– Не скажу, – отрезал Яр. – Ибо рискую нарваться на очередную порцию нравоучений.

– И всё же?

– Ну… считай, что я создал её из воздуха.

– Так ты фея, что ли? – прыснул Оскар.

– Ага, только фей. Виртуозно владеющий магией денег. Вот и тебя, принц Оскар, заколдовал и превратил в строителя. Видишь, какой я страшный маг.

– А ты на метле, часом, не летаешь?

– Нет, – с важным видом бросил Яр. – Это женский транспорт. Я предпочитаю исключительно пылесосы.

***

Следующие три дня мне оказалось совсем не до ремонта в квартире. В наш офис нагрянула проверка из филиала, и пришлось всему коллективу упорно делать вид, что мы суперспециалисты. Под конец рабочего дня я так уставала улыбаться клиентам, что была готова послать далеко и надолго любого. Но присутствовали во всём этом и позитивные моменты. Хоть из-за усталости я почти не обращала на них внимания.

Как ни странно, но больше всех от последствий проверки пострадал наш незабвенный директор. Точнее даже не он сам, а его кишечник. Причём, вляпался он исключительно по собственной глупости. Оказывается, стараясь спастись от наказания свыше, он умудрился выставить в нелицеприятном свете перед проверяющими одну из наших сотрудниц. Теперь вопрос о её увольнении стоял ребром. И она, конечно, огорчилась, но пообещала, что «мстя её будет ужасна».

О, нет ничего страшнее молодого женского коллектива, наделённого больной фантазией. Мстила она жестоко, пусть и не оригинально. Так, вчера, во второй половине дня, когда проверяющие решили уделить особенное внимание хранению кассовых документов, у руководителя нашего офиса неожиданно скрутило живот. Причём так, что до самого вечера он боялся далеко отойти от уборной. А виновница его мучений смотрела сочувственным взглядом, предлагала сбегать в аптеку за лекарством, и причитала, что нельзя так увлекаться фаст фудом. На самом же деле причиной его жуткого недомогания стала сильно превышенная доза слабительного. Правда, я об этом узнала по секрету, и секрет этот никому не расскажу. Ибо чревато.

А вот сегодня у меня был первый выходной, который я решила целиком посвятить своему маленькому королевству. Поднимаясь по ступенькам на третий этаж, представляла, что Ос уже закончил ванную, и теперь можно будет переходить к полам в кухне, но, переступив порог, поняла, что до этого великого момента ещё очень-очень далеко.

В квартире приглушённо играла музыка. Судя по всему, в качестве источника воспроизведения выступал телефон, лежащий на пыльном подоконнике. А вот хозяин этого аппарата сидел в ванной комнате на запечатанной пачке с ламинатом и с усталым видом взирал на стену, выложенную плитками примерно на треть.

– Ну, и… чего киснем? – спросила, останавливаясь в дверном проёме.

– Криво, – бросил Ос.

К слову, сегодня он стал куда больше похож на строителя. На нём был зелёный комбинезон, надетый поверх чёрной футболки, на штанине виднелся след от плиточного клея, а короткие тёмные волосы оказались припорошены серой строительной пылью.

– Где? – спросила, не находя никаких изъянов.

– Да всё криво! – неожиданно громко бросил парень. – Там полмиллиметра расхождение.

– Полмиллиметра? – усмехнулась я, глядя на него, как на ненормального. – Оскар, по- моему, ты к себе придираешься. Я вот не вижу никаких расхождений. Мне, конечно, приятно, что ты стремишься достигнуть идеального результата, но давай не будем впадать в крайности. Если же тебе так хочется услышать с моей стороны претензию, то я скажу.

– Что?

Он посмотрел на меня с явным непониманием. И в этот момент показался удивительно милым.

– Мне через десять дней нужно будет сюда въехать, – призналась, присаживаясь рядом с ним.

– Я не успею всё закончить, – покачал головой Оскар.

– Да и нереально это, – кивнула, подтверждая его слова. Потому нужно сделать максимально много, чтобы можно было тут жить. В идеале – ванную, пол на кухне и в одной из комнат.

– И… тебе этого будет достаточно для жизни? – недоверчиво уточнил парень.

– А у меня выбора нет, – пожала плечами. – Отец с мачехой дали денег на ремонт, но поставили условие, что я перееду через две недели. Осталось десять дней… И надо ещё купить технику.

– А мебель?

– Кое-что есть. Да и не хватит мне средств на всё сразу.

Какое-то время мы молчали. Оскар скептически рассматривал свою работу, ну а я почему-то пришла к выводу, что если не буду ему помогать, то ремонт рискует сильно затянуться.

– Слушай, а давай вместе попробуем? Ты мне только технологию работы объясни. А так, Ос, я сообразительная.

– Что? – Он глянул на меня так, будто я предложила ему с крыши прыгнуть.

– Говорю, что вместе будем плитку укладывать, – пояснила, улыбаясь. – И не нужно так смотреть. Оскар… Это нормально.

– Нормально? – выпалил он. – Нормально, что хрупкая девушка собирается помогать мужчине выполнять тяжёлую физическую работу?

– Не такую уж и тяжёлую. Думаешь, не смогу? Смогу. У меня бабушка, между прочим, профессиональный штукатур-маляр. Можешь считать, что обладаю врождённым талантом.

– Нет, – не желал сдаваться Ос. – Это не женское дело.

– Плевать, – рявкнула я, глядя ему в глаза.

– Я сказал, нет, – ледяным тоном повторил он. – И спорить не смей. На этом закончим.

– Оскар, – протянула, поднимаясь и глядя на него сверху. – Это моя квартира, и ты в ней не хозяин. Да и вообще, что за предрассудки? Что за тон? Я понимаю, ты привык руководить. Но… у меня на работе три дня подряд вокруг находились четверо руководителей, и каждый указывал мне, что я должна или не должна делать. Поверь, это бесит. А тут ещё ты.

Он не ответил, хотя было понятно, что молчание даётся ему с большим трудом. Вероятно, подобные отповеди он раньше не выслушивал. Что ж… всё иногда случается впервые.

– И не дуйся на меня, – бросила, присаживаясь на корточки. – Я ведь помочь хочу.

– Это унижает меня, как специалиста, – проговорил Ос, глядя мне в глаза. – То есть ты считаешь, что сам я справиться не способен.

– Боже, нет! Пойми же ты… Я могу просто помогать. Клей там развести или подать плитку. Кофе, в конце концов, сделать. Обещаю, мешать не буду. Сама не люблю, когда кто-то под руку лезет. Но давай попытаемся работать вместе. Вдруг из нас выйдет неплохой тандем.

И он согласился, хоть это согласие и стоило ему немалых усилий.

Удивительно, но работа пошла куда быстрее. И пусть я просто подавала Оскару инструменты, ну и сами плитки, но ему не приходилось лишний раз отвлекаться. Поначалу мы почти не разговаривали, но я в принципе не умела долго молчать, потому начала напевать себе под нос песенки, звучащие из телефона Оса. А когда его дорогущий аппарат замолчал, стала петь сама всё, что могла вспомнить.

Оскар поначалу смотрел на меня со скепсисом, а потом неожиданно заявил, что ему нравится, как я пою, и попросил исполнить что-нибудь из рока. Вскоре мы выяснили, что Ос тоже любит петь, причём поёт неплохо. Правда, предпочитал он песни зарубежных исполнителей, продемонстрировав мне прекрасное знание английского языка. Но после, вероятно, решил, что я ещё не достаточно шокирована его образованностью, и исполнил мне песенку группы Рамштайн «Mutter», да ещё и перевёл на русский.

– Да откуда ты взялся такой умный на мою голову? – улыбаясь, спросила я. – Оскар, боюсь даже интересоваться, какими ещё талантами ты обладаешь!

– Разве знание двух иностранных языков это талант? – с усмешкой заметил он. – Нет, Варь, это всего лишь результат долгой и кропотливой учёбы. А талант проявляется иначе. Вот ты красиво поёшь, и это талант.

– Да? Ну, тогда я вообще уникум, – произнесла с иронией. – Мне ещё нравится песенки переделывать. Хочешь, исполню?

– Давай, – улыбнулся Ос, прикрепляя к стене очередную синюю плитку.

Не скажу, что любила выступать на публику. Совсем нет, но сегодня у нас сложилась такая интересная атмосфера, что просто до чёртиков захотелось блеснуть остроумием.