У Лестера от нежности к ней аж сердце сжалось. Невозможно просто быть такой милой и очаровательной! Так глубоко трогать его чувства, до самого дна, до каждой частички Лестера.

— Ты мое самое трепетное в мире сокровище. А я ужасный злодей, который очень хочет, чтобы тебе было хорошо, — тихо ответил Лестер, прижимая ее к себе, давая целиком зарыться в себя лицом и смущаться вволю, и ощущать при этом, что он рядом, с ней. — И чтобы ты выздоравливала поскорей. Мы можем считать это необходимым лечением, — осторожно предложил он.

— Я много думала, пыталась осознать, что это моя природа! Но трудно принять себя такой, когда меня воспитывали в совсем иных нравах. Тебе-то привычнее, ты с детства знал, что некромант! А мне то делается весело и радостно, хотя бы от того что я не умру вскоре, а то от стыда хочется сбежать куда-то в лес и замерзнуть насмерть. Это все так сложно, — пожаловалась Эрика.

Ему и впрямь было непросто прочувствовать ее переживания. Он даже среди своей буйной семейки некромантов выделялся диким нравом, уступая разве что отцу, который был апулейцем на все сто процентов, а не наполовину. Покуда не встретил Эрику, Лестер не гнушался продажной любви, чтобы не заболеть, как болела она — и такие вещи ей должны были казаться совершенно невообразимыми. Но теперь-то, когда у него есть Эрика, Лестер ни на одну другую женщину и не взглянет, просто не захочет. И будет верным и примерным супругом. Одно другому не мешало вовсе, он это понимал. А Эрика переживала всерьез, и пускай он был воспитан иначе, Лестер понимал ее переживания и принимал близко к сердцу, и ему очень хотелось ее успокоить. Он уселся поудобнее на кровати с ней на руках и натянул на нее одеяло, чтобы не простудилась, разгоряченная после их непристойных развлечений.

— Послушай, мы скоро поженимся — и ты будешь честной, верной и прекрасной женой. Я это точно знаю, — ласково сказал ей Лестер. — И все вокруг будут так считать, и тот плешивый мистер будет так думать, с которым я поспорил — как думает про королевскую семью. А то, что творится за дверью спальни, будет только для нас двоих, нашим секретом ото всех. Как… утащенные в детстве из буфета леденцы! И стыдно, и весело…

— Правда? — Жалобно спросила она, — Думаешь, никто-никто не узнает?

— Ну уж если даже про королевскую чету не узнали, про нас точно не узнают, — заверил Лестер, серьезным и убедительным тоном. — Некроманты умеют скрывать свою частную жизнь, и меня этому тоже учили.

Кажется, это Эрику несколько успокоило, по меньшей мере, смотреть на него взглядом продрогшего голодного котенка она перестала.

— А теперь давай спать, мое сокровище. Отдыхать тебе тоже очень нужно, — сказал Лестер и уложил ее на подушки, старательно укутал в одеяло, а потом улегся рядом и крепко обнял.

Сегодня он снова будет спать очень хорошо. И Эрика тоже. И назавтра проснется еще бодрее и здоровее. Это было главной радостью и главным утешением Лестера. И он предвкушал, как утром увидит ее посвежевшее и порозовевшее личико. Однако пробуждение вышло беспокойным. Лестер проснулся от настойчивого стука в дверь и подскочил на кровати, как укушенный.

— Эрика, дорогая, ты в порядке? — раздался голос миссис Фултон. За окном еще было совсем темно. «Надо же, в какую рань она встает!» — поразился Лестер. — Это жуткий тип не рыскал под дверью твоей спальни?

«Не рыскал, — ехидно подумал Лестер. — Просто зашел и все». Эрика сделала большие глаза и принялась показывать Лестеру жестами, чтобы он лез под кровать.

— Тетя, я еще сплю, — сонно ответила она вслух, — Кто рыскал? Волк? Волки в дом не залезут, я вас уверяю.

Лестер улыбнулся и поднял большой палец вверх: изумительно находчивая девица, даже спросонья. А потом поцеловал свои пальцы, коснулся ими губ Эрики и махнул рукой на окно. Под кроватью прятаться все же рискованно, могут и обнаружить! А здесь под окнами как раз была крыша террасы, так что прыгать не высоко. Он вскочил с кровати в одно движение и побежал к окну. Опомнился, вернулся обратно, схватил лежащий у Эрики в ногах стек, сунул его в зубы и ринулся обратно. В очередной раз радуясь тому, как хорошо он обустроил дом: современные новые окна не нужно было конопатить, они и так отлично закрывались. И не кряхтели и не скрипели при открытии, так что миссис Фултон не должна была ничего услышать. Перед тем, как прыгнуть вниз, Лестер жестами показал Эрике, чтобы закрыла окно за ним немедля и не мерзла, махнул ей рукой — и соскочил на террасу. Деревянный олень, которого там водрузили вчера, украсив вокруг еловыми ветками, косился на него подозрительно.

— Ну ты-то хоть не строй из себя образец приличий! — с осуждением сказал ему Лестер и побежал по снегу к своему кабинету, который всегда оставляли проветривать на ночь, а топить в такую рань еще не начали, так что влезть внутрь он мог без труда.

Падал мягкий снег, заметая его следы и вскоре, на завтраке, Лестер уверился, что миссис Фултон ничего не узнала, так ровно и спокойно она себя вела, вновь обсуждая предстоящие приготовления к празднику и обещая вместе с Эрикой помочь кухарке сделать стол достойным Нового Года.

Прода 17 января

С Лестером Эрике было хорошо, местами даже слишком. Он ценил ее игру и любил как минимум часть тех же книг, что и она, искренне наслаждался новогодними праздниками, смеялся ее шуткам. Он открыл в ней дар и был очень терпеливым и мягким учителем. И, в конце концов, он старался ее вылечить, хоть и очень странными методами. Можно ли было мечтать о лучшей паре?

Но она к своему величайшему сожалению не могла расслабиться и наслаждаться тайной помолвкой и предстоящим праздником, так как у нее все сильнее копились подозрения, что все-таки Лестер настоящий мошенник. Во-первых, он вел активную переписку, которую от Эрики старательно прятал. Как-то она зашла к нему в кабинет с делами, а также рассчитывая на очередную порцию объятий и жарких обещаний еще одной порки, которыми Лестер одаривал ее так щедро, едва они оставались наедине, а он принялся торопливо совать письма и еще какие-то вещи в стол. И при том сделал вид, что ничего на столе не было! Потом ему привезли какой-то огромный деревянный ящик, и он зачем-то старался, чтоб Эрика его не заметила. Но она подсмотрела в окно и была впечатлена величиной скрываемой штуки. Честно сказать Эрика голову сломала, что такое мошенническое там могло быть. Какие-то вещи для побега на крайний случай? В-третьих, запиналась с его титулом не только Рита, но и другие слуги. Ко всему прочему он понятным образом побаивался миссис Фултон, а она постоянно остерегала Эрику от Лестера, что тоже не могло не порождать беспокойства. В-общем, все это вкупе говорило о том, что Лестер самозванец, который занимается странными делами и скрывает от Эрики что-то злодейское или мошенническое. И как минимум он не граф. Поскольку слуги запинались перед «сиятельством», но после «вашего» получалось, он на самом деле «благородие», то есть барон или виконт, который зачем-то притворяется графом. И дом, скорее всего, не его, он даже про новогодние игрушки не знал!

В канун нового года, не вынеся всех этих подозрений, Эрика решительно улучила момент, чтобы узнать все точно и сказать Лестеру в двенадцать часов, что она все знает и он может от нее не скрывать больше ничего. Она бы за него и будь он эсквайром пошла бы. И тем более ее вполне устраивает титул, равный ее собственному.

Тетушка прилегла поспать, чтобы потом спокойно встретить двенадцать, не клюя носом. Сам Лестер опять принялся отдавать приказания слугам, стараясь чтобы Эрика ничего не заметила, и она пробралась в его кабинет, уж в письмах точно что-то можно узнать, раз он их от нее прятал!

Верхний ящик стола, тот самый, в котором Лестер прятал от нее письма, оказался заперт. Но Эрика так просто сдаваться не собиралась, и вытащила из волос шпильку, чтобы попытаться его открыть — как описывают в романах. По меньшей мере, тетушкину шкатулку с драгоценностями у нее так однажды открыть получилось. Но едва она склонилась над столом, как дверь неожиданно распахнулась и явившийся на пороге Лестер воскликнул: