Дениса, предчувствие, что сейчас могут начаться нравоучения, возникло у меня снова. Как же я не любил нравоучения на такие темы!

- Страшно, Ден. Просто страшно, - сказал я. – У меня появляется желание связаться с ней, но тогда, когда вижу возлюбленных. Этих счастливых людей, которые не мерзнут на морозе, потому что рядом с ними человек, которого они любят. Приятно на них смотреть, хочется сказать, чтоб их жизнь была похожа на сказку. Живут и умирают в один день. Завтра, например.