— Ну будет тебе уже! — с этими словами барон, как Лестеру показалось, довольно ревниво снял жену с его шеи и приказал служанке: — Селин, что ты мнешься, дай хозяйке успокоительных капель! А мы с графом пообщаемся по-мужски, в моем кабинете.
Лестер устремился за ним с радостью, оставив маркизу переживать в обществе служанок. В кабинете маркиз, едва Лестер уселся в кресло, строго и серьезно потребовал:
— Рассказывайте подробно, что произошло!
— Я совершал утреннюю прогулку по лесу, верхом, как делаю постоянно — так велел мне врач для укрепления здоровья, — принялся проникновенно врать Лестер. — И благослови небеса мою привычку съезжать с главной дороги в сторону, на лесные тропки! Я часто проезжаю мимо этого охотничьего домика, он довольно живописен. И вот, разглядывая его, как обычно, я обратил внимание, что с козырька над дверью слетел почти весь снег. Значит, по всему, дверь открывали, хлопали ей — вот он и осыпался. Я решил, что это какой-нибудь одинокий охотник на куропаток и подъехал, чтобы поприветствовать его. Но вместо охотника нашел в домике вашу племянницу! Связанной и беспомощной, у почти прогоревшего очага. Разумеется, я немедля забрал ее оттуда и поскакал с ней прочь, к своему дому.
— Но кто этот негодяй, совершивший столь дерзкое похищение? Прямо из дому, полного людей? Вы его не нашли? Или его следов, чтобы мы его обнаружили и достойно наказали? — возмущенно спросил маркиз.
«Ох, лучше бы вам никогда не узнать, кто этот ужасный тип, драгоценный маркиз!» — подумал Лестер, а потом выразительно вздохнул и развел руками:
— Увы, ваша светлость! У мисс Гринмарк были завязаны глаза, она не видела негодяя. А его следы за ночь совершенно замело снегопадом. Я оставил своего человека дежурить там, в домике. Но, боюсь, после моего коня и моего слуги следы вторжения слишком заметны: мы спугнем его, когда он вернется.
Однако, это было даже романтично: таинственный похититель, который никогда не будет найден. Лестер надеялся, что кому-нибудь придет в голову написать по этому поводу роман. Ему было бы приятно стать героем романа. Даже двумя героями, ведь на самом деле это он похитил Эрику.
— Но каков наглец! Попробуйте все же его выследить, граф! Раз он в дом пробрался, то, может и в охотничий домик попытается? Или к вам? И почему он привязался к бедняжке Эрике? Как трудно представить мотивы такого человека! — барон принялся крутить в руке пресс-папье из стекла, будто примеряясь как удобнее размозжить им злодею голову, так что Лестер невольно поежился.
— Полагаю, он хотел стребовать с вас выкуп. Подобные злодеи всегда похищают самый беззащитных — детей, юных девиц, — продолжил Лестер свое вранье, которое было довольно убедительным: он и сам в него успел немного поверить. — Я предпринял необходимые меры по обеспечению безопасности в своем доме, разумеется. Но такие типы еще и трусливы, как правило. Если не вышло добиться своего легко, он скорее найдет другую жертву. Хотя обнаружить его я попытаюсь, разумеется.
«И обнаружу без труда: стоит только к зеркалу подойти», — продолжил ехидничать Лестер сам над собой.
— Вы правы и я буду верить в вас, граф! Хотя вы и без того счастливый вестник в этом доме. Нам очень повезло, что вы нашли Эрику! И она сможет вернуться домой благополучно! — от чувств барон вскочил и отложив песс-папье пожал Лестеру руку.
— Кстати, именно о возвращении мисс Гринмарк домой я и собирался с вами поговорить! — немедленно взял тот быка за рога. — Я знаю о ее болезни, и очень волнуюсь по этому поводу. Она пережила серьезное потрясение и, боюсь, от еще одной поездки ей может стать сильно хуже. Посему… я готов принять мисс Гринмарк в своем доме на несколько дней, чтобы она пришла в себя, а уж потом вернулась, когда это не принесет ей вреда.
Барон вытаращит глаза на Лестера и запыхтел вскипающим чайником. Было очевидно, что его разрывают противоречия: как ругаться со спасителем и благодетелем неловко, но выходку Лестера на балу он помнил прекрасно и не он один, и подобное гостевание грозило остаются несмываемым пятном на репутации племянницы. Наконец он с трудом выдавил:
— Это… не совсем прилично!
— О, я прекрасно понимаю, что пребывание в доме малознакомого мужчины может скомпрометировать юную девицу, — ответил Лестер, изобразив на своем лице самое благопристойное выражение, на которое только способен. Впрочем, в результате он уверен вовсе не был: благопристойности в нем в целом водилось не очень много. — Ровно для того и приехал сюда — просить вас снарядить со мной компаньонку для мисс Гринмарк. Кроме того, тогда ей будет не так скучно и одиноко в чужом месте. Я все же живу довольно уединенно…
Лестер, конечно, всерьез подозревал, что в его обществе Эрике будет в несколько раз веселее, чем с любой из возможных компаньонок. И надеялся в первую очередь на то, что дама, взявшаяся составлять им компанию, не будет слишком мешать. Но маркизу все это знать было совершенно незачем.
— О, я прекрасно понимаю, что пребывание в доме малознакомого мужчины может скомпрометировать юную девицу, — ответил Лестер, изобразив на своем лице самое благопристойное выражение, на которое только способен. Впрочем, в результате он уверен вовсе не был: благопристойности в нем в целом водилось не очень много. — Ровно для того и приехал сюда — просить вас снарядить со мной компаньонку для мисс Гринмарк. Кроме того, тогда ей будет не так скучно и одиноко в чужом месте. Я все же живу довольно уединенно…
Лестер, конечно, всерьез подозревал, что в его обществе Эрике будет в несколько раз веселее, чем с любой из возможных компаньонок. И надеялся в первую очередь на то, что дама, взявшаяся составлять им компанию, не будет слишком мешать. Но маркизу все это знать было совершенно незачем.
— Это весьма любезно с вашей стороны… — барон с заметным облегчением выдохнул, — Я спрошу миссис Фуллтон, согласится ли она на поездку. Или найдем кого-нибудь еще!
И он подскочил, готовый бежать за компаньонкой для Эрики, а Лестер поспешил за ним, ловя себе на том, что переживает, какую именно грымзу ему сейчас всучат. Миссис Фултон оказалась та самая вчерашняя унылая дама с камеей, только теперь у нее камея была поскромнее, а вид еще унылее. Лестеру делалось тоскливо от одного взгляда на нее, и он пребывал в уверенности, что запланированная им по пути назад поездка по магазинам за очередной порцией новогодних украшений станет самой скучной в его жизни. И, к немалой собственно радости, ошибся: едва он упомянул о покупках, на постном лице миссис Фултон впервые на памяти Лестера отразились живые эмоции — интерес и воодушевление. Она немедля принялась ворковать, что мисс Гринмарк обожает праздники, и как же хорошо, что граф не оставляет их без внимания. Бедняжке было бы очень жаль пропустить новый год. А потом вызвалась помочь, рассказав Лестеру о вкусах Эрики.
Он был просто счастлив и загорелся энтузиазмом, готовый скупить половину магазина «Домашняя утварь», четверть игрушечного и треть местной рождественской ярмарки в придачу. Если это, помимо прочего, порадует Эрику — Лестер не собирался себе отказывать ни в чем. А нужно ему было, собственно, все, кроме того, что он успел купить раньше: когда он переехал в альбийскую глушь, в поместье царило запустение, и Лестеру пришлось обзаводиться практически всем, начиная от посуды и заканчивая шторами. Только часть старой мебели, которая хорошо сохранилась, он решил оставить. И новогодние украшения теперь нужно было закупать тоже.
Начал Лестер с того, что планировал заранее — купил сразу дюжину современных гирлянд, с маленькими лампочками-фонариками, которые подключались к электросети. Все же провести в поместье водопровод и электросеть было не только полезно, но и приятно: новые достижения прогресса делали жизнь удивительно комфортной! Вот и в новый год: никаких тебе свечей на елке, от которых того гляди пожар начнется. А свечи для красоты и приятного воскового запаха можно и на каминной полке расставить, где они ничего ненароком не подожгут.
