Что же касалось Егора, он остался вместе с Ли. При возможности, он должен был позвонить нам, если обнаружит что-то важное. Хотя я рассчитывал на очередное имя человека, который может мало знать об Оле. Все выглядело, как в тумане, каждый объект, сказанное слово, едва могло направить нас на след Оли. Сидя в машине, я думал, а как было бы легко, если б Оля оставила более ясную подсказку, которая не заставила бы нас ездить туда-сюда, когда глаза слипаются у всей компании.

- А Москва не так уж и плоха, - сказал Витя, ловя удовольствие от поездки по спящему городу, - особенно, когда на дороге машин нет.

- Когда с рождения живешь в ней, - сказал Андрей, - то привыкаешь уживаться с хорошими и плохими людьми здесь. Ночью – на улицах столицы – всегда просторно, потому что все плохое кутит в клубах.

- А их у вас много? – спросил Ден. – Плохих людей.

- Они есть везде, но некоторые этого не скрывают. Много аморальной хрени можно встретить на улицах столицы, когда ты сталкер. Диггеры же видят не так много, они, по большинству, бродят по подземкам. Точно не скажу, но слухи ходят среди нашего общества, что мы, кажется, нашли новую станцию, где живут люди.

- Бездомные, что ли? – спросил Витя.

- Да не… Ну, хотя, может быть. Однако точно сказать не могу. Может, на родной земле уже места нет, и поэтому люди вынуждены уходить под землю жить? Двусмысленно звучит, да? – усмехнулся Андрей.

- Эй, - отозвался Ден шепотом, - тихо вы. У нас тут спят.

Я в каком-то помещении. Комнате без дверей, окон и чего-либо еще. Но воздух, холодный, пробирающий до мурашек, проходил ко мне. Вглядываясь в пустую стену, ничего не приходило на ум, только воспоминания. Много воспоминаний, которые едва можно было уловить. Мелькающие картинки в голове проецировали бледно-проходящий солнечный свет актового зала медицинского колледжа. А потом струйки воды, которые пропитывали рукава только что надетого халата. Скачками я возвращался все дальше в прошлое. Все дальше и дальше, видя, как протекает лето. Давненько не было такого, чтобы лето отымело меня экзаменами в течение июня, а затем беготней по шарагам (в университет дорога была закрыта еще с того момента, как я наотрез отказался сдавать профильную математику). Лето, которое выдалось холодным за последние года, сменилось пустотой. Чистая стена, за которой слышался хрипучий спех.

Не чувствуя, что касаюсь ногами к полу, которые несут меня прямиком к стене, я стал ощущать мороз на шее. Он медленно укутывал спину, словно я катался ею на льду. Хрип становился четче, но разобрать, что говорил мой собеседник за стеной я не мог. Только видел, что стена становится выпуклой, обретает форму человеческой головы, которая широко улыбается.

Стена, кажется, и не стена вовсе. Это ткань, через которую лезет человек с кровавой улыбкой. С каких это пор Джокер появляется в моих снах?! Я же не особо фанат DC вселенной, хоть и ценю вклад Леджера в образ злодея-клоуна.

Голова становится все ближе, а кривая линия в форме перевернутой арки четче отображается на серой ткани, давая маленьким капелькам крови капать на пол.

***

- Эй, - сказал Витя, дергая за плечо. – Мы приехали, давай вылезай.

Я не сразу сообразил, что стоит делать – все тело затекло. На улице горел огонь, вокруг которого стояли люди. Подростки, юноши и девушки, если быть точным. Похоже, не так много людей из ряда взрослых любят ходить по мертвым местам.

- Куда мы приехали? – спросил я Андрея, когда вылез из машины. О, какое же прекрасное чувство – расхождение крови по затекшему телу.

- Я не часто появляюсь здесь в последнее время, - начал Андрей, думая, что будет лучше, если он расскажет немного о себе, - а всему виной проклятая сессия. Нашу маленькую ячейку общества не раз разгоняли, но мы вновь и вновь воссоединялись, как семья. Сегодня наше убежище здесь – на заднем дворе дома Германа.

Огромный дом, имеющий каменные и деревянные стены, два этажа и широкий балкон, красовался в ночи. Под окнами лежали осколки стекла, выбитые до поры, когда люди заколотили все окна досками. По центру находилась башня, где располагались часы, но годы забрали их и оставили круглую брешь. Усадьба выглядела плачевно. Наверное, из-за этого все сталкеры и диггеры предпочитали тусоваться на заднем дворе, где не было камер слежения и охранника, который, как говорил Андрей, когда мы шли к ближайшему кругу авантюристов, сидит в здании.

- А охрану не колышет, что вы просто собираетесь на территории дома? – спросил Витя.

- Нет, - махнул Андрей, расплываясь в улыбке, - он не возражает, что мы тут обустроились. А все из-за того, что он тоже был исследователем подземок и домов. Довольного много записей он вел, отсюда некоторые решили вести и свои. В том числе и Оля. – В голосе Андрея улавливалась скрытая печаль. Неужели все, кто знали Олю обречены сейчас чувствовать болезненную терапию уколами потери.

- Почему никто не обратил внимания, что ее нет? – спросил я.

- Потому что она не появлялась здесь.

- А в университете?

- Тоже. Вернее, она сидела на парах, да и не пропускала она занятия, имела чистые клетки в журнале, где много «Н» у каждого из нас. Я не придавал значения ее состоянию, понимаете? Она учится лучше нас, и я не могу точно сказать, почему она вела себя так… замкнуто.

- Замкнуто? – переспросил Ден. – То есть, она вела себя так с каждым из вас?

- Верно, но многие считали, что у нее просто сдают нервы от надвигающихся экзаменов. – На одну минуту Андрей замолчал, а затем позвал кого-то из толпы сталкеров.

- Знакомый голос, - отозвался брюнет с уложенными назад волосами, в белой толстовке с капюшоном и спортивном трико. – Андрей, ты стал реже появляться в гостях. Что, стены общаги стали роднее дома без стен?

- У любого дома должны быть стены, - заметил Андрей, пожимая руку брюнету. – Ломоносов, познакомься с парнями из Чебоксар. Они друзья Оли.

Брюнет подошел к нам. У него было треугольное лицо, узкие плечи. Физиономия давала ему лет двадцать, максимум – двадцать один. Темные большие глаза смотрели на нас всех. А его смешная улыбка говорила о том, что ничего не испортит его радостное настроение.

- Стас, - представился он. Его потное рукопожатие оставляло болезненное чувство. Настолько сильны были его руки. – По фамилии меня не зовите, сразу говорю. Я не ученый-энциклопедист или поэт, поэтому зовите по имени.

Мы одобрительно кивнули Стасу.

- Давно ты, Андрюха, не приводил к нам гостей, уж очень давно, - заметил Стас. – Если они тоже хотят заниматься сталкингом, то ищи другого куратора. Я занят твоей Олей.

- «Твоей»? – ревниво провизжал я. Искра любви не потухнет к Оле. Фак всем покажу, но не потушу!

- Не обращай внимание на это, - ответил Андрей. – У Стаса только пошлые и аморальные шуточки получаются нормально.

- Не, ну согласись, Оля та еще сталкерша и диггерша в одном флаконе. Но, недотрога, охренеть просто!

- Как давно ты видел Олю? – спросил Андрей. Хотелось услышать подобный вопрос от кого-то из компании детективов, но одногруппника Оли это волновала так же сильно, как нас.

Стас почесал затылок, словно это возвращало его назад в прошлое, в день, когда он видел Олю в последний раз.

- В последний раз бродили на Солянке. Так, секунду, а где сама Оля, собственно?

Лицо Андрея скривилось.

- Давай-ка отойдем, - сказал он. – Лишние уши не нужны при таком разговоре.

Стас внимательно слушал историю об Оле, обо всем, что происходило. Глядя на лицо этого юноши, нельзя было не догадаться, что его обескураживали многие вещи. А вместе с новой информацией, приходило осознание, что он был слеп и не видел истинных мотивов девушки.

Сидя около костра, слушая приятный треск бревен и поедая поджаренные суфле, мы слушали о том, как протекала последняя прогулка Оли в сопровождении Стаса. Он рассказывал все с неудержимой живостью – жестикулировал, играл мимикой на лице и всячески пытался не показать, что чувствует вину за то, что не следил за Олей в оба глаза. Разумеется, то, что рассказал диггер, играло малую роль. Это как смотреть фильм только с теми эпизодами, где появляется твой любимый персонаж, а на остальных все равно. Мы слушали одну сторону истории, визуализировали (я по крайней мере) события от лица Ломоносова, но не имели полного понятия, чем занималась исчезнувшая. Это было второе путешествие по подземельям Солянки. Оно не отличалось от других прогулок по другим местам.