Билл удерживал Уилла за талию, а тот обхватил его руками за шею, они обменивались поцелуями, которые казались со стороны такими сладкими, такими недоступными и самое главное — желанными.

Это было просто невыносимо, они у меня на глазах вытворяли такое, о чем мне даже подумать стыдно. Такие откровенные ласки, поцелуи, нахальные и грубые прикосновения Билла и раскованные (в смысле раскованные?) движения бедрами, тихие сладостные стоны Уилла. Смотря на это я думал, что прямо на этом месте сгорю от этой страсти (но ведь целуют и ласкают не меня) или же завою от того, что меня таким наглым образом возбудили, но не дали.

Я долго наслаждался зрелищем, даже слезы на глазах выступили, но потом до меня дошло, что кто-то просто дразнит меня. Я решил не поддаваться на провокации, облокотился спиной о дерево, сделал безучастный вид и стал копаться в новостной ленте. Сыграть это безразличие стоило мне огромных усилий, как я могу листать картиночки с котиками и читать политические споры, когда передо мной происходит нечто подобное.

Всё же я гений, надолго их не хватило, пожалуй, мне стоит податься в театральное искусство, они восприняли мою игру всерьез. Они не заставили долго себя ждать и тут же обратились ко мне:

— Сосновое Деревце, чего же ты скучаешь? Иди к нам, для тебя всегда найдется место в этом увлекательном занятии. — пытается быть таким же, как и всегда? Мило, только вот я прочел волнение в его глазах .Волнение от чего? Неужели он всерьез подумал, что мне на них плевать? По барабану на такое жаркое зрелище? Да он с ума сошел!

— Если тебе надо, ты и подойди. — продолжаю играть свою роль, я неплохой актер.

— Если я подойду, то ты от меня уже никуда не денешься~

Я сглотнул и заметно напрягся, но не сдвинулся с места, даже не дернулся. Я и глазом моргнуть не успел, как Билл подхватил меня за талию, а Уилл, повисший у него на шее, стал как бы невзначай качать рукой, задевая моё бедро. Я снова раскраснелся, думаю, я ещё пожалею, что не приблизился тогда сам.

Билл провел пальцем от моей ключицы до препятствия в виде штанов, я поежился и в этот момент, он приподнял руку, которой держал меня, заставив выгнуться мое тело. Мне пришлось откинуться, чтобы не выскользнуть из его рук и не клюнуть в землю носом, он воспользовался моментом. Билл провел мокрую дорожку языком от солнечного сплетения, по кадыку и до края подбородка, где он остановился и закончил легким поцелуем.

Меня снова усадили на корни дерева, но теперь так, что торчащий массивный корень оказался у меня между ног, доставляя некий дискомфорт в районе паха. В дело вошел Уилл: он стал вовлекать меня в краткие и мягкие поцелуи, несколько слабых касаний губами, а после он стал спускаться. Поцелуи не были мокрыми и жаркими, как с Биллом, они были нежными и аккуратными, Уилл спускался всё ниже и ниже, наконец, достигнув опасной зоны, он сделал то, чего я не ожидал. Он поцеловал твёрдый бугорок на моих джинсах, это заставило меня издать стон, такой робкий и нежный стон (я бы подумал, что это стонет девушка, если бы не стонал я), Уилл явно был доволен результатом своих действий. Он уткнулся носом в область моего паха, улыбнулся своей неповторимой, самой мягкой улыбкой и (я сам в шоке) стал зубами расстёгивать мне ширинку. Звук расстёгивающейся молнии прозвучал, как гром, среди ясного неба, Уилл расправившись с собачкой, схватился губами за пуговицу и оттянул её. Путь в неизведанные глубины моих джинс был открыт.

Сказать, что я смутился — ничего не сказать, я краснел и краснел, я даже не знаю, с чем можно сравнивать этот цвет лица. Я переплюнул всех раков и все помидоры в мире, Билл и Уилл постарались на славу. Довести меня до такого состояния могут только они (а конкретно Билл, я уверен, что Уилл не стал бы делать такое, будь мы наедине, по крайней мере, я надеюсь), думал хуже уже некуда, но всё только впереди. Билл усадил меня на себя, стал заниматься моей спиной, затылком, перебирал волосы на голове, оставлял следы на коже — все по классическому сценарию, но меня смущало одно “но”. Это “но” было весомым аргументом и упиралось в мой зад.Чувствую себя ни на что не годным бревном, я даже пошевелится не могу, в этой ситуации шутка про «Сосновое Деревце» как никогда уместна, этот аргументище просто парализовал меня.

Видимо, они серьёзно намерены сделать это прямо здесь и сейчас, от Билла я был готов ожидать чего угодно, но не думал, что этот бес приплетет сюда Уилла.

Возможно, я слишком жалею Уилла, он кажется таким невинным и робким, но он всё же Сайфер, а Сайферам доверять — сродни самоубийству. Доверился им один раз и вот вам, сижу умираю от внутреннего человеческого жара (помимо палящего июльского солнца) в объятиях двух ненасытных и возбужденных демонов, которые явно меня не отпустят, пока не получат своё. А своё они всегда получают, ведь это Сайферы, что с них взять. Ну и пускай забирают всё, что хотят, мне сейчас уже всё равно, лишь бы избавится от этого треклятого ощущения излишней возбужденности.

Они видят меня насквозь: чего я хочу, какого прикосновения, где и когда, с какой силой. Они читают меня как открытую книгу, а я веду себя, как последняя шлюшка, отдаюсь полностью в их руки, и пускай делают, что хотят. Я-то знаю, чего они хотят, да чего греха таить, я тоже этого хочу. Я безумного этого желаю — сейчас.

В голове столько мыслей, но всё происходит так быстро, что я даже думать не успеваю. Столько рук, столько физических контактов, столько вздохов. Я не знаю куда мне себя деть, остатки мозга кричат: «Беги!»

Уилл расправившись с джинсами подхватил зубами резинку моих боксеров, оттянул её и отпустил. Билл покачивал бедрами, заставляя почувствовать его напряжение в штанах, эти двое продолжают меня дразнить, если так продолжится, то я сорвусь и, как девушка легкого поведения, насяду кому-то из них на член.

Медленно, но верно я тоже начал доводить их своими провокационными стонами, вздохами и дрожью. Они оба потеряли свою сдержанность и, пока они были в своем уме, последнее, что я услышал это какое-то хлюпанье, а дальше я остался без штанов (и боксеров кстати тоже).

Два пальца вошли в меня, мне не в первый раз трахаться с парнем (конкретно с этим желтым дорито), но втроем ещё как-то не приходилось, я готов был кончить только от ощущения того, что это пальцы двух разных людей. Они двигались по-разному, с разным темпом, совсем непохожими движениями, мой словарный запас слишком скуден, чтобы описать это.

Билл и Уилл пытались сдерживать себя, чтобы я потом не верещал от адской боли, но у них плохо это получалось.Они пытались отвлечь себя (ну и меня, наверное) и расцеловывали, оставляли мокрые следы на моей коже, привычные засосы и укусы, но, когда во мне оказалось четыре пальца, терпение всех троих растворилось. Они сцепили пальцы прямо внутри и стали создавать иллюзию члена, как же Сайферы любят дразнить абсолютно всех Пайнсов.

Меня поставили раком, Билл снова за свое, что не раз, так постоянно ему приспичит поставить меня раком, неужели ему так нравится, когда кто-то перед ним пресмыкается? Билл вошел в меня на всю длину, на глазах выступили слезы, Уилл убрал их двумя лёгкими поцелуями и выдохнул мне на ухо:

— Не плачь, ещё будет время поплакать.

Я совсем не ожидал такого поворота событий, Уилл приоткрыл мой рот большим пальцем, запрокинул мою голову и вошел. Я больше удивился, чем испугался, от обычно робкого Уилла я не ждал чего-то подобного, это скорее в стиле жёлтого дорито, будь он проклят.

Я не сопротивлялся, послушно приоткрыл рот, чтобы Уилл прошел дальше головки. Я лизнул кончик его члена и провел языком по уретре, стал делать медленные движения ртом по стволу. Он вздрагивал от каждого моего движения, его планку сорвало, он схватил меня правой рукой за волосы и стал толкаться мне в рот, доставая до горла. Это вызывало небольшую тошноту, но Уилл не Билл и даже, когда он ведет себя так грубо, это намного мягче и нежнее, чем действия второго.

Меня трахали с двух сторон, а я что? Мне ничего не оставалось, кроме как получать удовольствие, стонать, пускать слёзы и изредка задыхаться. Задыхался я, в основном, от того, что они двигались в разном темпе, но совсем скоро подстроились друг под друга. Когда это произошло, они продолжали двигаться в одном темпе, но снова делали вид, будто меня не существует, и стали так страстно целоваться у меня над головой. И всё же я ненавижу Сайферов (но на самом-то деле люблю) за эту их черту характера! У них на уме только две вещи: как бы развести меня на секс и кого бы подразнить.