Женщина нахмурилась. Ее глаза ходили из стороны в сторону, как маятники, сухие губы всасывали со свистом затхлый воздух. На какое-то мгновение мне показалось, что я заставила библиотекаршу перезагрузиться.

- Вряд ли такие общества существовали, - наконец сказала женщина. – А в книгах ничего такого нет?

- Там ничего такого нет. Вернее, тайные общества есть, но они существовали в период революции, или ближе к этому времени.

- А какое тайное общество вы бы хотели найти?

- Если честно, сама не знаю. Но я также сомневаюсь, что я ищу клан или братство. Потому что… - я была готова рассказать все, что меня волнует, все о докторах. – Мне просто кажется, что в Москва прячет в себе подобное.

Библиотекарша усмехнулась, ну и бред же я сказала.

- Девушка, не выдумывайте, - сказала она, - вы всерьез думаете, что тайные общества есть в Москве? Да об этом бы давно узнали, раскрыли бы их и повязали полицейские.

В том-то и дело, что полиция ничего не делает потому, что в ее рядах давно есть представители чумных докторов. Это мне давно известно, т.к. убийство моей одногруппницы давно списали на самоубийство.

Я потеряла всякую надежду, поблагодарила библиотекаря за то, что она не заржала при мне над моими словами, и вышла из библиотеки. Немощность охватила меня, я так хочу покончить с убийствами (на сегодняшний день было совершено четыре преступления, три из которых отмечены, как «пропал без вести»).

Зима медленно отступает, как это обычно бывает – падает снег. Машины стоят в пробках, люди проходят мимо памятника Ленину, который засыпан снегом, идут к остановкам.

Я спустилась в метро, Арбатско-Покровскую линию, а оттуда до станции Бауманская ехать. Люди толпятся, протискиваются в вагоны, не давая возможности выйти другим на станцию. Множество интересных кадров встречается в метро. Некоторые из них выглядели странно внешне, другие говорили, не уменьшая громкость. Несли какой-то бред, просто говорили о своей нелегкой судьбе, о жизни, о том, почему Америка не виновата в бедах России, а виновата только сама страна. Люди, которые об этом рассказывали, заменяли целую пару по философии, они не разбрасывались какими-то мутными речами о смысле жизни, скорее говорили о наболевшем. Пассажиры смирно сидели на своих местах, стояли, тупо глядя в пустоту.

Но кроме сумасшедших можно было встретить кого-то известного. Правда в моем случае такого никогда не было. Иногда я задумывалась над тем, на чем ездят актеры или режиссеры. У некоторых из них есть личные водители, но остальные, те, кто только начинал путь к звездам, они же не пешком ходят!

Меня начинает укачивать, тянуть в сон. Глаза медленно слипаются до следующего объявления станции.

Площадь революции…

Я сижу напротив парня, который уткнулся в свой телефон. Никаких эмоций – одна суровая мина, полная равнодушия к окружению. Я снова думаю о Лебеде, каким-то образом я натыкаюсь на ассоциации с ним. Симпатичный парень, например. Не мой вкус, но все же…

Мы не так часто болтали в последнее время, все из-за того, что он предпочел тусоваться с Умником. Они ходили по кальян-барам, в одно время даже устроились туда и работали до сих пор. Разговоров о том вечере не было, но каждый раз, когда я встречалась с его чистым взглядом, мне становилось тепло, а в голове проецировался наш просмотр фильма. С тех пор мы шли друг другу на контакт только по делу. Может, немного мы обсуждали фильмы, которые доводилось смотреть раньше, но не более. Я не могла дать себе почувствовать что-то, все эти отношения – не мое, пока я подвергаю себя опасности. Каждый день, когда я и Жнец идем куда-то, меня не покидает чувство, что сегодня я не вернусь в общежитие, никто не увидит меня в университете утром, меня не дождутся дома. Но иногда я задумываюсь, а когда еще, как ни сейчас?

Курская…

Бывают дни, когда мне хочется оставить расследование. Прекратить выделывать из себя детектива. Жнецу-то я скажу, что, мол, не расскажу о нем, хотя о его деятельности и так всем все известно. И только я знала его, как человека. И я поражалась, каким он был частным детективом, Антоном Сфидаровым. Однажды я попросила его рассказать о себе, но в итоге все дошло до того, что он начал пить, вспоминая свою службу в армии и войну, в которой участвовал. Он говорил, что пытался вернуться, но позже осознал, что рвется умереть. Желание воевать не сделало бы из него бессмертного солдата.

И вот через какое-то время он начинает восстанавливаться (морально и духовно). Он находит себе работу, но потом увольняется – был убит директор предприятия, где работал Антон. Позже он стал частным детективом и периодически подключался к полиции, как дополнительная помощь. Однако, когда пришло время расследовать убийства, связанные с докторами, он решил примерить маску Жнеца.

Бауманская…

Я выскочила из вагона, пока не начался его штурм. Идя против потока, проходя мимо взрослых людей, я чувствовала себя мелкой, маленькой ростом. Ростом я была ниже, так уж заложено в природе женщины. Поэтому я не заметила двух моих одногруппников – Умника и Лизу, - с которыми я столкнулась около эскалатора.

Умник первый меня поприветствовал, спросил:

- Откуда путь держишь?

- Из библиотеки, - ответила я.

- В них кто-то все еще ходит?! – удивилась Лиза. Они были вместе, Миша и Лиза. Об этом заявила девушка у себя в соцсетях на прошлой неделе. Однако, как все к этому пришло, никто не знал. Лиза только говорила, что так, как у нее, ни у кого не будет. Очень мутно она рассказала о том, как стала девушкой Умника.

- Да, Лизонька, - ответил Умник, но смотрел он почему-то на меня. – И я надеюсь, что мы однажды сходим туда, так как это прекрасное место!

Подобной живости я не замечала за Умником. Он всегда был молчалив, уходил глубоко в себя. Но теперь, когда он полюбил, может, что-то и изменится в его характере.

- И не рассчитывай, - ответила Лиза. – Девушки с книгами в руках лайков не наберут. Их считают показушницами!

А может, Умнику стоило дальше вести себя отчужденно.

- И куда вы идете? – спросила я.

- В клуб, - ответила Лиза, предвкушая веселье. – Он недавно открылся, и у Умника есть там связи. Да, Миша?

- Да, иначе бы я тебя туда не позвал, - улыбнулся Умник. – Извини, Оля, нам пора. Если будешь свободна во времени, можешь пойти тоже.

- Лебедя своего прихвати только, - усмехнулась Лиза. – А то одна и без парня… Будешь хреново выглядеть, если честно.

- Я это учту, - любезно ответила я, хотя на деле думала о том, как хватаю Лизу за волосы и размазываю ее лицо о грязные стены метрополитена. – Ладно, мне пора. Удачи вам!

Лиза была счастлива на вид, Умник тоже, но пытался этого не показывать. После разговора с ними я чувствовала, как мне… одиноко. С чего бы вдруг такое? Почему я одиночество возникает в моменты, когда на глаза попадается чужое счастье, которого у тебя нет. Я не чувствовала себя одинокой душой – у меня была Лилия, семья, которая меня любит и ждет в Чебоксарах, друзья, которые мне редко, но пишут.

Под бесконечно падающим снегом, под бледным светом фонарного столба, покрывшегося тонкой слойкой льда, около дверей в общежитие и в своей комнате я чувствовала одиночество в сердце.

- На тебе лица нет, что с тобой? – спросила Ли, сев на мою койку, когда я чуть не заснула.

- Да так, - промолвила я. – А ты что, сегодня никуда не идешь?

- Нет, Даниил сказал, что у него дела.

- Ли, что ты чувствуешь, когда находишься рядом с Даниилом? – Я больше не знала, у кого об этом спрашивать. У других были отношения, но раскрываться перед ними я не хотела, да и они тогда вряд ли бы раскрылись в своих чувствах к кому-то.

- Ну, мне хорошо с ним, - улыбаясь, ответила Ли. – Думаю, что такое чувство, как любовь, проявляется у всех по-разному. Вот мне тепло на душе становится. Правда, я иногда волнуюсь, но это когда как. Если честно, то некоторые ощущения я получаю только, когда рядом Даниил.

- Типа возбуждение?