– Ты в клинике был? Что говорят? Как Тина? – спросил он. – Давай рассказывай, что из тебя клещами все вытаскивать надо.
– Доктор производит приятное впечатление. Обещают помочь. Деньги я перечислил от ее имени, по ее паспорту. Тине предложили уволиться с работы месяца на два и, если все пройдет без всяких осложнений, вернуться к работе. Но она написала заявление на отпуск, работу не бросила. Предлагает часть денег вернуть уже завтра, вторую половину через месяц. Операция назначена на среду.
– Надеюсь, ты ей отказал? Не будешь же ты брать с нее эти деньги? – недовольно спросил Андрей. – Совесть имей.
– Я перенес решение этого вопроса до того времени, когда она увидит результаты работы. Мало ли, может, понадобиться еще одна операция. Она согласилась. С совестью, брат, у меня все в порядке, и брать с нее деньги я не буду. Ты знаешь, брат, я сегодня увидел ее в платье и туфлях на каблуке. У нее красивая фигура, а она ее так старательно прятала под халатом.
– Открыл Америку. Я это заметил еще на реке, месяц назад, а наш сексуально озабоченный братец еще раньше. Тина хорошая девушка. Ты представь, как она могла воспользоваться вчерашней ситуацией? А у нее даже мысли не возникло на корысть. И постоять она за себя может. Кто же ей «помог» так обрасти комплексами?
– Ситуация, Андрюха. Ты считаешь ее лицо отталкивающим? Лично я привык к нему, и у меня не возникало ни неприязни, ни удивления. На свете много некрасивых, а уж с необычными носами еще больше. Некому было внушить ей обратное. С 14 лет бабушка воспитывала, в 20 и она уехала. Осталась наша Тина одна во всей Вселенной со своими проблемами.
– Да внешность у нее самая обычная. Есть недостатки, но они не критичны. Мои дети, к примеру, их даже не заметили. Тина им нравилась такой, какой она была. Я с ней мало общался, но отметил сразу, что она, ни разу не попыталась сблизиться с Юлей, держала, так сказать, дистанцию. Проще говоря, знала свое место. Будь на ее месте другая, могла попытаться флиртовать с тем же Олегом, или получить теплое место в доме. Я подумал, раз мы решили помочь ей, нужно подумать, как и кто будет навещать ее в клинике. Ты не будешь возражать, если Юля это возьмет на себя. Лежать ей придется минимум дней десять-пятнадцать.
– Юля у тебя молодец. Пусть возьмет над Тиной шефство, но не в ущерб семье. А ты знаешь, брат, какое полное имя у нашей Тины? Кристина Неверова. Кристина – это посвященная Христу, христианка. Посвященная Христу и без веры. Полный абсурд. Кто мог придумать такое? А говорят, имя в жизни человека большой роли не играет. Нет, здесь как в песне: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет!» Сколько же пришлось нашей легкой «яхточке» пережить штормов и столкновений с рифами?
– Серега, скажи честно: все, что ты делаешь для нее сейчас – это чувство благодарности, сострадания, рука помощи или что-то большее? Ты говоришь о ней так, как говорят о хороших друзьях, вернее о подругах.
– Не знаю, брат. Я так привык за три месяца к ее присутствию, общению, что мне трудно смириться с ее уходом. Мне ее просто не хватает. Я чувствую себя так, как будто потерял что-то очень важное, без чего не могу обойтись, и все время ищу, чем это можно заменить. Вся эта затея с клиникой, попытка быть рядом с ней еще какое – то время. Она не скрывает, что деньги на операцию у нее есть, а значит, моя помощь не так и важна, и ни к чему ее не обязывает.
– Ладно, не терзайся, время покажет, а совет братский прими. Если все действительно так, как я думаю, навести Тину в клинике сам до того, как у нее появится новое лицо. Ты понимаешь, о чем я говорю? Мне кажется, ты попался, брат. Крепко она тебя зацепила.
– Думаешь это так легко? Ты не забыл, сколько мне лет и сколько раз я женат? Теперь еще и эта коляска.
– Я знаю другое, поговорив с ней откровенно, будешь знать, как она к тебе относится и, только тогда, делать уже свои выводы. Но поговорить надо с той Кристиной, которую ты, Серега, знал до пластики. И еще, если это не необходимость, а твоя блажь, не давай ей пустых обещаний и надежд. Она не заслуживает твоего обмана.
Они поговорили еще минут десять на отвлеченные темы, прежде чем заняться производственными вопросами.
Кристина думала о Миронове Сергее: «Странная штука жизнь. Сергею Александровичу тридцать три года, а детей нет. Средний брат моложе него на три года, а у него двое чудесных ребятишек и жена красавица. Красота у нее природная, ни то, что у Ларисы. Лариса просто молода и искусный макияж делает ее красивой, а Юля, подарив мужу двух детей, сохранила и фигуру, и лицо. Оценка моя вполне объективная и ревность здесь не причем. Да, мне нравится Сергей Александрович. Он очень напоминает мне артиста кино Даниила Страхова. Мне не привыкать влюбляться», – думала она. Кристина влюблялась очень часто, и каждый объект обожания даже не догадывался об этом. Это были артисты кино, спортсмены, певцы, а любовь была безответная и короткая. Когда объект внимания выпадал из поля зрения, она находила новый. Это мог быть попутчик в транспорте, покупатель в супермаркете, пациент в отделении. Платоническая любовь к мужчине, часто переплеталась с сюжетом очередной мыльной оперы, и Кристина смотрела на себя со стороны. Собственного опыта общения с сильной половиной у нее не было и она либо принимала сюжет, либо его отвергала. « Почему я не могу о нем думать? Он мне очень нравится. Мне нравится в нем все от внешности до общения. Но кто сказал, что это надолго? Теперь я увижу его не скоро и, скорее всего, увлечение пройдет. А пока, Тина, мечтай, это не вредно. Я очень ему благодарна. Он принял меня такую, какая я есть. Мало того, пытался мне внушить, что мои комплексы не имеют под собой никакого основания. Можем, мне стоило обратиться к психоаналитику, а не к пластическому хирургу? Обошлось бы гораздо дешевле», – усмехнулась она, открывая дверь в родильное отделение. До смены оставалось полчаса.
Кристина, передав смену, поехала в клинику сдавать анализы и только после этого вернулась домой. Легкий завтрак сменился сборами «в новую жизнь». Она достала небольшую сумку и сложила в нее вещи, необходимые для десятидневного пребывания в клинике. Трезво оценивая, тот факт, что навещать ее не кому, она предусмотрела, кажется все. Две легких пижамы, халат, легкий костюм, белье, полотенце и средства гигиены. Сверху вещей легли небольшие упаковки сока, пакетики чая, кружка, ложка, баночки с сахаром и кофе, кипятильник и пачка салфеток. Три пачки печенья, вафли, питьевой йогурт, плитка шоколада, пара яблок и небольшой нож. В кармашек сумки она положила деньги, в клинике был буфет. Морально Кристина была готова поехать уже сейчас, но впереди было еще долгие пять дней. Смена в субботу выдалась «удачной». В течение дня на свет появились две девочки и мальчик. Ночью их полку прибыло. Родился еще мальчик и две девочки. Вернувшись, домой после смены, Кристина проспала до самого вечера, совсем забыв про обед. Приготовив себе нехитрый ужин и убрав со стола, она села за инструмент. В отличие от фортепиано Мироновых, он требовал настройки мастером. «Потерпи, дружок, будет и на твоей улице праздник, – сказала она, закрывая крышку фортепиано. – Не буду я тебя больше мучить. Разберусь с финансами и найду тебе хорошего настройщика. Подскажи, как лучше поступить? Нужно положить на счет деньги, полученные в конверте. Я не могу их оставить дома. Может, стоит оплатить авансом коммунальные платежи? Когда я еще выйду на работу и начну получать зарплату? Завтра же оплачу расходы, пополню счет на карте, долг Миронову верну валютой или обменяю по курсу, и тогда я, месяца два, буду жить без головной боли, занимаясь реабилитацией. Решено!» Она прошлась по своей небольшой квартире, решив уборку и стирку перенести на вторник. Включив телевизор, она прилегла на диван, укрывшись пледом и мысли сами вернулись в особняк Мироновых: « В воскресенье, в это время, в доме Мироновых ужинают всей семьей. Наверняка, был детский музыкальный концерт. Валентина Петровна так вкусно готовит, а я четвертый день ем всухомятку. Ларису, скорее всего, отправили в городскую квартиру. Сергей Александрович говорил, что квартира большая, но после травмы, решили, что в доме ему будет удобнее. Почему жена не переехала к мужу? Ведь ей ничего не надо было делать, просто находилась бы рядом. Разве это любовь? Стоп! Что я знаю о любви? Вся моя любовь платоническая, которая не дает мне права рассуждать о настоящей любви. Не сказочной, придуманной, а реальной. Я ведь даже не целовалась ни с кем, я не знаю, что при этом чувствуешь, не знаю, что значит близость с мужчиной, а берусь судить. А ведь Олег считает, что именно интимные услуги я оказывала его брату. А если так считает не только он? Стыд-то, какой!» Ложась спать, она даже не думала, что эти мысли приведут к такому «финалу». Она проснулась неожиданно, все еще видя продолжение сна: Сергей Миронов, несколько секунд назад целовавший ее, лежал с ней рядом, положив свою руку на ее талию. Она почувствовала ее прикосновение. Ноги ее непроизвольно согнулись в коленях, таз приподнялся, внутри внизу живота разлилась теплота, возникший приятный спазм сменился ритмичными сокращениями, вызывая ни с чем несравнимое чувство, дыхание стало чаще, грудь напряглась, а между ног стало влажно. Волна блаженства накрыла на секунды и постепенно схлынула, оставив после себя приятные минуты. Кристина замерла. «Что, Кристина Викторовна, доигрались? Вот к чему привели вас ваши думы. Красивый мужчина в откровенном сне. Единственное оправдание тому, что произошло, и оно в вашу пользу – это то, что все началось во сне, а значит, помимо вашей воли, – говорила она вслух. – Я слышала, что так бывает, теперь знаю, как это бывает, – подумала она, обнимая подушку. – Как же это было прекрасно». Нечто подобное Кристина испытывала, но это было частью сна, и она не просыпалась. В этот раз все было настолько чувственно, ощутимо и на яву. Утром она с улыбкой вспоминала прошедшую ночь. С одной стороны, Кристине было неловко от того, что все произошло с участием Миронова в ее сне, с другой стороны, ей хотелось испытать это еще и еще, но по-настоящему и только с ним. А поскольку, в обозримом будущем, это было нереально, вызывало у нее улыбку. Она окончательно убедилась в том, что влюбилась в Сергея Миронова, но пообещала не думать о нем хотя бы на ночь.
